20-05

за насыпью такая тишина, что нужно, как хорал, запоминать

весомое церковное молчанье, оттенки и пределы немоты

над рельсами у городской черты, где только ты и небо за плечами,

темнеющее мертвой синевой, и больше в целом мире — ничего,

что было бы ему соизмеримо, ты меньше абсолютного нуля,

вся плоть — трава, и вся трава — земля, а жизнь, как поезд, проходящий мимо

с заката через сердце на восток, по насыпям, по слуху вдоль мостов

на самой кромке вечности и тела, все, что дано, как откровенье, нам -

цветущая у рельсов бузина

и тишина, которой

нет предела.