1. Презентация текста автором (причины выбора данного текста)

 

Я люблю это стихотворение. Оно не новое, и я его пытался преобразовывать. Есть и второй вариант. Но он более политизирован и мне меньше нравится. Хотелось бы старательно "причесать" стихотворение" не изменив "духа".

Еще один камень преткновения: Стихотворение заканчивается словами "сладкая хрень". В конкурсах, часть читателей категорически не принимает это слово, как я думаю, по кажущейся вульгарности. А мне оно кажется очень органичным .Хотелось бы с редактором определиться с "хренью.

 

2. Первоначальный вариант

 

Тот город пропах гуталином, и северным ветром,

Конфетой "ириской" и плесенью прожитых лет.

Тут бродит по улицам грустное, ветхое ретро.

Скелеты в шкафах приуныли, как будто их нет.

 

Бичи прозевали всегдашнее светлое завтра,

Бомжи им на смену, известно – бродяжная Русь.

Молитва ушла, и возвысилась чуждая мантра,

И лебедь не лебедь, а ловкий, упитанный гусь.

 

Подранком летает вдоль улиц пропетое эхо,

Беззубой старухой ютится от прошлого тень.

А память, как сыра головка, в пустотах, прорехах

Рожает неловкую, милую, сладкую хрень.

 

3. Анализ редактора

 

Думаю, этот текст создан на стыке гражданской и философской лирики. Есть в нём и вечная ностальгическая нота тоски по ушедшему, и скорбный мотив социального разочарования, и мучительная горечь житейской иронии ЛГ о наивности, обнаруженной в «прорехах» собственной памяти.

По общей стилистике стихотворение очень неровное. Настроенческое здесь то перетекает, а то и перепрыгивает в размышлительное – и наоборот. На мой взгляд, финальной строфе не хватает цельности и силы завершающего аккорда, сейчас она просто несколько иначе перепевает первую. Быть может, поэтому и возникает у читателя некоторое неприятие ироничного жаргонизма в последней строке – для автора он в полной гармонии с внутренними ощущениями, но внешними поэтическими средствами органичного встраивания такого яркого слова достигнуть пока не удалось.

 

Предлагаю детальный разбор текста и возможные направления работы с ним.

1 строфа.

Тот город пропах гуталином, и северным ветром,

Конфетой "ириской" и плесенью прожитых лет.

Тут бродит по улицам грустное, ветхое ретро.

Скелеты в шкафах приуныли, как будто их нет.

В парах однородных дополнений (в первой из них лишняя запятая!) здесь собраны предметы не слишком однородные: гуталин (крем для обуви) и ветер (стихия), затем ириски (почему-то одна на весь город?) и плесень (прошлого). Замысел понятен: с помощью синекдохи оживить черты ушедшей (советской) эпохи. Но получилась некая бестолковая смесь – возможно, она и оправдана тем самым спорным жаргонизмом в финале?

Самым простым решением здесь было бы объединить в парах, например ириск(и) и гуталин, ветер и плесень – всё же более логично и сопоставимо.

Что касается ретро – то это либо термин для описания старинных вещей ( «ветхое ретро» - здесь ошибка, плеоназм), либо название самого стиля…поэтому вместо глагола движения (бродит) лучше использовать описательные сочетания (всё пропитано ретро, в духе ретро и пр.)

Тогда и «скелеты» будут органичны в своих временных «шкафах».

2 строфа.

Бичи прозевали всегдашнее светлое завтра,

Бомжи им на смену, известно – бродяжная Русь.

Молитва ушла, и возвысилась чуждая мантра,

И лебедь не лебедь, а ловкий, упитанный гусь.

Для меня здесь самая большая проблема. Не случайно автор уже переделывал именно этот катрен (я ознакомилась с альтернативным вариантом), причем достаточно кардинально.

Дело в том, что смысловая нагрузка на него максимальная – это главное, ради чего написан весь текст. И тут хотелось бы увидеть более стройное метафорически философское обобщение, некий синтез обоих вариантов или вовсе третий, отражающий проблему разочарованности ЛГ в жизни «этого города», в настоящем, не оправдавшем надежды прошлого.

Каждый отдельный образ сам по себе достаточно интересно и ярок. Но все эти бичи, бомжи (которые вряд ли пришли «на смену» – они были и есть всегда, именно в «бродяжной Руси»), молитвы и мантры в одном ряду с гусями-лебедями снова хаотично набросаны на полотно текста, создавая, скорее, сумбурную, но недостаточно объёмную и впечатляющую картину (что желательно) .

А быть может, автор даже размахнётся для этого ещё одной строфой? Стрелять – так стрелять…)) Писать – так писать.

Финал

Подранком летает вдоль улиц пропетое эхо,

Беззубой старухой ютится от прошлого тень.

А память, как сыра головка, в пустотах, прорехах,

Рожает неловкую, милую, сладкую хрень.

Я уж писала выше общее замечание по стилистике этой строфы. Детально здесь не очень понятно, почему эхо «пропетое» - мне кажется, логичней было бы, например, «осипшее» или «забытое»; также неясно, почему тень «беззубая» (штамп – коли старуха, так без зубов?) и почему «от» прошлого – тень (чего?) прошлого.

Кроме того, для финала две такие тяжелые инверсии + слипание (прошлоготень и сыраголовка) вкупе с физиологическим «рожает» (вместо рождает, порождает) – это убийственно.

Ну и «камень преткновения» - жаргонно/сленговое словечко, широко употребляемый эвфемизм, означающий ерунду, чепуху, и пр., – однако "хрень" милую и сладкую для памяти ностальгирующего ЛГ. Ничего страшного в нём нет, но использовать такие сильные средства лучше, как крепкое спиртное или парфюм, – к месту и в меру.

Таким образом, мы видим достаточно перспективный и очень интересный текст, однако кропотливой и не менее захватывающей работы с ним ещё много.

 

4. Отредактированный вариант

 

 

Тот город живёт ностальгией и северным ветром,

увязнув в ирисках, под плесенью прожитых лет.

В домах, прозябающих в стиле наивного ретро,

скелеты в шкафах приуныли, как будто их нет.

 

Гуляет с конём Одиссей по развалинам Трои

(по самой народной из всех инородных систем),

в умах разрушаются образы прежних героев,

"товарищи" слово пропало – от слова совсем.

 

Не скачет теперь Горбунок за пером от жар-птицы

(дурак – он ведь в каждом сидит, да не в каждом – Иван),

и снова закончилась драмой комедия в лицах,

и вечность, как истина, дремлет в стакане вина.

 

Подранком летает вдоль улиц неясное эхо,

коварной старухой скрывается прошлого тень…

 

Но память моя, как из нищенской торбы, в прорехах

являет неловкую, милую, сладкую хрень.

 

5. Резюме редактора

Представленный для редактирования вариант стихотворения первоначально вызвал впечатление как неясности замысла, так и некоторой сумбурности в художественных средствах. Итоговый текст, на мой взгляд, более строен и глубок.

Автор основательно потрудился и над техникой, и над поэтической составляющей, теперь очень хорошо просматривается главная идея стихотворения, которую можно выразить Пушкинской строчкой:

Что пройдет, то будет мило.

Взаимодействовать в процессе работы было комфортно и увлекательно, взаимопонимание достигнуто быстро, да и результат порадовал.

 

6. Резюме автора

Базовый вариант стихотворения представлял собой конгломерат образов и смыслов, хотя по общему звучанию был интересен.

Говорят – важно оказаться в нужное время в нужном месте.

Я бы ещё добавил, что не менее важно, с кем.

Высокий профессионализм, несомненный талант и острый поэтический взгляд позволил редактору находить в тексте не только явные, но и не лежащие на поверхности баги(пользуясь языком программистов).

Работа с редактором была в радость, и тем, что называют творчеством.

В результате стихотворение обрело геометрическую стройность и, как писал В. Маяковский, стало «содержанием премного одарённей.»

Теперь слово за вами – члены большого жюри, которые сами яркие поэты, каждый со своим уникальным поэтическим лицом.)