Чернова

to K.

 

Никогда не могла разобраться в его биографии, участвовал ли он в Алжирской войне и по ее мотивам сошел с ума (ладно-ладно, не сошел, не бывает (чуть было не написала егорлетовское «атеистов») сумасшедших на войне, словом, здравствуйте, дорогие Йоссариан и Catch-22, однако, возвращаясь, рухнул ли он с верхнего этажа своей башни из слоновой кости в бесконечную, сплетенную из вьющихся слов и кошмарных снов рефлексию по поводу увиденного садистского хаоса) или это была всего лишь литературная игра , но «у меня нет никаких амбиций, я всегда презирал людей амбициозных» - именно его фраза. Я вспоминаю ее всякий раз, когда какие-то совершенно потрясающие в творческом плане люди находят меня по сети, приходят в мой улиточный домик и начинают существовать: «менять сгоревшие лампочки», рисовать радуги, таскать каштаны из огня, и от меня взамен совсем ничего не требуется. Ни слушать, как им не можется с их опытом страданий и разочарований, ни хвалить в хвост и в гриву, ни страдать за них, ни любить трепетно и безмерно, и как там было – не умеешь любить, сиди, дружи. А мы и дружить особенно не умеем, - ежи противотанковые, попробуй погладить нас – сразу иголки, развороченные окопы, мины и туман. Иногда мне кажется, что гроссмейстерски хорошо мы умеем только вымогать то, что дается даром, и в амбиции играть. Иногда. Но у нас еще есть возможность исправиться и не смотреть на табличку Salle d'attente. Наверное, есть.

По-прежнему, хочу книгу Фассела на русском, ибо от еще одной тонны британи и закольцованности последних разговоров точно пойду в кого-нибудь стрелять.

По-прежнему говорю молчаливое «спасибо» всем приходящим и меняющим сгоревшие лампочки. to you too. Вот здесь вслух.

Потому, что «у меня нет никаких амбиций, я всегда презирал людей амбициозных», et cetera.