О нём многое говорили – родился смелым,

потом стал гордым...

Всегда любил горы.

Одинок, неприветлив и нелюдим.

 

А горы понимали его шаги...

Каждый их камень впитал в себя его имя...

Невыносимое делали выносимым...

 

–

невидимый мастихин наносил на туманы синий...на закат – невесомый алый...

–

 

Он, признавали, был добрым малым...

 

 

О ней же твердили – скромна, добра.

Хрупка, что ромашка, чистая, что слеза...

Любящая всем сердцем покой и волю...

 

... её часто манило к полю, там желтоглазо цвели цветы,

повторяя самих себя.

Их лепестки – белые крылья, не могущие летать.

Они слова – неживые,

без окончаний,

с терпким вкусом отчаянья.

Тронешь – станут порезом на языке...

 

Туманы казались закатным пеплом...

 

 

Позже её жалели, говорили – ослепла.

 

–

мастихин наносил на белую вечности

крапинки жёлтого солнца.

–

 

Он и она чей-то забытый сон...