Кейн

В наше время тонко чувствующие молодые люди часто любят говорить об отвратительной скуке и безысходности. И ладно бы просто пели заунывный романс о тленности бытия и несчастной любви сами с собою, где-нибудь в обшарпанной ванной дважды в неделю; но каждый второй репостит себе цитаты известных французских писателей, даже не притрагиваясь к их произведениям и занимается прилюдным самобичеванием.

По улицам растерянно бродит целое поколение тоскующих меланхоликов, отрицающих традиционные ценности и мораль, которых больше заботит их потерянный облик, туман в глазах и невротические ломания, нежели истинное самопознание. Каждому встречному представитель субкультуры страдальцев обязательно сообщит о своей бессоннице, “алкоголизме” и неудавшихся попытках самоубийства. И как-то так тонко и ненавязчиво им это удается, что волей-неволей хочется проникнуться чужой бедой и протянуть руку помощи.

Но почему показные слезы так прекрасны и приносят нам нежнейшее умиротворение? Кажется, что ответ на поверхности - своими горестными охами и вздохами юноши и барышни хотят привлечь к себе внимание. Реализуется знакомая стратегия капризного ребенка, и ход мыслей первого и второго до боли похож: “Если упасть на пол и заорать, то на меня посмотрят и сделают так, как я скажу” или “Поплакав в углу, можно получить снисхождение”.

Должна существовать какая-то объективная причина этого тренда. Любой социальный феномен должен чем-то подкрепляться и быть ответом на происходящие культурно-исторические события. Так почему героем современности стал ноющий псевдоинтеллектуал, одолеваемый зависимостями различного толка?

Такой понятный и привычный для нас мир, где есть негласные правила и законы, перестает существовать — привычные установки и социальные институты умерли вместе с социологами начала ХХ века и форма мира потеряла свое прежнее содержание. Говоря о любви или семье, очень сложно предположить, что об этом думает собеседник - традиционные представления сильно размылись, и говоря якобы об одном и том же, мы имеем ввиду совсем разные вещи. Поэтому лихорадочно пытаемся договориться между собой и описать реальность схожими словами, но, не понимая друг друга, опускаем руки и решаем уткнуться носом в подушку и никогда-никогда больше не выходить из комнаты. Именно из-за этой неопределенности и хаоса и начинаются повсеместные стенания и битье кулаками в грудь.

Нынешнее поколение устало от собственного нарциссизма. А что может зацикленный на себе человек? Да ничего. Оттого и сливается с миром и другими людьми в горестном плаче по утраченным идеалам. Перенимает чужое, разрушает, отрицает уже созданное.

Всем нужны образы и представления о том, что такое хорошо, а что такое плохо. Не имея этого, человек плачет и скрипит зубами, и не может начать действовать, потому что не обладает знанием, как надо жить и как не надо. Но скупая и не очень слеза мировоззренческую проблему не решает, а нытика все равно никто не любит. Поэтому стоит пытаться найти себе место и обозначить условные границы, а не обдирать герань, томно смотря в окно.

 

(Автор неизвестен)