Жить
Кошка
Кошке плохо девятый день.
Градуированной пипеткой
Я вливаю ей в пасть бурдень –
Кипячёной воды с таблеткой.
Я не то чтоб её любил,
Эту кошку моей подруги,
Но считают же нас людьми
Надоевшие нам зверюги.
Тварь дрожащая бьёт хвостом,
Тихо стонет по-человечьи.
Я готовлю опять раствор
И надеюсь, что станет легче.
Под безжалостный метроном
Не закрытого плотно крана
Я на кухне курю в окно.
Баба сопли пускает в ванной,
С кем-то спорит, но не со мной,
По-звериному привывает...
Кошка снова идёт на дно.
Девять жизней – и ни одной?
Невозможно. Так не бывает.
Горка
Февраль.
Я помню.
Взял сегодня белой –
Её ты любишь, скажешь мне: «Налей!».
Но в памяти – пробелы, плохо дело,
И с каждым днём –
белей,
белей,
белей...
Здорово, брат! Конечно же присяду.
Молчать не будем, здесь я не затем.
Ты помнишь горку из восьмидесятых?
Восторг соплячий? Там, на высоте,
Что плёнка, что картонка – всё сгодится.
Прошу тебя,
скажи,
скажи,
скажи,
Как ты сумел так мастерски скатиться
С весёлой горки под названьем Жизнь.
Чёрный танец
Война их не боялась поначалу –
Стояла рядом, щурила глаза
На девочку, которая молчала,
И мальчика, который не сказал.
Смеялась от геройства напускного,
Не осознавших полностью ещё –
И мальчика в солдатской форме новой,
И девочки, которая не в счёт.
«Щенки, вы никогда не повзрослеете!» –
Уверена, что знает наперёд
О мальчике, собравшемся в бессмертие,
И девочке, которая умрёт.
Война не видит самого простого –
Они уже не могут проиграть:
В его глазах – атака под Ростовом,
В её глазах – блокадный Ленинград.
Мужчина верил, что вернётся скоро.
У женщины кружилась голова,
Когда она ему дышала в ворот,
А он её в макушку целовал.
