На цепи
ни игр, ни визга — школа прирастает
умом — а по дворам прошёл самум;
течёт шоссе, и чёрную кайму
в замёрзшем небе вышивают стаи.
тьма плещется в груди, сквозит в глазах,
сторнирует ответами вопросы...
в последнем па застыла стрекоза;
сентябрь — расхристан, златовлас и ал —
лежит на клумбе между астр и флоксов.
его бы растолкать — замёрзнет — но
так страшно разбудить до срока осень:
ронять слова, глотать горстями ночь,
скользя по ней на ялике без вёсел,
немые воды обращая вспять:
до края света,
где, дрожа в цепях,
хрипит река, и в ней дробятся звёзды;
озябшая ладонь ещё тепла,
что было и грядёт — равновелико,
и в глубине муранского стекла —
два силуэта из погасших бликов.
