20-05
за насыпью такая тишина, что нужно, как хорал, запоминать
весомое церковное молчанье, оттенки и пределы немоты
над рельсами у городской черты, где только ты и небо за плечами,
темнеющее мертвой синевой, и больше в целом мире — ничего,
что было бы ему соизмеримо, ты меньше абсолютного нуля,
вся плоть — трава, и вся трава — земля, а жизнь, как поезд, проходящий мимо
с заката через сердце на восток, по насыпям, по слуху вдоль мостов
на самой кромке вечности и тела, все, что дано, как откровенье, нам -
цветущая у рельсов бузина
и тишина, которой
нет предела.
