Просто Прохожий

Он, конечно, странный этот Дмитриев, но друг хороший. Едем мы как-то еще по Ленинграду часов в двенадцать ночи. И вдруг ни с того ни с сего мне страшно захотелось выпить водки. Так бывает: не хотелось, не хотелось и вдруг захотелось. И что делать? А Дмитриев возьми да вспомни, что неподалеку живет одна из его любимых, которая ждет не дождется, когда он наконец заявится к ней на ночь глядя, чтобы, значит, совершить с ней обряд умопомрачения. И посему всегда держит наготове бутылку водки.

 

Ну подрулили. Он меня на перекрестке выставил, как светофор, а сам пошел. Любимая как его увидела — сразу давай таять. Счастье подвалило. Так и вертится вокруг него — и улыбки мастерит, и глазами моргает, и зад колесом состроила. А он бутылку хвать — и бежать. Потому что друзья важнее.

 

Вот это настоящий поэт. А Кенжеев — он так не может. Он и бутылку выпьет, и от женщины не откажется. То есть не умеет сделать правильный выбор. Поэтому зря Евтушенко тревожится — Кенжеев абсолютно бессмысленный. Как осень.

 

Не ищите у осени смысла...