Кейн

За следующей аркой

 

После качалки Илья шагал сквозь серую массу людей и презирал всех. Он давно устал выявлять человеческие недостатки, а тем более говорить о них. Поэтому шёл молча, взращивая ненависть внутри себя.

 

Мимо курящих бомжей и смеющихся толстяков. Ему не мешало даже жужжание мобильника в кармане. Парень шёл так ровно и величественно, будто за ним следовала несметная армия с развивающимися знамёнами: «Долой сброд!»

 

— Чё, спортсмен, что ли? А сальто долбанёшь? — затейливые вопросы прилетели с лавки, где курили двое в штанах с лампасами.

 

Илья остановился и огляделся по сторонам. Никакой армии за ним, конечно, не было. Пройдя сквозь арку в доме, он оказался один против двоих. Серая масса копошилась где-то позади у широкого шоссе и не собиралась помогать Илье.

 

Но у парня имелся абонемент в тренажёрный зал, который он активно использовал почти целый год и давно искал возможности проявить себя. Кроме того, к наплечной сумке спортсмена всегда была пристёгнута кобура с ножом. Поэтому Илья вполне уверенно ответил:

 

— Да, мужики. Из качалки иду.

 

— А… ясно. Стероиды, значит, колешь? Да?

 

— Втираю, — улыбнулся Илья и сделал движение, чтобы продолжить путь.

 

— Постой-ка! — не унималась опросная лавка, — А как с девчонками? Нормально?!

 

Илья набрал побольше воздуху и выдохнул вместе со всем презрением, скопившимся за день. Звук не понравился лампасам, и они поднялись:

 

— Ну, чё молчишь-то? А?! Точно говорю, импотент. Моя Манька с качком раньше встречалась. Я всё про вас знаю.

 

От таких стереотипов у качка начала пульсировать височная вена, но, как назло, тренировка выдалась хардкорная, и руки забились так, что висели плетьми. Всё же Илья нащупал рукоять ножа. Её холод придал спортсмену уверенности. Он лязгнул металлом и усмехнулся:

 

— Рассказывай, что знаешь, — сердце тут же забилось в пять раз быстрее, разгоняя кровь. Илья буквально физически ощутил, как раздуваются мышцы, подпитываемые адреналином.

 

Повисла пауза. В этой новой для себя ситуации парень почувствовал эйфорию от собственного превосходства. Но пьяные лампасы не дрогнули. Оба стали твёрды и побросали бычки в темноту. Кто-то из них, сплюнув, заявил:

 

— Чё застыл?! Вынул мяч — херачь!

 

Такая неожиданная храбрость заставила Илью призадуматься. Он вдруг разглядел, что перед ним стоят два человека. Лица их не слишком умные, но живые с горящими глазами, пусть и в пьяной поволоке. Рука, сжимавшая нож опустилась:

 

— Мужики… вы кто?

 

Внезапно тот хулиган, что говорил, дёрнулся вперёд и лбом вошёл Илье в переносицу. Его подельник тут же налетел сбоку и принялся метелить качка, куда придётся. Илья обхватил нос и, согнувшись, почувствовал, как ладонь наполняется горячей жижей.

 

Тогда он сжал нож покрепче, сбил плечом одного из противников и уже замахнулся, чтобы всадить лезвие куда-нибудь в бедро, а может и в шею... но на руке повис второй хулиган:

 

— Сука, во буйвол! Когда ж ты завалишься, падаль?!

 

Тем временем поднялся первый, и качка опрокинули на мокрый асфальт.

 

— Э! Вы что творите! — этот крик прилетел из арки, со стороны копошащихся серых масс. Мужская фигура отделилась от толпы и бежала на помощь Илье, которого лежачим обхаживали две пары кулаков. Спортсмену только и оставалось, что закрыть голову ладонями и свернуться калачиком.

 

Наконец, хулиганий голос крикнул:

 

— Валим! — вместе с этим словом Илье в скулу прилетел удар ботинком.

 

Гулкий миг тишины. А затем топот. Две пары ног удаляются. Одна приближается. Вдалеке шумит шоссе, усиленное зёвом арки. С крыши бормочет старая ворона. И вдруг над ухом:

 

— Цел?

 

Илья опёрся на локоть и увидел над собой пожилого мужчину, если не сказать деда. Тот стоял в засаленной куртке, с растянутой шапкой набекрень и прикуривал смятую папиросу. В нос спортсмену ударил дым, но это был совсем не тот запах, что исходил от лампасов. Парню даже почудилось, что именно так пахнет жизнь. Он поднялся на ноги и ответил:

 

— Спасибо. Цел, — и едва сдержался, чтобы не стрельнуть папиросу.

 

— Вроде, ровно стоишь. Крепкий парень! Ну ладно, не попадай больше. Бывай! — не дожидаясь ответа, дед пустился обратно через арку, чтобы вновь соединиться с серой массой.

 

Илья несколько секунд смотрел ему вслед, размышляя о том, что можно сейчас сказать. Как отблагодарить этого невзрачного добряка? Но, похоже, мозг спортсмена совсем скис от полученных ударов. В конце концов, он молча поправил сумку, бездумно стряхнул грязь с одежды и двинулся в сторону дома.

 

Всю дорогу его не отпускала мысль: "Я бы этому деду никогда не помог. Решил бы, что очередного алкаша мутузят и прошёл мимо..."

 

Перед самым домом долбанул ледяной ливень. Настоящий, осенний. Илья увидел, как футболка становится розовой и только тогда сообразил, что рожа в крови. Всё тело разом заболело, и в квартиру качок вошёл, будто на 10 лет постаревший.

 

Кряхтя, скинул одежду на пол и отправился разглядывать побои в зеркале ванной: по всему телу шли кровоподтёки, а на лице вообще, как будто олени потоптались. Но, в целом, вид был очень брутальный. Илья даже напряг мышцы и запилил пару селфи: "Выложу в инсту попозже..."

 

Потом полез в душ и поскользнулся, чуть не треснувшись башкой об кран. Посмеялся-помылся и завалился дрыхнуть.

 

* * *

 

Проснувшись в субботу, Илья увидел, что потерял нож: "Или эти суки в зубах утащили" — подумал спортсмен, но выпив протеиновый коктейль, решил, что надо проверить. Иначе всю оставшуюся жизнь будешь жалеть об упущенной возможности.

 

За окном тягомотно топтался осенний день, дожидаясь ночи.

 

Перед выходом Илья умылся и осмотрел лицо. Раны чуть затянулись, да и не было ничего серьёзного. Нос не поломали, зубов не выбили. Царапины и мелкие синяки. Вот только скула чуть разбухла и потемнела. Это дело Илья прикрыл капюшоном и двинулся в путь.

 

— Рублей десять не найдётся? — сипло поинтересовался бомж у качка, едва тот показался на улице.

 

— Люлей двести, если увижу ещё раз, — Илья остановился и вперил в бомжа глаза, как двустволку.

 

— Чё ты сразу?! — бомж почесал за ухом, — Вот подохну от холода — на тебе грех будет!

 

— Да куда там... подохнет он. Такие, как ты ещё умудряются размножаться. Свали, короче, пока цел! — и двинулся, не оглядываясь, своей величественной походкой.

 

Илья презирал бездельников. Никогда не давал милостыню. Он не верил, что существуют обстоятельства, способные сбросить человека на дно общества. Есть только одно неудачное обстоятельство — сам человек. Если жизнь наперекосяк — значит и сам ты гнилой.

 

По жизни Илья шёл, глядя только вперёд, очертя голову: "Нашёл свой путь — иди, не сворачивая. Только прямо. А придётся прыгать с обрыва — прыгай, не раздумывая!"

 

И всё же, минувший вечер что-то сдвинул внутри этого человека-машины. Какая-то песчинка попала в механизм и мотылялась внутри Ильи, не находя места. На подсознании он это чувствовал, но принять не мог. Разум всё ещё пытался рационально объяснить поступок деда. В мире, где всё делается для чего-то.

 

Илья шёл, глядя сквозь прохожих, не замечая улыбок встречных девушек. Со стороны могло показаться, что он задумчив, но парень просто отрубил мозг, слушая, как бьётся сердце, как шаркают подошвы кроссовок, хрустит листва, шелестят крылья птиц.

 

Потом вздрогнул, поняв, что пропустил нужную арку: "Становлюсь долбанным романтиком..." Илья вернулся, прошёл через арку и осмотрел пространство у лавки. Ножа, конечно, не нашлось. Не удивительно. Это была дорогая штука, сделанная под заказ.

 

Парень минуту повертел головой и двинулся обратно по горловине арки. Впереди мелькали безликие фигуры прохожих. Они попадали в поле зрения спортсмена, когда проходили мимо арки. Никто сюда не заходил и даже не поворачивал головы, будто это были актёры, которым не положено смотреть в камеру. Илья, ощутив себя оператором, улыбнулся, но затем сплюнул. Понял, что снова излишне романтизирует.

 

Вдруг мимо арки проскользнул знакомый дед в шапке набекрень. Первым порывом Ильи было побежать за своим спасителем. Здесь и сейчас ему остро захотелось спросить о чём-нибудь бесполезном вроде смысла жизни или цен на папиросы. Парню казалось, что этот странный дед обладает ответом на любой вопрос в мире.

 

Поэтому Илья побежал. И не так, как обычно бегают на кардио. А по-настоящему, разбивая мордой свистящий ветер, ударившись плечом о кирпичный угол, когда выбегал к шоссе, петляя между бабками с авоськами и огибая собак на поводках.

 

Песчинка, попавшая во внутренний механизм качка, теперь звенела радостным колокольчиком. В воздухе, почувствовался знакомый запах папирос. Но спаситель куда-то пропал. Илья не видел его шапку в толпе. Парня даже начала терзать идея, что он сходит с ума: «Может, сотрясение словил? Деды всякие мерещатся…»

 

Целый час качок в мрачном настроении бродил по улицам, что для него совсем не свойственно. Энергию он обычно тратил в зале. С девушками знакомился в интернете, затем встречался в кафе или кино. Домой их вёз на такси или, в крайнем случае, провожал до метро. А такое бестолковое занятие, как хождение по осенним улочкам, всегда вызывало недоумение у Ильи: «Нет, пожалуйста, гуляйте, но я... я не дебил…»

 

Как раз во время прогулки у Ильи проснулся мобильник. Отобразился неизвестный номер:

 

— Алло?

 

— Привет! Только не бросай трубку… это я! — звонила бывшая.

 

— Ты? Номер, что ли, сменила? Что-то важное? — обычно Илья сразу отключался, когда звонили бывшие. Впрочем, зачастую девушки не знали, что стали бывшими. Илья добавлял человека в «чёрный список», когда замечал косяк. К примеру, когда узнавал, что девушка курит или её отец бухает. Такие неприятности не могли сулить ничего доброго в будущем, поэтому Илья без сожаления обрывал связь.

 

Косяк нашёлся и в этой бывшей. Наверняка, серьёзный. Но в этот день Илья был несколько размякший, поэтому дал слабину. На том конце трубки вздохнули:

 

— Пойми, я не сержусь, что ты меня игнорируешь. Просто знай. Я жду от тебя…

 

Отключить. Илью передёрнуло, как будто он проглотил что-то несвежее или увидел сколопендру на плече. Качок убрал телефон и продолжил свою одинокую прогулку.

 

— Простите, а не подскажете, как здесь к метро пройти? — девушка окликнула Илью глубоким бархатистым голосом, исходящим откуда-то из самого её нутра, из души.

 

— Да... — Илья стушевался, потёр больную скулу, — я, как раз, туда иду. Давайте вместе прогуляемся... тут недалеко.

 

Вообще, качку не нравились девушки такого телосложения, как эта. Сам бы он с ней не стал знакомиться. Фигура женственная, но совершенно не спортивная.

 

— Меня Илья зовут.

 

— Галина. Вы здесь живёте, неподалёку?

 

— Да... я...

 

— Вы спортсмен, ведь так? Это сразу видно! Можно потрогать? — не дожидаясь ответа, она сжала бицепс качка, — ого, сталь! Давно тренируетесь?

 

— Примерно...

 

— Наверно, лет пять, да?

 

Они шли по улице навстречу слепящему закату. Илья вдруг ощутил новый приступ романтизма и жутко захотел домой. Но ответил:

 

— Не меньше... Галина, кофе хочешь?

 

Девушка заулыбалась, обнажая зубы. Спортсмен заметил точку кариеса и подумал: «Курит…»

 

— Можно недолго посидеть, — согласилась Галина.

 

Они вошли в кофейню. Илья заказал два кофе с собой, чтобы «недолго посидеть», а допить по дороге. Галина болтала о какой-то нелепице, цепко держа взгляд собеседника, и спортсмен даже проникся её умением рассказывать, начал влюбляться в эту приветливую улыбку. Он накрыл её ладонь своей, когда бариста крикнул, что два капучино с собой готовы.

 

— Давай я поухаживаю, — предложила Галина, — тебе с корицей?

 

— Да, — кивнул качок и ушёл в себя, нащупывая тот внутренний колокольчик.

 

Девушка довольно быстро вернулась:

 

— Держи, — и села рядом, а не напротив.

 

Довольный Илья отпил и почмокал губами:

 

— Сироп добавила?

 

— Тебе не нравится?

 

— Ничего так…

 

Галина продолжила свой занимательный рассказ. Парень пил кофе и охотно слушал, пока…

 

— Илья? С тобой всё в порядке?

 

— Мне бы, наверно, на воздух… — у спортсмена помутнело в глазах, и закружилась голова.

 

— Давай, я тебе помогу…

 

* * *

 

Илья проснулся на холодной лавке, но под щекой почувствовал тепло.

 

— Живой? — окликнул его сиплый голос. Чья-то грубая ладонь шлёпнула спортсмена по щеке. Он вскочил:

 

— Чё за дела?!

 

На лавке остались сидеть двое: дед-спаситель в той самой шапке набекрень и бомж, стрелявший десятку днём.

 

Бомж усмехнулся:

 

— На клофелинщицу нарвался, братуха…

 

— Я тебе не…

 

— Да хватит, — отмахнулся дед-спаситель, — наслушались мы твоих песен.

 

Илья молча выпрямился и стал проверять карманы. Каждое движение отдавалось болью в голове.

 

— Вряд ли что-то осталось, — снова засмеялся бомж, — радуйся, что живой. Если бы не он…

 

По спортивной спине поползли мурашки:

 

— Кто вы такие? Я не понимаю…

 

— Всё ты понимаешь! — перебил дед, — Пришло время, Илюха, курить последнюю папиросу.

 

— Но я никогда не курил!

 

— Ну… — пожал плечами дед, — в прошлом — нет. Но ведь хотел же.

 

Илья вспомнил, как едва не стрельнул покурить у этого старика. Кивнул:

 

— Но кто вы такой? Почему спасаете меня?

 

— Угощайся! — морщинистая рука протянула спортсмену пачку с папиросами.

 

Илья вытянул одну. Понюхал: тот же запах… жизни.

 

— А что это за папиросы такие?

 

— Называются: «Жизнь прекрасна». Так что, куришь? — стариковская рука чиркнула спичкой. Илья прикурил и жадно втянул дым. Но ничего не ощутил:

 

— Пустая какая-то.

 

— Сам такую выбрал…

 

— А почему вы сказали, что это последняя папироса?

 

— Ну, жизнь-то у тебя одна. Лёгкая и беззаботная.

 

— Да уж… особенно последние дни. Два раза чуть не помер. Если бы не вы…

 

— Так ведь лёгкие сигареты быстрее скуриваются. Не знал? Р-раз и всё. За второй тянешься, а нет её.

 

— Я умер?

 

— А ты жил?

 

Илья ещё раз затянулся, но дым был, как воздух. Он сел на лавку между бомжом и дедом-спасителем, сдавил виски пальцами.

 

— Не торопись докуривать. Подумай обо всём, а папироса пусть тлеет. Есть ещё время набить её потуже табаком. Давай, ты сможешь!

 

— Что мне сделать? Не пойму. Зал бросить? Начать бухать, курить?

 

Спаситель встал с лавки и хмыкнул в бороду:

 

— Не строй из себя идиота. Качок или дохляк… человеком будь.

 

Бомж рядом заёрзал от жужжавшего мобильника. Он достал трубку из пахнущего помоями кармана:

 

— Держи, братух! Отнял у той стервы. Твой ведь?!

 

Илья пригляделся и понял, что это действительно его телефон лежит в грязной ладони. Звонил неизвестный номер. Парень обернулся на деда-спасителя, но тот исчез.

 

Спортсмен взял засаленную трубку и приложил к уху:

 

— Да?

 

— Илья, это снова я… прости, что так поздно…

 

— Да-да! Всё хорошо! Я приеду к тебе сейчас. Вернее… прибегу! В общем, жди меня! Я успею, пока не истлеет сигарета!

 

Он бросил бычок на мокрый асфальт и… бросился в другую жизнь.

 

Лёнька Сгинь