Перцевая Людмила

Гранула метагалактического разведчика с прицельной точностью попала туда, куда и следовало: в лоно женщины-аборигена; немного поерзала, поудобнее пристраиваясь к источникам питания, и замерла. Катарина сладострастно охнула: "О, милый, ты сегодня превзошел сам себя, никак пронзить меня хочешь!"

Пьеро выдохнул и откатился, вытирая пот со лба, отогнал странное ощущение: «И правда, на себя не похож… Выпил лишнего за трапезой?»

А внутри уже шёл процесс познания: разведчик зафиксировал, что воспроизводство человеческой популяции происходит при чрезвычайном напряжении эмоциональных и физиологических сил двух особей. В любви люди находят высочайшее наслаждение! Больше ему этот процесс был неинтересен. Времени у него было предостаточно, но и объем исследовательской работы огромен! По земным меркам отпущенные ему сто лет пролетали не быстро, по космическим - сотой долей его существования.

Место и время были выбраны оптимально: центр цивилизации, Европа, Италия, человек - в полном расцвете сил и возможностей, он еще не испорчен техническим прогрессом. Да и экология Земли почти в девственном состоянии. Следует оценить потенциал и планеты, и разумного существа на ней.

... В положенный срок родился вполне земной малыш, от прочих его отличало необыкновенно быстрое развитие и ранняя пытливость. Благодаря тому, что родила его красавица крестьянка вне брака, особым досмотром и воспитанием ему не докучали. Даже после того, как овдовевший нотариус забрал у матери подросшего сына, по большей части он жил у деда, чем мальчик был очень доволен. Пытливый малец совал свой нос буквально везде: в распахнутые двери кузницы и к замкнутому алхимику, к землепашцу, который выкорчевал у себя на огороде какие-то древние камни с письменами, и к художнику. Особенно сошелся с астрономом Тосканелли – и трудно сейчас сказать, кто у кого больше учился, сошлись родственные натуры, близкие звездам!

Однажды дед увидел его рисунок с подробным картографически точным изображением окрестностей с высоты птичьего полета и хриплым голосом потрясенно спросил: "Это ты откуда же обозревал село?" Мальчик пожал плечами и со смехом убежал по своим делам. У землян еще не было ни сканера, ни цифровых технологий отображения, ни моментальной съемки и дальней телепортации объектов. Но карандашом на бумаге он мог позволить себе такой охват местности - с учетом перспективы и ракурсного искажения.

Он, параллельно со своей основной и такой важной работой - фиксацией всех земных параметров и передачей их в Космоцентр - должен был постоянно контактировать с землянами. Не вмешиваться в развитие цивилизации, а тактично намекать на те запросы и возможности их реализации, что могут и обязательно возникнут у человека. Телепортация происходила в непрерывном режиме, для людей он самым архаичным образом делал зарисовки в блокнотах, рисовал на полотне маслом, а потом и пристрастился к изобразительному искусству во всех его видах. Должен же он был продемонстрировать пристрастие к одной из земных профессий, и чем плохо стать живописцем?

Однако вдумчивый наблюдатель легко мог заметить, что сильно гоняться за заказами молодому человеку было неинтересно. Гораздо больше его привлекало изучение человека и всего живого, сущего на Земле во всех его ипостасях. Еще в детстве он совершенно потряс отца, выполнив по его просьбе важный заказ. Надо было нарисовать нечто страшное на щите, чтобы напугать и сбить воинственный пыл противника. Мальчик решил изобразить лик медузы Горгоны (мифологию он постиг с легкостью), а для этого долго и кропотливо собирал, препарировал, складывал противных пресмыкающихся и подводных существ. А когда сложил весь этот ...натюрморт, очень быстро зарисовал его на щите. Все, кто любопытствовал на эту работу, отшатывались в ужасе: такого страхолюдного чудовища в страшном сне не вообразишь! Отец тоже перепугался, но быстро сообразил, что заказчику за скромную плату можно и нечто попроще заказать, а ЭТО - продать в большом городе солидным людям за сто форинтов!

Наш космический исследователь препарировал не только лягушек, животных, но и мертвых людей, вдумчиво все это зарисовывал и составлял анатомический атлас: пригодится человечеству! Птиц, их легкий костяк, строение пера в его рисунках сопровождали намеки на некий летательный аппарат. Нет, не самолет и не вертолет, но нечто, побуждающее к мысли о небе, о возможности воспарить! Он сразу понял, что наибольшие возможности для исследования в этом обществе найдет близ властных и богатых людей, так он приблизился к Медичи. А когда из потрясаемой бунтами религиозных фанатиков Флоренции перебрался в Милан – сошелся с герцогом Лодовико иль Моро. Кстати, именно там он еще раз продемонстрировал удивительные способности сотворения живого существа из целого ряда подобных. Леонардо (так его называли на Земле) написал дивный портрет приятельницы герцога Чечилии Галлерани, образованной и обаятельной. В музее Кракова она значится как «Девушка с горностаем», но исследователи до сих пор не могут определиться: ласка ли у нее на руках, горностай или африканский хорек? Вот такой была …усмешка художника. Искусствоведы в своих домыслах строили догадки, была ли Чечилия возлюбленной Леонардо? Или он к мальчикам слабость имел, не случайно ведь так часто и проникновенно изображал своего любимого ученика Салаи! Пустые разговоры, не до того было космическому разведчику!

Своим покровителям он строил фортификационные укрепления, намекал, что вскорости человеку понадобятся подводные лодки и танки, еще не было электричества, а он изобрел прожектор! Именно у Моро он выступал как гидротехник, устраивал феерические фейерверки, а попутно… обучал придворных поваров новым рецептам и сервировке стола. Ну просто на все руки! Но отнюдь не от скуки, а от невероятного объема внутреннего багажа.

Разумеется, среда, в которой он вращался, изобиловала гениями! В архитектуре небывалых высот достиг Брунеллеско, в скульптуре – Микеланджело, в одной с ним мастерской работал Боттичелли… да всех не перечислить! Еще во Флоренции, будучи учеником знаменитого живописца Верроккьо, юный подмастерье по поручению учителя написал на его картине ангела. Потрясенный мастер понял, что этот мальчишка на голову его выше – и с той поры забросил кисть! С этим юнцом, легко изобретавшим по мере надобности новые приемы в живописи, никто не мог соперничать, он сам кого угодно мог научить уму разуму. Написал книгу «О живописи», в которой, между прочим, были такие пояснения: «Синева неба происходит благодаря толще освещённых частиц воздуха, которая расположена между Землёй и находящейся наверху чернотой». Взгляд из космоса!

Несмотря на то, что писал художник левой рукой (ему как-то было все равно, левой, правой, зеркально отраженно), творил он полотна необыкновенные. Но ни с кем не соперничал, завистником никогда не был, слишком обширны были его интересы – инженера, исследователя, изобретателя. Так уж, походя, вдруг обронит «из рукава» какое-нибудь чудо. Так во время строительства дворца Шамбор для короля Франции Франциска Первого, с которым он, конечно же, приятельствовал, он нарисовал винтовую лестницу – двойную, чтобы два потока шли не пересекаясь, по одной подниматься, а по другой – спускаться. Это была изюминка дворца!

Живопись для него во все годы службы в Космоцентре была эффективным средством познания Человека, его физиологической и цивилизационной сущности. Когда Леонардо писал «Тайную вечерю», приор негодовал: ну что он часами, днями стоит перед полотном, почему кисточкой не машет, все сроки ушли! А у Леонардо идет интенсивный поиск психологических типов, разнообразного выражения эмоций. У других художников в аналогичном сюжете все апостолы – статичная тусовка, а у этого – они реагируют на слова Учителя с ярко выраженной экспрессией! Он написал голову Христа с певчего, встреченного в церкви. А Иуду долго не мог найти…Через год увидел опустившегося певчего в канаве – с него же и написал злобного коварного отступника, сжимающего в горсти тридцать сребреников.

Миф? – А может разведчик убедился, что человек способен трансформироваться под гнетом обстоятельств до своей противоположности? О чем его удивительная, в веках неразгаданная «Джоконда»? О том, как зыбко и неопределенно все на этом свете? Об интеллектуальной силе Женщины, которую еще сжигают на кострах, как ведьму, и не считают равноправной мужчине? Почему та, кого принято считать мягкой, ласковой, нежной, так неопределенно улыбается на фоне скального пейзажа, увиденного почти из космических высот? О, тут не все так просто! В это же время он пишет «Битву при Ангьяри» - она сохранилась лишь по картонным его наброскам, но как выразительны конные всадники с их зверским выражением лиц, объятых безумием войны! Здесь начиналась батальная живопись, здесь Леонардо размышлял о человеке, о его способности как вознестись на необыкновенную высоту, так и пасть в пропасть.

Как это сочеталось в одном человеке, параллельно изучавшем сопромат, гидравлику, называвшем механику «раем математических наук»? Он оставил людям наброски прокатных станов, ткацких станков, землеройных машин и парашюта, намекнул о природе бинокулярного зрения, эмбриологию, как мы теперь знаем, вообще просек изнутри, в непосредственных ощущениях. Говоря о природной необходимости, «законе минимального действия» и «разумном основании природы», он исключал понятие о Боге, допуская лишь понятие о «перводвигателе»…

Были бы люди умны, они не выдумывали бы мифов о гениальном художнике, а по крупицам собрали бы все оброненные им замечания, рисунки, чертежи, устроили бы мозговой штурм – и сделали бы колоссальный шаг на пути к прогрессу! Слишком много БЫ, а история не знает сослагательных наклонений. Разведчик, выполнив свое задание, отбыл восвояси, а Человек трудным способом проб, ошибок и догадок неуверенно, но неудержимо, двинулся вперед. Ничего не поделаешь, инопланетянам самым строгим образом запрещено вмешиваться в эволюцию жизни на других планетах!