Таня
У Татьяны модный вырез
И тоска в глазах.
Диоген из бочки вылез
С фонарём в руках.
Заглянул в разрез на ткани,
Молвил: «Всё тщета:
Всё пройдёт и в Лету канет –
Даже красота».
Кто во тьме там искру высек?
Танечка, не плачь:
Не пиши ты Женьке писем –
Съешь остывший ланч.
Брошен на пол, Танин мишка
Горестно уснул.
Рядом мяч её и книжка –
Сказка про страну.
Кукла Маша вместо «мама»
Говорит «куку».
У ежа другая драма:
Дырочка в боку.
Раму здесь давно не мыли –
Клининг подкачал.
Горбунок в поту и мыле
Скачет по ночам,
Добывает всяки злаки,
Позабыв зачем.
И везде – знаменья, знаки:
Час, мол, близок «Ч».
Кот давно с цепи сорвался,
Бродит где не лень.
Дуб засох и поломался,
Превратился в пень.
Таню замуж взял Есенин
И увёз в Париж.
Что ж ты, деточка, как Ленин:
Никогда не спишь!
Таня – муза, и про это
Будет новый стих.
Крот воскликнул: «Больше света!»
И навек затих.
Крот затих, а ты не хочешь –
Ну-ка, засыпай!
Вот дождёшься – из урочищ
Явится Мамай.
Словно тень, войдёт без шума
С саблей золотой.
На тебя взглянув угрюмо,
Лишь махнёт рукой.
Тут, как будто пробудившись,
Встрепенёшься вдруг:
Говорил же дядя Лившиц
(или Левенбук?)…
А вот ЧТО – не вспомнить сразу:
Память – вон из рук.
Говорил Щукарь Тарасу:
«Береги чубук!».
Дело близится к рассвету,
Спят Тарас, Щукарь.
Диоген свернул газету,
Потушил фонарь.
Гладь пруда покрыта тиной,
Патиной и мглой.
Гадок выводок утиный.
Всё, пора домой.
