Солнце на камне
Цвел рассвет левкоем и шафраном,
пряная пыльца летела вниз.
Паруса несли над океаном
в сомкнутых ладонях легкий бриз.
Утро было пасмурным и сонным.
Из-под бледных, тонких женских рук
уплывал в туман, смиряя волны,
серебристой арфы нежный звук.
Пели струны, и глаза сияли,
и светлела тьма в ущельях скал.
Челн, в соленой пене, как в вуали,
днищем по камням проскрежетал.
Крикнули встревоженные гуси,
из проток взмывая в облака,
и вода вскипела, и коснулся
шелк ступни намокшего песка.
И над хмарью разгорелось солнце,
прогоняя холод, мрак и боль.
Луч нырнул в пещеру, как в колодец,
и проснулся старый горный тролль.
В зубьях камня – радуга над лесом.
В травах – невесомые шаги.
Он услышал смех, услышал песню,
выглянул вполглаза – и погиб.
Эти кудри – золото и ветер.
Этот взгляд – сапфир и бирюза...
Тролль смотрел на лучшую на свете
и не мог ни слова ей сказать.
Ни вдохнуть, ни крикнуть нету силы,
в пересохшем горле – ком тугой.
Каменное сердце засаднило,
стукнуло тихонько – раз, другой...
Так насмешник-случай свел с ухмылкой
лилию и жуткий горный сель.
Так несчастный полюбил эльфийку,
светлую звезду Ассониэль.
Он молился ей – бездумно, жадно –
девять темных, бесконечных лун.
Хоть эльфийке льстило обожанье,
как любить бесчувственный валун?
Он не помнит сны, не видит звезды,
не расслышит жалобы цветка...
Как с таким делить и смех, и слезы,
как идти вперед – в руке рука?
Не было ей дела до уродства,
красота не ведает границ.
Лишь бы говорить – легко и просто,
лишь бы был душой – прекрасный принц.
В сердце лед – скучать, менять наряды
и в конце истаять, как свеча...
Ну а тролль слагал ей серенады,
пел – и ничего не замечал.
Той любви – короткой, горькой, дивной –
в целом мире не было сильней.
Он дарил ей жемчуг и рубины –
но фиалки были ей милей.
Сетуя на грубость комплимента,
прочь гнала и хохотала вслед,
а однажды лезвием стилета
в темноте сверкнуло слово «Нет!»
Так потухло солнце в сердце тролльем,
так исчезло то, что не сбылось.
Каждый из двоих в поступках волен,
каждый будет счастлив – только врозь.
Пела ночь, и было полно лето
светом звезд и мерным шумом волн.
Двое попрощались, а с рассветом
снова в путь пустился белый челн.
Первый луч скользнул по побережью,
обращая плоть и кровь в базальт.
Тролль сидит – и все хранит надежду,
что эльфийка повернет назад.
