Кадык

Запах табака. Полусонная кошка вылизывается на подлокотнике старого, забытого богом кресла противно-коричневого цвета. Инструмент, что я ласково зову именем Асоль, тихо стоит у спинки серого дивана в углу комнаты. Точнее, в её закутке. В однушке сейчас спокойно.

Знаешь... даже стены, кажется, не очень возмущаются моему появлению. Даже несмотря на то, что вместе со мной здесь и появился запах табака. И кошка. И Асоль тоже. Стены терпеливо молчат, наблюдая за мной долгими вечерами-ночами. Может быть, слушают вместе со мной музыку...

Всегда звучит музыка. Даже сейчас - по мере появления этих карандашных строк в старой тетради с чересчур эмоциональным стихами и нерешенными примерами по тригонометрии, из динамика чуда современных технологий звучит какая-то лиричная песня. А за ней будет ещё одна. И ещё.

Кажется, будто бы только пол недоволен таким поворотом событий. И показывает он это весьма необычно. Всего лишь каждый раз встречая меня лёгким холодным сквозняком, доносящимся из щелей между скрипящими половицами деревянного пола. Купила тёплые тапочки. Думаю, когда я его подлатаю, мы подружимся.

А потолок, кажется, заядлый курильщик... Вот, посмотришь на него, и непременно захочешь выкурить сразу несколько сигарет за один присест. Будто ему всегда мало. Кажется, что потолок будто ожил с моим появлением. Возможно, даже начал дышать. Но не как человек в припадке асфиксии - хватая ртом всё больше воздуха переполняя уже итак насыщенные лёгкие, что так и норовят разорваться от такого небрежного отношения. Совсем наоборот: дышит тихо, с толком. Растягивая это удовольствие на подольше, вкушая каждый глоток воздуха последовательно, осознанно. В этот самом моменте.

Маленькая однушка вернулась к своему маленькому хозяину. Прошло более 10 лет, однако, даже не смотря на многочисленные интерьерные изменения этого мини-убежища, практически всё здесь напоминает мне о детстве. Я из тех людей, что думают, будто бы главное сокровище жизни - это воспоминания: хорошие и не очень.

Многое изменилось, но ведь глянь - прямо в этом дверном проёме пятилетняя я висла на длиннющих ногах-ходулях отца. Бесстыже висла, не давая пройти этому великану, который просто хотел быстро проскользнуть мимо маленькой дочурки на кухню, которая иногда даже казалась меньше неё, за очередной кружкой крепкого чая без сахара. Если бы могла достатать самостоятельно - обязательно бы висла на его шее... но такой вариант меня тоже устраивал. Даже более чем.

Кстати, о кухне. Здесь, прямо на этом широком подоконнике стоял самый, что ни на есть настоящий магнитофон. А рядом с ним - всегда мама, которая постоянно готовила что-то не особо вкусное. Зато от всей души. Я считаю, что нельзя готовить не от всей души, напевая строки из песен Земфиры, Арии... и, чего уж таить, Сектора газа. Невозможно, хоть ты тресни.

Думаю, эта крепость воспоминаний приняла своего нового-старого жителя. Не хозяина - именно жителя. Ведь, как ни крути, здесь только воспоминания мои. А квартира - сама по себе. Ни моя, ни чья-то ещё. Только формально.

Думаю, иначе мне бы не хотелось называть это место Домом. Как раз-таки не формально. Настоящий Дом. И я, кажется, тоже теперь чувствую себя настоящей.

Как никогда хочется сказать: «Дом, милый Дом...»