За окном бесновалась непогода. Старые деревья под напором ветра стонали и кряхтели, высохшие сучья с лёгкостью обламывались и с грохотом падали на землю. Неожиданно подумалось: как умершие люди…

 

Новый пациент Георгий появился в палате словно тайфун, постоянно шутил, рассказывал невероятные истории из своей жизни. Был трижды женат, отец пятерых детей, по его словам – за спиной пять ходок в места не столь отдаленные. И как многие оттуда – предельно сентиментальный.

 

- Слушай, друг, пойдём прогуляемся!

- Как прогуляемся, у тебя же утром операция! Лежи, сил набирайся…

Но Георгий был настроен решительно:

- Хочу немного воздухом подышать…

Сопалатники вышли в больничный парк. Высокая зелёная металлическая ограда создавала иллюзию клетки. По ту сторону проходила оживлённая трасса и пешеходный тротуар. Прохожие, поравнявшись с забором, ускоряли шаг и старались не встречаться взглядами с больными онкоклиники. Смешные, если бы только это могло их защитить…

- Здесь, как живое кладбище…

- Ещё живое…

 

- Стой! Смотри!

Георгий ухватил меня за рукав. Это была огромная клумба с неестественно красивыми, будто неживыми цветами. Недолго думая, он влез прямо в середину клумбы и сорвал несколько самых красивых цветков.

- И для кого такая роскошь?

- Тут одна наша коллега на меня запала, хочу, говорит, тебя, и всё…

Я только развёл руками:

- У него сложнейшая операция, а он всё о бабах думает!

- А я о них всегда думаю…

- Взгляни лучше, как наследил! Вычислить тебя – в два счёта!

Во влажной земле клумбы чётко отпечатались глубокие следы туфель.

- А говоришь, бывалый, теперь понятно почему столько ходок…

- Да, это я специально сделал, чтобы хоть какой-то след после себя оставить…

 

Утром в палате Жоры уже не было – увезли на операцию. К часам двенадцати пришла озабоченная санитарка и стала менять постельное бельё на его кровати.

- А что случилось? Где он? В реанимации?

Санитарка угрюмо молчала, потом снизошла:

- Отбегался ваш Георгий, сказали: тромб оторвался…

 

Я потерял дар речи, только вчера он был живее всех живых, бесконечно балагурил, любил женщин, любил жизнь… И всё…

Взглянул в окно. Ураган усиливался, пошёл сильный дождь. Клумба, которая накануне цвела как сумасшедшая – вся в сучьях. Следы туфель почти полностью размыты… Да, вот так, не осталось от бедолаги следов, но тут же спохватился, как не осталась, а в нашей памяти? А в этой миниатюре, наконец?!