Фаустианское
Тучки, разойдитесь!
Солнышко, приди!
Так кричал в детстве сын,
подняв руки к небу,
и верил, что действительно может разогнать тучи.
А теперь ему восемнадцать,
и он знает про сетку Гаусса –
им рассказывали на вышке.
Ты спрашиваешь, как так вышло?
А я не знаю, как это вышло.
В голове – не мысли, а мышло.
Мне осталось... А что осталось?
Лишь бессонница да усталость,
покричать, помолчать и выпить,
из реала немножко выпасть...
А сума тяжела от боли,
чтоб с ума нам сходилось легче.
Под ребром неизменно колет.
Ты не знаешь, чем это лечат?
По ночам ко мне приходит Некто.
Стоит, молчит и не смотрит.
И я его откуда-то знаю.
Он достаёт вязание
и распускает петли, –
я получаю ответы,
но утром уже их не помню.
Встаю, провожаю сына,
пью кофе, тихонько стыну...
Поспать бы еще пару часов.
Нет, пару веков. Без снов.
Собираюсь на работу, тащусь к метро
и вижу его... того из сна. –
Он стоит, молчит и не смотрит. Я знаю,
что он сейчас достанет вязание...
Но мне не нужны никакие ответы.
Хочу, как тогда, чтобы испуганно сжались тучи,
чтобы – солнце, небо и стало немного лучше...
Он кивает, распускает все петли.
И свет становится белым,
и небо становится синим,
таким нереально красивым...
А я кричу что есть силы:
Посторонитесь!
Я не хочу видеть этого человека!
И бегу... И задыхаюсь от бега.
