Рагнар Серебряный Волк

«Грустная история» из альбома «Стремя и люди» группы Облачный край.

 

Текст песни

 

Ты с ворчаньем платишь даже членских взносов норму.

Я — комсомолец, активист.

Ты имеешь шаткую идейную платформу,

А я боец — пропагандист.

 

 

Такие разные мы, но Тобой полна душа моя.

Как ни печально, но к тебе

Любовью возгорелся я.

 

 

Пьешь вино ты вследствие опасных заблуждений

Друзей сомнительных в кругу.

В свете своевременных крутых постановлений

Мириться с этим не могу.

 

Такие разные мы, но Тобой полна душа моя.

Как ни печально, но к тебе

Любовью возгорелся я.

 

Ты собой являешь средоточие пороков,

А я моральный эталон.

Ты приобрела богатый опыт раньше срока,

Я — воздержанья чемпион.

Ты исповедуешь в любви

Весьма сомнительную цель:

Сперва — взаимная приязнь,

Потом — совместная постель.

Мучаюсь, борюсь с собой, не сплю во вред здоровью

И начинаю увядать.

Как одновременно подойти к тебе с любовью,

А убеждений не предать?

Совокупления хочу,

Но компромисс не допустим!

Ведь ко всему, чем ты живешь,

Я абсолютно нетерпим!

 

 

В 1983 году появляется альбом с неоднозначным названием «Х-я самодеятельность», а в 1984 выходит «Вершина идиотизма». Эти альбомы, как и предыдущие, имеют общий стиль, тяжёлый звук с мощными гитарами, при этом «боевики» перемежаются с лирическими композициями и изобретательными инструменталами. Темы песен колебались от забавной песенки про божьих коровок до довольно острой критики бюрократии. Причём музыка писалась всегда раньше текстов. А Рауткин мог пропеть текст с первого раза, без запинки и совершенно так, как надо.

В раннем творчестве группы мелькнул и родной город. Так, были записаны песни «Архангельский рок-н-ролл» и «Ресторан «Садко». Кроме того, всегда поддерживались связи с архангельскими единомышленниками, многие из них принимали участие в записи и оформлении «краевских» альбомов.

Однако к 1984 году над группой сгустились тучи. За рок по всей стране крепко взялись органы госбезопасности, что привело к распаду множества коллективов. А уж «Облачный край», имевший в своём активе немало «опасных» текстов, должен был пасть в первых рядах.

Архангельский период истории группы, по сути, завершился. Группе стало негде записываться, а возвращаться к домашним записям не было смысла. Но охота пуще неволи — Богаев вспомнил о своих питерских знакомствах и связался с Тропилло, который тут же одобрил идею записи нового альбома. К тому моменту звукорежиссёр «Аквариума» записывал множество советских рок-групп и распространял их магнитоальбомы. У него была вполне профессиональная студия при доме юного техника.

Олег и Николай из‑за учёбы не могли отлучиться, поэтому лидер группы ехал в полном одиночестве, прихватив с собой верный «Урал», «примочку» для него и самодельный бас. И, пожалуй, для Сергея Ленинград стал таким же открытием, как Москва для Ломоносова.

Понятие «русский рок» обрело на берегах Невы вполне реальную и весьма разнообразную форму. Группы различных жанров, квартирные концерты, само наличие неформалов, которых не волокли в милицию за их неподобающий вид. И, конечно, невиданная доселе аппаратура, которая произвела неизгладимое впечатление на архангельского самоучку.

За вокалистом Богаеву пришлось съездить в Архангельск, откуда был привезён Владимир Будник.

Будник — человек не случайный, лидер группы «Святая Луиза», давний приятель Сергея, да и к «Краю» он имел прямое отношение. Так, альбом «Великая гармония» был целиком записан с его голосом.

Запись нового альбома шла быстро и бодро, в конце концов он был готов и получил название «Ублюжья доля». В нём удивительно не только название. Тексты стали острее (не без влияния раскрепощённого Ленинграда), клавишные инструменты не использовались вообще, да и вокал вышел на иной уровень. Одна из песен с этого альбома в 1987 году даже попала на французский винил, посвящённый советскому року.

Рауткин и Лысковский не обиделись на «самоволку» своего товарища, они были впечатлены записью и заверили Богаева в том, что явятся по первому зову, если он задумает ещё что‑нибудь записывать. Так оно и вышло.

Следующий альбом «Стремя и люди» был записан в 1985 году уже в привычном составе, к которому прибавился Евгений Губерман, который уже был известен и по «Аквариуму», и по участию в предыдущем альбоме «Облачного края».

На студии было постоянное движение — ведь там записывалось множество коллективов, например группа «Алиса» писала альбом «Энергия», чередуясь с «Облачным краем», отдыхая на тех же диванах и используя то же оборудование.

Второй ленинградский альбом вышел не менее интересным, чем первый. Он оказался самым популярным в дискографии группы и попал в книгу «100 магнитоальбомов советского рока». Альбом вместил в себя разные образы — тут и большеухий стукач Костя Перестукин, и прогрессивный чукча с оленем, караван, идущий через пустыню, и мрачный Петроград 1917 года. И всё это с «космическим» звуком, с новыми эффектами. Что интересно — на этом альбоме все инструменты были импортными и были одолжены у других музыкантов. Например, гитара принадлежала аж самому Борису Гребенщикову.

А сам «Облачный край» приехал налегке, везя с собой идеи, которые были замечательным образом реализованы.

Тем временем в стране наступала «перестройка». Советский рок постепенно выходил из подполья, получая возможность выпускать полноценные пластинки и проводить концерты.

Не стал исключением и «Облачный край», который в 1987 году выступил с концертами в Архангельске, Москве и Ленинграде. И, конечно, это вызвало неподдельный интерес — у многих меломанов в коллекциях были записи группы, но мало кто видел её живьём.

А на рок-фестивале в Подольске у группы произошёл подлинный «звёздный час», экспрессивный Рауткин носился по сцене и заряжал зрителей энергией, а Богаев внезапно для всех решил разбить гитару об сцену, как это нередко делали зарубежные рокеры. Гитара (а это был всё тот же «Урал») это испытание выдержала.

 

Правда Севера