Урфин Джюс

Когда Внешний диск подсунул мне эту пластинку, у меня от воспоминаний заломило в телесах, и прошиб трудовой пот. Дело в том, что деньги на этот альбом я заработал сам, горбатясь летом на заводе. Отчим сколотил небольшую бригадку из 4 человек, в которую цинично затащил и меня, посулив школоте, коей я тогда являлся, неслыханный барыш. А если начну дурака включать и пытаться избежать, то... Короче, доводы были веские. Занимались мы тем, что калымили - несколько недель подряд с вечера пятницы до утра понедельника на одном из заводов тянули кабеля к новому цеху и всячески его налаживали. Видимо, расчет за работу шел мимо кассы, поэтому трудились мы на выходных, пока завод стоял. Спали по минимуму, жрали тоже не очень долго, даже перекуров не было, так как из всех мужиков курил только я один. Моя задача была - принести, подать, никуда не уходить, но не мешать, а тащить опять какую-нибудь железяку. Вот я и таскал всякие тяжести, крутил чего-то, нарабатывая пролетарские мозоли, узнавал новые обороты русского языка от старших коллег. Наконец, после всех моих адских трудов, я получил 100 рублей. Купюрами достоинством в один рубль. Запечатанной пачкой. Это было прискорбно. Дело в том, что бумажный рубль в то время стремительно превращался в деревянный фантик. Ценники в магазинах обновлялись чуть ли не ежедневно, да и купить там было особо нечего. Я получил сто фантиков. Новеньких! Хрустящих!  Эх, славные были времена!

Наверное. Шел 1991 год. 

Я понял, что меня кинули, и стал судорожно соображать, на что бы их потратить, пока не поздно. Еще год назад я мог бы при желании купить себе велик, например. Или динамовские коньки... Я пошел в спортмаг. В спортмаге был уголок звукозаписи. Я полистал каталог, который был довольно тощ, и тыцнул пальцем в разделе "Хард-рок" на красивое название. Стыдливо достал запечатанную пачку фантиков, протянул продавцу. Тот взглянул на меня с удивлением и сочувствием, достал с полки катушку. Я даже не уверен, пересчитывал ли он мои "кровно заработанные". Катушка называлась "Cinderella. Heartbreak Station. 90"...

 

...Глэм-метал-группа Cinderella, как узнал я значительно позже, образовалась в Филадельфии в 1983 году. Лидером - идейным вдохновителем, автором всех песен, вокалистом и гитаристом был Том Кифер. Три года он с разными ребятами выступал по злачным местам, оттачивая мастерство и стабилизируя состав. Наконец, помыкавшись и хлебнув, группа получила контракт со звукозаписывающей компанией, и дело пошло. Первые два альбома сделали их звездами первой величины своего направления - глэм-метала. Том показал, что он отличный композитор и аранжировщик, товарищи показали, что они не зря три года мыкались и хлебали. Оба альбома стали платиновыми, было продано более 3 миллионов копий. А самым главным было то, что ребята разительно отличались от остальных глэмеров. Нет, всякие дебильные кожаные лосины, макияж и начесы-причесы - все это было на месте, но вот музыка... Она была своеобразна. Начиная уже со второго альбома, музыканты Cinderella начали отходить от глэмового стиля предыдущего диска в сторону более блюзового звучания, сродни саунду групп The Rolling Stones, Aerosmith, Humble Pie, Bad Company, и Deep Purple начала 70-х. Такое ощущение, что им было тесно в рамках одного направления, и они постоянно искали свой звук и расширяли свой диапазон. В 1990 году они записывают свой третий альбом Heartbreak Station, от которого критики пораскрывали рты, любители хорошей рок-музыки пришли в восторг, а продажи - упали...

 

...Я летел домой, как на дрожжах, съедаемый любопытством. Мне поскорее хотелось послушать, чего же я такое урвал. Забежал в комнату. Распечатал коробку. Достал. Заправил ленту. Включил. Такого чистого звучания я не слышал раньше никогда. И вообще всего. Понимаете, у музыки был запах - горький запах трав, горячего ветра, запах коровьего навоза с ранчо. И конского даже. Это был очень американский альбом - альбом такой Америки, которую показывали в вестернах с Клинтом Иствудом. Много блюза, но не занудного, очень много слайд-гитары, оркестровок, саксофона. Да там было все! Блюз, рок-н-ролл, хард-рок, капелька хэви-метала, кантри.  Я до этого никогда еще не слышал альбом столь разнообразный, столь свободный. Он был воздушен.

Значительно позже я узнал, что Кифер всех измучил - ему не нравился звук - он хотел идеальной чистоты, той, которую слышал только он один. Ему мешали искажения, которые слышал тоже только он один. В конце концов он нашел идеальное место - туалет, и пел, сидя на унитазе. Там не искажало.

На Heartbreak Station нет ни одной проходной вещи. Я это понял и тогда, впервые прослушав этот альбом, не разуверился в этом и сейчас, изредка включая его. Впрочем, если я его включаю, я слушаю его несколько раз кряду. Там есть веселые рок-боевички, есть замечательные баллады (одна из них - одноименная с альбомом, на мой взгляд, одна из лучших баллад в рок-музыке вообще). И есть одна Песня. Особенная. Она называется Dead Man’s Road. Это их творческий Пик Комму... Капитализма... и все остальное. Такой атмосферы, такой слайд-гитары, тихого начала, такой жесткой коды, такого барабанного соло в финале (да-да, именно - соло) я не слышал больше ни у кого и никогда. Барабанщик Фред Коури именно играл соло, а не виртуозно избивал установку...

 

... Альбом не провалился в продажах. Он был продан количеством более миллиона копий, но значительно уступил в этом плане первым двум. Он отнял у музыкантов все силы. Том Кифер сорвал голос, долго лечился и до сих пор до конца так и не восстановился. Золушка похорошела, но на бал снова не была приглашена, и вскоре была забыта новым временем - временем парней, презирающих кожаные лосины, женские прически с лакированным начесом и макияж. Эра 80-х подходила к концу, но Heartbreak Station оказался той чуть горчащей вишенкой на приторно-сладком торте, которую мне нужно было обязательно съесть перед тем, как выбросить остальное в мусорную корзину.