Топорков Иван

Изложение по сказке "Иван-дурак" из сборника "Гуси-лебеди".

Сказка ложь, да в ней намёк...

 

***

 

Глава 1.

 

Как водится в сказках, жили-были дед да баба... И было у них три сына. Двое умных, а третий – дурак, естественно, куда ж без этого.

Жили они в глухом-глухом лесу, за рекой. Когда-то и как-то забрели они туда всей семьёй и стали жить. Жили они так тридцать лет и три года. Но, ясен перец, жить скучновато. В гости никто не приходит, да и самим в гости сходить – проблема. Тут и решил дед своих троих сыновей на подвиг подвигнуть.

– А давайте, говорит, – мост через речку построим!

Сказано-сделано. Стали строить.

То ли речка была широкая, то ли строители неумелые, но долго строили – три года, три месяца и три дня.

Построили и ждут изменений в жизни. А их нету!

Папаша задумался...

Старшего сына вызвал и говорит:

– Давай-ка, иди к речке, сядь под мостом и выясни, ходит кто через наш мост, который мы, как дураки, три года строили, или никто не ходит?

Пошёл старший сын, спрятался под мостом, ждёт. День ждёт, два ждёт, на третий... Оп-па, шкандыбает кто-то! Сынище вылетает из-под моста на проезжую часть, чтобы поглядеть на прохожего... Сам-то косая сажень в плечах, волосы до ушей, борода по грудь! (Вы себя представьте на месте прохожего... Шёл себе, шёл. На мост зашёл. А тут детина из-под моста вылезает... Шут его знает: то ли зарезать хочет, то ли просто обобрать...)

А сын-то старший, на мост вылезши, глядит – старичок шкандыбает по мосту. Вот он его и спрашивает:

– А что, уважаемый старичок, приятно вам по мосту шкандыбать? Небось получше, чем вброд было бы реку-то форсировать?

Старичок улыбку с перепугу изобразил и говорит:

– Ага! Конечно! Приятно шкандыбать! И портки мочить не надо...

А у самого портки-то всё равно мокрые, с перепугу...

Сын-то старший и хвалится:

– Это мы, значит, семейным подрядом, мост этот соорудили, чтоб, значит, к нам любой мог в гости пожаловать. Или чтоб мы, ежели куда захотим, сами могли попёхать!

Старичок-то, как в сказке положено, не простой был, волшебный. И, хоть и портки со страху намочил себе, но сообразил, что таких бескорыстных людей обязательно вознаградить надобно! А что? Мужики посередь глухого леса взяли, да и мост соорудили! За просто так. Без всякого указания сверху. Вот он и спрашивает:

– А что вы себе, всей своей семье, желаете за такой беспримерный подвиг по строительству моста?

Старший-то сын умный, сразу и заявляет:

– А желаем мы так жить, чтобы из дома никуда не ходить!

Старичок припух немного:

– Это как так? Ежли желаете никуда не ходить, зачем мост построили?

– А так, – говорит старший сын, – чтобы в доме всё само собой было! И хлеб, и вода, и каша, и одёжа!

– А-а-а, – сообразил волшебный старичок, – халявщики...

Но делать нечего! Сам спросил на счёт награды, надо слово держать:

– Иди, – говорит, – домой. Всё так и будет.

Пришёл старшой и домой и рапортует:

– Так, мол, и так! Всё теперь есть и никуда ходить не надо!

Действительно, открывают печь – там горшок свежей каши, открывают ларь – там караваи, пироги и булки, открывают сундук – там рубахи да портки новые, даже старые стирать не надо!!!

Стали они жить-поживать – кум королю, сват министру! Кашу трескают, калачами закусывают, новыми рубахами полы протирают. Три года, опять же, жили не тужили, а потом обратно заскучали.

Вот дед-папашка и говорит среднему сыну:

– Иди-ка под мост, погляди, кто там по нашему мосту ходит и благодарят ли нас за такой мост?

– Ага, - говорит средний сын, – Щаз прям и пойду! А вы тут без меня рубах новых понадеваете, да калачей натрескаетесь!

– А не боись, – говорит папашка, – всем хватит! Возьми с собой калачей мешок, булок с изюмом, да рубах и портков десять штук.

– Ну, ладно, – согласился средний сын.

Собрал в мешок калачи, рубахи и портки и пошёл на разведку.

Сидит под мостом день, сидит второй, а на третий слышит: топ-топ, топает кто-то.

Выскочил сынище средний на мост: а сам – косая сажень в плечах, волосы до плеч, борода по пояс!

А на мосту опять тот же волшебный старичок. И опять он с перепугу в штаны напрудил...

А как иначе? Такая образина выскочила. Парикмахера-то старший сын забыл на дом заказать. Так и живут три года нестриженные и небритые... Рубахи новые, рожи толстые, но не мытые! Но старичок вздрогнуть вздрогнул, но в панику не впал. Стоит, шатается, но разговору не чурается.

Вот ему средний сын и говорит:

– А что, старичок убогий, приятно по нашему мосту ходить?

– Ага, – говорит старичок, – вполне себе приятно!

А сам про себя думает – если бы такие образины на мост не выскакивали, так было бы ещё приятней...

– А это мы такой важный мост построили, – хвалится средний, – С отцом и с братьями. По энтому мосту кажные три года обязательно кто-нибудь проходит!!!

– Ай, молодцы, – говорит старичок волшебный. – И какую же награду вы за свой мост желаете?

Напрягся умом средний сын, напружинился, упёрся, но... (Хотя и считается в сказках, что два старших сына умные, но, как правило, получается, что средний тоже почти дурак.) И говорит:

– А желаем мы так жить, чтобы из дома никуда не ходить!

– Вот, – подумал волшебный старичок, – я был прав. У среднего ума-то немного. Старший-то всё это уже пожелал...

– Иди, – говорит, – себе домой. Всё так и будет.

Прибёг средний сын домой и докладает:

– Так, мол, и так! Всё теперь есть и никуда ходить не надо!

Не, папашка, конечно, плечами пожал, мамашка вообще промолчала – ей-то и так хорошо: ни печь, ни варить, ни шить, ни стирать, старший и раньше доволен был, что семью обеспечил, а младшему и слова никто не дал.

Стали они дальше жить-поживать – кум президенту, сват премьеру.

Ещё три года прожили. Всё хорошо, но скучно!!! Тем более мамашка, хоть и растолстела, десять пудов весу набрала, но всё папашку пилит: мол, сыновья взрослые совсем – женить пора!!! А к сыновьям подступишься, так у них одна песня: хлеб-каша есть, портки-рубахи в сундуке не переводятся – зачем нам жёны? А та своё – чтоб внуков, значит, нянчить желается и всяких таких других беспокойств. А парни ни в какую – никуда не пойдём, ничего искать не будем, нам и дома хорошо... Собрал обратно отец сыновей за стол общий и говорит:

– Уже три года не проверяли мы свой мост. Ходит ли кто по нему или нет? Зачем мы его три года строили?

А младший тут как тут:

– Папанька, теперь моя очередь на мост идти!

Засомневались все. Дурак ведь. Как его на мост пускать? Ещё заблудится или с моста сверзится...

Судили-рядили, но старший кричит:

– Я уже ходил!

Средний тоже:

– Я ходил уже!

Делать нечего. Снарядили младшего. Калачей дали с собой, булок всяких, портков запасных две дюжины... А мамка ему ещё и три «петушка» на палочке тайком от старших подсунула.

Пошёл он.

Пришёл. Под мостом сел. День сидит, два сидит, булки хрумкает, «петушки» сосёт, на третий день вдруг слышит – топ-скрип-топ-скрип-топ-скрип – кто-то по мосту идёт... На мост-то лень вылезать – дурак же. Он из-под моста и кричит:

– Это опять что ли ты, волшебный дедка?

– Я!

– Так давай и моё желание сполняй!

– А какое твоё желание?

– В солдаты хочу!!!

Дед на мосту прифигел.

– Сынок, а ты чего в жизни видел?

– Кашу в печи, калачи в ларе, да портки в сундуке, а более ничего. (А честно сказать, мальцом ещё видел парнишка солдата, который через их старую деревню проходил: мундир красный, сапоги яловые, на поясе сабля, под носом усы!!! После того прохождения четыре вдовы забеременели!!!)

– А выходи-ка на мост. – говорит старичок.

Вышел младший на мост. В одной руке калач, в другой «петушок» на палочке...

Тут дед его и превратил в сокола:

– Лети, – говорит, – посмотри, как люди в мире живут!

Этот и полетел. Три дня летал. Через три дня вернулся.

– Посмотрел?

– Посмотрел.

– Что увидел?

– А ничего не увидел – быстро слишком.

Дед его тогда в оленя превратил:

– Беги, – говорит, – посмотри, как люди в мире живут!

Этот и побежал. Три дня бегал. Через три дня вернулся.

– Посмотрел?

– Посмотрел.

– Что увидел?

– А ничего не увидел – гонялись за мной.

Дед тогда его в рысь превратил:

– По лесу погуляй, – говорит, – посмотри, как люди в мире живут!

Этот и поскакал по деревьям. Три дня скакал по веткам. Через три дня вернулся.

– Посмотрел?

– Посмотрел.

– Что увидел?

– А ничего не увидел – в лесу людей и нет совсем.

Дед тогда его в мураша превратил.

– Ползи, – говорит, – посмотри, как люди в мире живут!

Этот и пополз. Три дня ползал. Через три дня вернулся.

– Посмотрел?

– Посмотрел.

– Что увидел?

– А ничего не увидел – полтора дня до соседнего куста полз, да полтора дня обратно возвращался.

Почесал дед репу – не получилось наглядное пособие, да и говорит:

– Ладно, пойдёшь ты в солдаты. (Дед-то, похоже, и сам не из умных...)

 

Возвращается младшенький домой и говорит:

– Ну вас на фиг, с вашей скучной жизнью – я в солдаты записался!

Эти, домашние, и ахнуть не успели, как тут же под окном военная труба задудела, сержант с повесткой в избу вломился, младшенького наголо обрили, на три дня еды приказали в мешок собрать, семь курей стибрили, отцовского самогона две четверти выпили, а потом разом все исчезли, как и не было никого.

 

Глава 2

 

Вот записали младшего сына в солдаты, в царскую армию. Чего он там делал неизвестно (на то и сказка), а опять три года прошло.

Тут собрался царь воевать! Ясен перец, царей хлебом не корми – дай повоевать. Ещё не понятно, как он три года терпел и не воевал.

Собрали войско, младшего сына туда же, понятно дело, и пошли на войну. Шли три года!!!

То ли шли шибко медленно, то ли шибко далеко воевать было… Но это же сказка, потому так тому и быть! Шли три года на войну и пришли. И царь с ними.

А тут неувязочка случилась. Глянул царь на вражескую армию и сообразил: блин горелый, кавалерию-то мы с собой не взяли! А какая война без кавалерии?

Строит царь свою армию и объявляет:

– Поскоку мы, случайно, забыли взять с собой кавалерию, то надо быстренько, за три дня, смотаться обратно в нашу столицу к моей дочурке, которая там меня замещает, пока я в военном походе, и доставить сюда кавалерию! Кто это дело сполнит, тому я отдам дочку в жёны, а попозжей, когда на пенсию выйду, передам и все свои царские полномочия!

Народ, конечно, жмётся, соблазняется на царское-то место, но не соглашается:

– Как так? Ты чё, царское твоё величество, под короной своей мозги перегрел что ли? Сюды три года топали, а теперича предлагаешь за три дня обратно добежать? Да ещё и кавалерию потом на себе тащить...

Брожение, короче, и непонимание текущего момента.

А младший-то то как тут:

– Я, - говорит, - запросто смотаюсь до Питербурха (так у них столица называлась).

– Вот, говорит царь, - смотрите и учитесь! Настоящий патриёт свово отечества и нашего царского величества! Дуй, - говорит, - до горы!

Два дурака пара, ей-Богу! Хоть бы какую гумагу дал парню! А то припрётся он в столицу, в царский дворец, не мытый, не бритый, потный, в три дня 12000 вёрст проскакавший и дочке царской заявит:

– А подай-ка мне сюда царскую кавалерию!

А дочка:

– А ты сам кто такой?

– Солдат!

– А документы у тебя есть какие?

– А нету никаких!

– Или может записка от папаньки-царя какая?

– А нету ничего.

– Ну, раз так, и сам ты никто, и документов у тебя нету, и записки от царя-батюшки тоже нет, тогда вот тебе наша царская кавалерия!!!

Ага! Щаз! Так она ему и даст. И кавалерию и три раза в царской постели…

Но этот дунул до горы! Где поле, там оленем, где лес, там рысью, где река, через неё соколом. Близко ли далёко, долго ли коротко, но допёр до столицы ихней!

Только когда через столичный город оленем скакал, тогда вышло небольшое беспокойство:

Одни кричат:

– Имай его, вишь какой шашлык по городу скачет!!!

Другие, которые поумней, говорят:

Не надо его трогать! Вишь, прям к царскому дворцу прёт. Видать от царя посыльный он...

Ну и не стали трогать. С посыльным-то царским связываться себе дороже. Обвинят ещё в измене государству... Какой там, к шутам, шашлык...

А перед дворцом охрана, ясен перец! С пищалями, да с саблями вострыми.

Только нашему молодцу любая преграда нипочём. Превратился в муравья, да и шмыг под ворота, через двор пробежал, по стенке взобрался и прямо к царской дочке в горницу, через щелку в окне залез!

А царская дочка как раз помыться решила. Тут она в большом золотом корыте с горячей водой сидит, а вокруг девки служивые ей плечи трут и все прочие места.

Залюбовался парень-то на её красоту, а обозначиться не может – свидетелей много слишком. Сидит себе на стенке, терпит.

Вот девки её домыли всю, из корыта вышла она и на царскую постелю пышную легла. Девки ушли, а она на постеле лежит. Апосля мытья отдыхает, прохлаждается, ноги раскинувши.

Тут младший сын и перекинулся в человеческий вид.

А эта, царевна-то, хоть бы пискнула. Лежит, глядит и ни чем не прикрывается. Только румянцем занялась чуток, а сама глаза закрыла, вроде и не видит, что это за парнище в горнице появился.

А этому службу сполнять же надо... Он и говорит:

– Как вы есть царская дочь, то я до вас!

А эта, слабым голосом:

– До меня?

– Ага! – говорит младший сын. – Прям непосредственно до вас!

– Ах, - говорит царская дочь, - давай тогда скорей!

А этот, он дурак же, заявляет:

– Срочно нужна вся кавалерия!

– Ой, - дочка-то спужалась, - Я всю кавалерию не смогу принять, поскольку я ещё молодая и неопытная. Может ты сам, без кавалерии?

– Без кавалерии не получится! - этот ей отвечает, - Поскоку царь-батюшка велел, чтоб с кавалерией!

– Што, сам царь-батюшка велел?

– Так точно, ваше царское величество!!!

– Ну, - говорит царская дочка, - супротив батюшкиного приказа я пойти не могу - зови, так и быть, кавалерию! Только сперва расскажи, как во дворец попал?

– Ну, я соколом летел...

– Это как?

Он в сокола и обернулся. А она у него перо выдернула.

– Потом?

– Потом рысью скакал...

– Это как?

Он рысью обернулся, а она у него клок шерсти выдернула.

– А потом?

– Потом оленем бежал...

– Это как?

Он оленем обернулся, а она ему кусочек рога отломила.

– А в горницу как?

– А мурашом...

– Да не может быть!

Он в мураша обернулся, а она у него одно яйцо отщипнула. А потом обратно легла и говорит:

– Ну, зови уже кавалерию.

Позвали всю кавалерию! Пришла кавалерия. Парень её хвать, опять в мураша превратился, в оконную щелку просочился, через двор, да под ворота, только его и видали!

А эта лежит, глаза закрымши, ждёт. Дура, ей-богу... Чего там с ней дальше было, пока неизвестно. Про то в сказке сразу не говорится. Расстроилась, наверное...

А парнище наш то оленем, то рысью, то соколом прёт в обратку к войску, несёт с собой кавалерию. (Что за кавалерия такая, которую можно с собой нести, опять же непонятно. Но сказка же...)

Вот он летел, скакал, прыгал, да и устал. Саженей 200 или 300 до войска не доскакал, на берег моря выскочил и думает:

– Дай-ка полежу, отдохну. А потом уже и царю-батюшке кавалерию доставлю.

И лёг. И уснул. А по берегу моря два солдата шли. Их царь послал доглядать за берегом моря – а вдруг вражеские корабли приплывут, отпор им дать надо или купцы какие заявятся на дикий берег, надобно же таможенные пошлины с них слупить...

Вот эти солдаты идут, глядят - лежит дурак и спит. А с ним кавалерия, за которой царь посылал! Ну, они-то не дураки – кавалерию взяли, дурака в море кинули, а сами к царю бегом. Вот, мол, царь-государь, доставили мы тебе твою кавалерию! Тут им награды сразу выдали, в званиях повысили и отпуск на родину выписали – они и слиняли.

А дальше про царя с его войском и кавалерией пока ничего в этой сказке не сказано. А и шут с ними.

А этот, наш-то, который младший сын, дурак бестолковый, мало того, что спит, так ещё и утонул, прям возле берега, куда его солдаты кинули. Утонул и попал к морскому царю!!!

 

Глава 3

 

А у морского царя проблем выше головы! У него дочек целых три! И все замуж хотят... А вокруг, как назло, один рыбы, да крабы и ни одного жениха!

А тут наш дурак, свалился к ним. Девки-то аж заплясали:

– Ой, какой хорошенький! Ой, какой красивенький! Синенький такой, славненький! Папанька, сделай ему жабры! Пусть с нами живёт, из нас себе жену выбирает!

А папанька и не против:

– Хоть одну, – думает, – сплавлю замуж, дома спокойней будет.

Вставил дураку жабры, тот и ожил. Цап себя за карман – нету кавалерии. Вокруг глядит – мать моя, водоросли кругом и сплошная тина:

– Как же, - думает, – я царский приказ исполню, коли у меня и кавалерии с собой нету и сам я незнамо где?

А тут морской царь подплывает:

– Ты теперь, - булькает, – в моём морском царстве и служить будешь мне! Так что про того сухопутного царя можешь забыть – он тебе теперь не указ!

– А от меня, - булькает, – приказ тебе такой: вот мои три дочери - выбирай любую и женись! Приданного за любую даю шесть мешков жемчугов, да рыбы, сколько хочешь!

Тут и дочки подплывают.

Глянул наш-то и ажно скособочился: одна, как медуза с титьками ведёрными, другая, как каракатица с восемью ногами и на всех ногах ногти крашены, а третья вовсе сплошная рыба с чешуёй, ни титек, ни ног – голова да хвост! Тем более он присягу давал. А присяга, это вам не фунт изюма – её соблюдать надо!

Эх, закрутился он! В сокола перекинулся - перья намокли, в оленя перекинулся – дышать нечем, в рысь перекинулся – шерсть слиплась... Напоследок в мураша превратился и понесло его наверх. Только его и видали морские невесты!

Вот он вынырнул наверх и давай к берегу грести. А чего там муравьиными лапками-то нагребёшь? Три года грёб, но догрёб. На берегу обратно в себя пришёл и дунул в Питербурх. Где соколом, где рысью, а где оленем.

Примчался. В столице дым коромыслом, гулянья, ферверки и пушки салют палят.

Тут он спрашивает у прохожей доброй женщины:

– Что за шум-гам и праздник такой?

А та ему рассказывает:

– Вернулся наш царь с войны! С полной и окончательной победой и с капитуляцией врага! А теперь награждает двух солдат, которые ему кавалерию доставили вовремя. Один будет на царской дочери жениться, а другой самым главным генералом-фельдмаршалом назначен.

Вот же, етит твоё коромысло, - думает дурак. – Пока я там три года из моря выгребал, тут все мои заслуги себе присвоили!!!

– А как бы мне, - спрашивает он, – на тот праздник попасть бы?

– А это просто, – говорит добрая женщина. – Муж мой был музыкантом, да помер. Ты оденься в его музыкантскую одёжу, да и иди себе во дворец.

Вот он оделся в музыкантскую одёжу (слава Богу, что не три года одевался) и скорым шагом дунул ко дворцу.

А там, во дворце-то, раздрай и шатания. Царская дочка замуж ни в какую идти не желает. Которых ей двух солдат показывают, признавать не хочет и одно твердит:

– Эти ко мне за кавалерией не приходили! Эти, – говорит, – вообще какие-то прохиндеи, знать их не знаю!

– Как же прохиндеи, – спорит царь, - ежели именно они мне кавалерию доставили?

– Знать ничего про них не знаю, – твердит дочка. – А своего милого, который приходил, могу по специальным приметам сразу определить!

Ну, с девкой на выданье спорить – себе дороже, царь и говорит:

– Ладно, народ во дворе собрался, иди ищи! Может найдёшь своего с приметами.

Пошла она во двор. Ходит, народ разглядывает. А дурак-то наш там тоже стоит. Вот она к нему подошла, да и узнала сразу!

– Папанька, – говорит, – вот он мой суженый-ряженый, который меня распалил, да одну в горнице оставил! За это никогда ему не прощу, а выйду за него замуж!

– А как докажешь? – спрашивает царь дочку свою.

– А вот так! – говорит. И командует парню-то нашему:

– Как соколом летел, покажи!

Он и перекинулся соколом. Она перо с кармана достала, к нему приставила, перо и приросло!

– Как оленем бежал, покажи!

Парень оленем перекинулся. Она ему кусок рога приставила, рог и прирос!

– Как рысью по деревьям скакал, покажи!

Он рысью перекинулся. Она ему клок шерсти приставила, шерсть и приросла!

– Как в горницу пролез, покажи!

Он в мураша превратился. А она и говорит:

– Пока человеком не обернёшься и жениться на мне не согласишься, так и будешь без яйца ходить!

А он и рад! Обернулся человеком и жениться на ней согласился. А уж как там в горнице у них потом было, чего она ему приставляла, а чего он ей, то не наше дело. Главное, что всё хорошо кончилось!!! Почти для всех. Правда тех двоих, которые смухлевать хотели, повесили, прям за шею. Но это уже потом, апосля свадьбы, чтобы аппетит гостям не портить...

 

***