Антоновка
В усталых трелях соловьёв, в нахальном клёкоте вороньем
светило юное встаёт, лучи срываются с короны —
туман дрожит под их пятой, бледнеет, падает и рвётся;
как божий купол золотой, горит антоновка на солнце,
и в свете — чей-то голос, взгляд, и пальцы грозди бусин сладких
чуть тронут, и плоды летят, и рассыпаются по грядкам:
в пыли и копоти, в золе от сада и сгоревшей дачи,
и август катится им вслед — забытый взрослой Таней мячик —
под горку, где огонь и тьма, где с укоризной молчаливой
стоят безглазые дома, войной распаханные нивы,
на пули перекован плуг, кресты разносит гостья в алом,
цветёт морковь, и бледный лук укрыт крапивным одеялом —
до мух; но в золотом нигде, куда не долетает зависть,
ждёт возвращения людей и мир под крышей старый аист.
