Л
имя твоё леденцом тает на языке,
освежает, как летний ливень…
я ловлю его ловко – мальком в прохладной реке,
овальным плодом, летящим со старой сливы
я вижу его в синем зное ажурного василька,
в лиловом левкое,
читаю, как лакомо чертят его облака,
а, дождавшись луны,
засыпаю с ним и вижу светлые сны,
как под алым зонтом оле лукойе…
мысленно поправляю на твоём плече
лоскутное одеяло,
и думаю, что не было бы большего счастья, чем
утром позвонить тебе и услышать хрипловатое «ал-ло…»
потом выглянуть в заоконную тишь,
где всё лепестково-клубнично-июлево,
и представить, как ты молчишь
или читаешь любимую ахмадулину…
имя твое – в полуночной граппе,
в утренней выпечке,
я навсегда им смертельно ранен,
впрочем, и вылечен
слизываю его каплей пломбира
с мельхиоровой ложки,
делю впечатления поровну
…и нет лучших минут в этом мире,
чем те, когда ты близоруко смотришь
в мою сторону
