Смольников Владимир


ИЗ НИКОМУ НЕ ИЗВЕСТНОГО УШЕДШЕГО ПОЭТА - 12

 
30 окт 2018
Ещё из 10-й тетради книги Владимира Нижегородова "Сор Земли"
 
Ольге Заштовт
 
Мы с ней лежали на песке,
как две разбитых лодки,
что сгрёб в горсти
ночной случайный шторм.
Не связывало нас в тоске
хотя бы чувство локтя.
Мы мстили всем
и мстили ни за что.
 
Игра судьбы, игра волны.
И море, словно лужа,
плескало в грудь
ошмётками обид.
Я мстил неверию жены,
она - придиркам мужа.
Хмельная муть
качалась в нас навзрыд.
 
Дымил закатом край земли -
не жди погоды ясной.
Прогноз на жизнь -
бедлам и кутерьма.
Вдали тонули корабли
бессмысленно, напрасно...
Шторма, мой друг,
случайные шторма.
 
ВАЛЬС-НОСТАЛЬЖИ
 
Тонкие тени в вечернем окне,
промельк созвездья, и отблеск каминный,
профиль знакомый на белой стене,
и на свече сталактит парафинный.
 
Как мы сошлись на зелёной земле?
Падают с неба прозрачные струи.
Призрачны блики в вине на столе,
полубезмолвны гитарные струны.
 
Нежный мой сад, ослепительный сад!
Не искупаться в разливе цветенья.
Просто нельзя возвратиться назад.
Просто истлели в камине поленья.
 
Чей же там след на остывшей золе?
Что ж ты меня не хотела дождаться?
Нас захлестнуло в житейской петле -
не повстречаться нам и не расстаться.
 
Утром глаза тяжелеют от рос,
тают под сердцем обрывки тумана.
Это бездонье июньских берёз
мы по чужим расплескали стаканам.
 
Благословен не сумевший украсть.
Свят избежавший за прошлое мщенья.
Память, как нищему, мне не подаст
ни наказания и ни прощенья.
 
...Тонкие тени в вечернем окне,
промельк созвездья, и отблеск каминный,
профиль усталый на серой стене,
и на свече сталактит парафинный.
 
ДОСТАЛИ!
 
Что-то с любовью беда
в нашем затраханном веке.
Пахнет полынью звезда,
вкус потеряла вода,
ср...т на цветы гомосеки.
 
В грязных всемирных трусах
совокупляются черви.
Ландыши в тёмных лесах,
розы в тугих волосах -
словно обглоданный череп.
 
Тени облезлых старух
шастают в гади помоек.
Дух разложения стоек.
Баксы воняют у стоек,
капая жижей из рук.
 
Ты охренела, страна, -
путаешь хлеб с ананасом.
В спальне у Шукшина
кровью исходит стена -
там теперь спит Балибасов.
 
Жизнь, поддаваясь гнилью,
разве любовью измеришь?..
Стоя на самом краю,
я ещё верю в твою,
ты в мою - больше не веришь.
 
*
 
В полпризнанья любишь ты,
ненавидишь в пол-удара.
Как следы полупожара -
недожжённые мосты.
 
Полувыдох, полуплач:
"Хватит, надо разводиться"...
Жизнь ещё покуда длится,
но уже пришёл палач.
 
Резкий просверк топора,
запах плахи новогодний.
Всё это - уже сегодня,
а любовь - уже вчера.
 
Не укроешься в ночи
половинкой полумрака.
Соль с лица слизнёт собака,
поскулит и замолчит.
 
С голым сердцем на ветру
просто некуда податься.
Скоро полностью умру,
вполовину - не удастся.
 
*
 
Низких туч круговорот.
За день - три дождя, три солнца.
Вот опять скребёт в оконце
влажной лапой мокрый кот.
 
В зорком сумраке стекла
отразится на мгновенье
мягкое прикосновенье
пальцев, ищущих тепла.
 
Ничего не надо знать.
Нужен лишь глоток сирени,
лишь запястья и колени -
как всепонятости знак.
 
Тень от ветки на стене
обнаружит страсти завязь.
Млея, тая, растворяясь,
я - в тебе, а ты - во мне.
 
Низких туч круговорот
изменить судьбу не сможет.
Пусть же будет так, о Боже,
сто веков - из года в год.