Damir Timur

После целого дня врозь за делами и заботами долгожданный вечер это просто счастье. Счастье на двоих, как ни банально это звучит, самое настоящее. Это дрейф в волнах покоя и тихой радости.

Сначала вспышка острого восторга, возбуждения, веселья — встреча после дня врозь, а потом оно — блаженное бесстыжее счастье. Оно вокруг нас и внутри — проникает через поры, пропитывает насквозь, наполняет и ощущается почти физически.

Мы постоянно улыбаемся и смеёмся, всё время касаемся друг друга, повторяя и обмениваясь ничего не значащими для посторонних и совершенно важными и очень смысловыми для нас словами и фразами.

 

Как-то давно я прочёл мнение одной из суровых девиц, что мужчины просто-таки не могут, не умеют, не способны органически говорить нежные ласковые слова. Ведь они же мужчины, даже если с адресатом нежностей и мимимишностей их связывают романтические, любовные и интимные отношения.

Настоящие мужчины никогда не пользуются словечками вроде «спинка», «пальчики», «глазки», не награждают милыми прозвищами, не произносят «радость моя» или «прелесть моя» и всё такое подобное. Впрочем, последнее — из другой оперы.

 

Кстати, сегодня мы в очередной раз — второй — слушали оперу.

Вообще-то хотели кино посмотреть, лежа в обнимочку и слушая шум дождя за окном.

 

«Можно кино, можно и оперу», говоришь ты неосторожно.

 

И я тут же предлагаю фильм-оперу. Не «Травиату»!

 

Смеёшься. С «Травиатой» у нас связаны особенные воспоминания.

Я тоже смеюсь. Хорошо, фильм-оперу на языке оригинала и мои комментарии. Твои пожелания?

 

Ты задумываешься и спрашиваешь — «Кармен»?

 

Нет, там мало красивых арий, а увертюра в каждой опере хороша, на то она и увертюра.

«Rigoletto» Джузеппе Верди, драма и трагедия.

 

«На ночь глядя?»

 

Ну… Да, как-то так.

 

«Надо было водевиль или оперетту», обречённо говоришь ты.

 

И я решаю, что заставлять тебя на сон грядущий больше часа вслушиваться в музыкальный текст всей оперы — жестоко. Обойдёмся моим кратким рассказом о сути происходящего и самыми интересно звучащими моментами.

 

«Ладно, давай своего Риголетту».

 

Не перевирай, настраиваю тебя на серьёзный лад. Rigoletto скорее всего от rigolet — юла, волчок, круговой танец вроде быстрого хоровода. Подходящее имя для шута.

 

«Всё-всё, молчу». Улыбаешься, вздыхаешь и устраиваешься поудобнее. Со мной ты можешь слушать даже песнопения, сопровождающие служения семазенов.

«Включай».

 

Итак…

Главный герой-любовник оперы — всесильный герцог Мантуанский, страшный бабник и капризник, бесстыжий сволочной мужик, он не останавливается ни перед чем, может украсть понравившуюся даму или девицу, соблазнить чужую жену.

 

«Вот гад!» Улыбаешься, но беззлобно, поддразниваешь меня.

 

Ога. Вот и сейчас герцог увлечён графиней Чепрано, шут герцога — Риголетто — советует ему украсть её у мужа.

В это самый момент в залу, где веселье горой, врывается старик граф Монтероне. Он требует у герцога вернуть недавно похищенную дочь-графинечку.

Но герцог отправляет старика в тюрьму, а Риголетто ещё и глумится над несчастным.

Старый граф проклинает Риголетто.

Ну, как всегда, все недобрые пожелания и угрозы не могут касаться статусного похитителя-насильника, проще обругать насмешника-слугу шута Риголетто.

Сам Риголетто — любящий отец юной красавицы Джильды. Он держит дочь далеко от ненасытных желаний и похотливых взглядов герцога в загородном доме.

 

«Ты так рассказываешь. Художественно».

 

Я смотрю на тебя — очень смеешься?

Но твоя улыбка совсем не насмешливая, а взгляд «полон любви и нежности».

 

Ладно, дальше.

Как-то Джильда встречает молодого человека, кажется, в церкви. А где ещё приличная девушка может познакомиться? Между ними вспыхивает симпатия и привязанность, Джильда пылко влюбляется в незнакомца.

 

Но однажды придворные герцога похищают Джильду, которую считают любовницей Риголетто и дарят девушку герцогу. Старик-шут узнаёт обо всём и спешит во дворец требовать и просить вернуть ему дочь.

История повторяется, но на этот раз несчастье приключилось с самим Риголетто.

Придворные смеются ему в глаза, а из покоев герцога выбегает заплаканная Джильда в исподней рубашке.

 

«Вот как!»

 

Да-да. Риголетто клянётся отомстить за обесчещенную дочь и решает убить герцога. Не сам, конечно.

 

«Коварный план!» — Подбадриваешь ты себя (не спать, не спать, бодрствовать, бодрствовать).

 

Шут нанимает убийцу. Но их разговор слышит Джильда, которую отец отправляет этим вечером в Верону, и решает спасти любовника!

 

Ты почти спишь и, с усилием распахивая глаза, говоришь «я уже не помню, а кто у нас любовник?»

 

Герцог.

Джильда — дочь шута Риголетто. Джильда любит герцога и решает его спасти. Помнишь — Риголетто нанял убийцу, чтобы отомстить герцогу за поруганную честь дочери?

 

«Да…»

 

Она одевается в мужское платье и вместо герцога идет по дороге, где в засаде ждёт наемный убийца.

 

Тут ты оживляешься. «И убийца её — того? Ужос!»

 

Я продолжаю.

Да. И кладет тело в мешок. Отдает мешок Риголетто. Тот думает, что там труп герцога и тащит бросить его в воду. Но из любопытства заглядывает в мешок и видит умирающую дочь.

 

«И правда трагедия…»

 

Я завершаю рассказ: ну, вот, такая детективная история в антураже ренессанс. Любовь, измена, месть и смерть.

 

«Понятно», тянешь ты. Потом, немного помолчав, «но интересно!»

 

Ога, и музыка красивая.

 

«Доверяю твоему вкусу».

 

Ну, песню герцога, ты наверняка знаешь, её все слышали.

Включаю запись в исполнении ещё не старого и не ужасающе толстого на тот момент Паваротти. Сердце красавицы склонно к измене — русский вариант песни.

 

Куплеты герцога Мантуанского вызвали лёгкое оживление. «Что-то не идентифицирую… Ааааа! Эта та самая песня? Помню…»

 

Долгое молчание объясняется тем, что ты крепко спишь, лапа, радость моя, счастье моё.

 

Интересно, снотворно на тебя действует только Верди? Или опера, как жанр?

 

В следующий раз поглядим балет. Наверное, «Лебединое озеро» в интерпретации Мэтью Борна, а, может, и «Кар-мэн», но того же Борна.