НАВЕЯННОЕ ФЕВРАЛЯМИ
I
Лютый не лют – не февраль из былых времён.
Тельник метельный и колкий свой стекловатник
снял и упрятал в надёжный одёжный схрон.
Дескать, душой оголён в холодах остатних.
Лютней заставил звенеть и капель, и трель,
лютик готов расцветить в обновлённом поле.
Только не видится мне красовик-апрель –
просто февраль, что растерян, рассеян, болен.
Лютик поникший в гербарии прежних снов
время втянуло безжалостным пылесосом.
Струны оборваны в лютнях. Сюжет не нов.
Лютый уже не лютует, но смотрит косо.
II
Захлебнётся февраль от слепящего снежного блеска,
растечётся по лужам, осядет в холодной грязи.
Сочинят вдохновенные птицы весеннюю мессу –
как призыв к ожиданию чуда – для сонных разинь.
И потянутся взгляды подснежников в ясные выси
из-под комьев землистого льда в коматозном лесу.
Будут жадно искомы и, может быть, найдены смыслы –
в тёплом воздухе марево зыбко, а дух вездесущ.
Сотни солнечных дней жизнерадостных, светлых и юных,
нам увидеться с вами на этой земле не пора ль?
Я мечтаю о лете. Но даже в горячем июне
холод в сердце и дрожь, и пока бесконечный февраль.
