Макова Марина

Чудо это было или мистическая история! Трудно определить, но это было.

В юности у многих бывают такие моменты, когда мечты выходят за грань реальности и увлекают в неизвестное романтическое будущее. Вот и у меня настал такой момент, когда я решила поближе познакомиться с Москвой.

О своих замыслах, разумеется, никого не предупредила, чтобы раньше времени не пресекли все мои поползновения. Просто купила турпутёвку и улетела на Украину, на обратном пути в путёвке значилась неделя в Москве. Мы жили в туркомплексе «Олимпийский». И каждый день между экскурсиями я ездила на подпольный рынок по сдаче квартир, который находился на проспекте Мира. Командировочные, студенты, туристы, и просто нуждающиеся в жилье зорко всматривались в проходящих мимо людей и моментально окружали предполагаемого квартиро-сдатчика. Неделя заканчивалась, мне не везло. Желающих получить метры было больше чем тех, кто их сдавал. Оставался один день до выезда из комплекса.

Перед этим мы побывали на Ваганьково, возложили цветы на могилу любимых поэтов Владимира Высоцкого и Сергея Есенина. И я купила классную фотографию В. Высоцкого. Необычную, раньше такую никогда не видела. Он там улыбался простой, какой-то домашней улыбкой, не актёр, не поэт, просто обыкновенный, очень милый человек. Фотография была довольно большая, с альбомный лист и редкая, может даже единично уникальная.

Тогда, в юности, я много чего добивалась, взяв человека за лацканы, приводя кучу аргументов, вытрясая из него всё, что мне было надо. Но передо мной был не человек, а лишь фотография улыбающегося человека.

И вот я, закрепив её на столе и обращаясь к фотографии, начала по нарастающей вываливать на неё массу своих аргументов. То, что я, начиная с 15 лет, заставила всех окружающих меня людей безумно полюбить его творчество, доканывая их проигрыванием пластинок, то, что я на долгие годы разругалась с родной тёткой, которая не желала ничего признавать, махая перед моим носом пакостной статейкой какой-то сибирской газетки, то, что я написала кучу стихов - посвящений, а потом читала их везде, где можно, на всех перекрёстках, приобретя кучу поклонников и прозвище Марина Влади, то, что я добралась с подругой до Таганки, и там нас вообще прозвали Тагонрогами, и как мы, набравшись наглости, требовали билеты на «Гамлета», а Гамлету до начала спектакля оставалось пятнадцать минут, и как он по доброму с нами разговаривал, вместо того, чтобы мчаться в гримёрную, и то как мы приступом взяли Министерство Культуры, и нам всё-таки выдали билеты на Таганку, сказав: - Запомните девочки этот уникальный случай в истории театра.

А сейчас, мне надо то всего лишь маленькую комнатку, пусть даже в пригороде.

Короче вывалив весь этот бред на бедную фотографию, я отправилась последний раз на проспект Мира.

Выйдя из метро, я как-то сразу обратила внимание на старушку, которая шла впереди. И тут, как будто кто-то толкнул меня. Обогнав её, я спросила, не квартиру ли она идет сдавать. Да. Она хотела сдать комнату. Мы остановились, всё обсудили, сразу понравились друг другу, и не стали доходить до страждущей толпы. Так я осталась жить в Москве. Разумеется, про разговор с фотографией и давление на неё, я сразу забыла. Радовалась своей удачливости. На следующий день я всем отправила письма и телеграммы, что остаюсь в Москве, буквально ошарашив этим всю родню, друзей и знакомых.

В Москве, я прожила почти год. Я, перебрав несколько библиотек, наконец остановилась на Некрасовской, рядом с площадью Пушкина, там были более демократичные условия и мне много чего там разрешали. Утром, как весь рабочий люд, я ехала работать, брала в читальном зале уникальные рукописи, начиная с древности, прочитала массу редкой литературы, конспектировала, выходила, только на обед, потом опять возвращалась. Субботы, воскресенья, посещала выставки, театры, ходила в лито при союзе писателей, рисовала в музеях, встречалась с одним московским поэтом, который очень хотел взять надо мной шефство, и разбирал написанное мной за неделю. И на Таганку я заезжала и на Ваганьково несколько раз была.

Познакомилась с множеством интересных людей. Написала очень много, часть этого вошло в первую книжку. Другая часть ещё в черновиках.

Много, что успела сделать за этот год. Но ровно через год я возвращалась домой.

Собирая чемодан, снова наткнулась на фото В. Высоцкого. Рядом лежала карта метро, которую я постоянно носила с собой. На карте кружочками я пометила свой ежедневный маршрут. Глянув ещё раз на карту повнимательнее, я почувствовала, что волосы у меня на голове поднимаются дыбом. Одной четкой линией метро, без пересадок стояло: станция метро Рязанский проспект, с домом, где я жила, потом через несколько остановок станция метро Таганка, где работал Владимир Высоцкий, дальше метро Пушкинская Площадь, где работала я, станция метро Улица 1905 года, кладбище "Ваганьково", где похоронен В Высоцкий. Стрелой был прочерчен маршрут его и мой, слившийся в одну дорогу, Таганско-Краснопресненская ветка линии метро.

Говорят, что другой мир посылает нам знаки, которые надо уметь читать. Квартира могла оказаться в любом районе, Москва большая, и библиотек в Москве не меряно, но интуитивно была выбрана именно та, что была на этой ветке.

Спасибо Владимиру Высоцкому, что подарил мне этот маршрут и этот год в Москве.