В понедельник из моего окна был виден Марс. Не мелкий красный шар в телескопе, а самый настоящий – прямо посреди детской площадки. Ржавые пески засыпали качели, в песочнице марсоход собирал образцы грунта, дети в скафандрах играли в классики по кратерам.

 

Во вторник двор затопило желе. Малиновое, оно колыхалось на уровне второго этажа. Соседка с пятого ласточкой ныряла в него с балкона. Рыбы из пруда переселились к нам и теперь лениво плавали между веток сирени.

 

В среду гравитация решила взять выходной. Машины парковались на стенах домов, голуби летали кверху лапами, а дворник подметал облака. Мусорные баки уносились в закат, роняя пакеты и банановые шкурки.

 

Четверг принёс временную аномалию. У нашего подъезда стоял январь – бабушки в шубах сплетничали, сидя на сугробе. У соседнего  царил август – веснушчатая девочка всё ела мороженое, которое по привычке таяло вверх. А на парковке весь день был час пик: жуткая неразбериха и перебранка гудков.

 

В пятницу деревья поменялись ролями с домами. В кроне дуба горел свет, работал лифт и люди выходили на балконы-ветки посмотреть как девятиэтажки пускают корни, зеленеют и, раскачиваясь на ветру, роняют кирпичи-листья.

 

В субботу за окном открылось дно океана. Водоросли-высотки качались в толще вод, медузы работали светофорами, а вдоль пешеходного, простите за тавтологию, перехода то и дело проплывал косяк селёдки. Осьминог-почтальон раскладывал по ящикам письма, используя все щупальца разом.

 

В воскресенье я задёрнул шторы. Иногда нужно дать глазам отдохнуть. Хотя, может, зря задернул… Может, по воскресеньям за окном происходит что-нибудь ещё более невероятное… Вы не в курсе?