Свесив обутые в сандалии ноги с боковой части горки, я разглядывал балконы двухэтажного корпуса, огороженные голубыми железными парапетами. С виду белое каменное строение скорее напоминало заграничный санаторий, нежели базу отдыха. Отделанный под чёрный кирпич цоколь превосходно выделялся при свете редких фонарей, стоящих вдоль асфальтированной дороги. Зелёно-синие ступени вели к парадному входу, расположенному строго посередине здания.

 

Наступали сумерки. Ясный месяц, окружённый звёздами, украдкой выглядывал из-за раскидистой кроны бука. Рядом с базой отдыха покрытый тёмными очертаниями лиственного леса растянулся высокий, крутой холм. Он величественно вырисовывался на фоне темнеющего неба и казался совершенно необъятным.

 

- Как же хорошо, что сегодня нет дождя, правда?

 

Мама, облокотившись о шершавый ствол дуба, нехотя отвлеклась от размышлений, взглянула на меня и, улыбнувшись, кивнула. Она часто пребывала в состоянии прострации, и в такие периоды большие бирюзовые глаза напоминали бездонное море. Мне порой по несколько раз приходилось её звать: настолько далеко она витала в облаках.

 

- Не холодно? - устало поинтересовалась мама.

 

- Нет.

 

Она медленно приблизилась и прикоснулась к моим маленьким холодным ручонкам. Затем, посмотрев с укором, произнесла:

 

- Врунишка. Обманывать нехорошо.

 

- Я не обманываю. Если у меня холодные руки - это не значит, что я замёрз.

 

Мама улыбнулась уголками губ, взяла меня на руки, спустила на землю и, присев на корточки рядом, мягко сказала:

 

- Нам надо хорошенько отдохнуть. Хочешь ведь завтра пойти на пляж?

 

- Хочу, - согласился я, достав из кармана шорт жёлтую игрушечную машинку.

 

- Вот и прекрасно! Пойдём!

 

Но нам, сделав всего несколько шагов, пришлось остановиться. Мы заметили, как один из подростков запустил с балкона второго этажа базы отдыха бумажный самолётик. Игрушка каким-то чудом миновала ветви деревьев, пролетела над крышей зелёного деревянного домика и, выполнив над нами крутой вираж, плавно приземлилась рядом с детской горкой.

 

Я тотчас бросил машинку на песок, отпустил мамину руку и, подбежав к самолётику, поднял его. Он был сделан из тонкой светло-голубой бумаги. Винглеты на крыльях позволяли ему парить в воздухе дольше, чем обычно, а с обеих сторон фюзеляжа красовались нарисованные красным фломастером звёзды.

 

- Можно его разок запустить, и мы пойдём спать? Обещаю!

 

Мама усмехнулась, подняла обронённую мной игрушку и ответила:

 

- Если только разок...

 

Повертев самолётик в руках, я замахнулся и с необычайной лёгкостью отправил его в полёт. Несмотря на то, что поднялся он не так высоко, ему удалось пролететь почти через всю детскую площадку и скрыться в тёмных зарослях.

 

- Я найду его и вернусь.

 

- Нет, сынок. Одного тебя не пущу. Пойдём вместе.

 

Но слова мамы не возымели должного эффекта, так как я уже стремглав ринулся за игрушкой, боясь, что её найдёт кто-нибудь до меня. Ворвавшись в перелесок, я остановился и осмотрелся. Прямо передо мной показалась тропинка, ведущая к деревянному мостику. Я вплотную подошёл к переправе и замер от поистине фантастического зрелища. Возле мостика над широким ручьём из ниоткуда появилось небольшое скопление светлячков. Тельца насекомых мерцали в воздухе зелёными, жёлтыми и красными огоньками. Один из них показался странным и сразу же привлёк моё внимание. Он горел непрерывным синим светом и летал чуть быстрее сородичей. Вроде бы данная особенность ни на что не намекала, но мне почему-то стало не по себе...

 

Тем временем другие светлячки зажгли "фонарики". Насекомые опустились к журчащему ручью и постепенно стали приближаться друг к дружке, испуская волшебное свечение. Я захотел поймать одного из жуков, но они оказались чересчур юркими и проворными. Тогда мне пришла в голову идея попробовать пересчитать их. Пробежавшись глазами по огонькам, я ненароком шёпотом назвал число:

 

- Девять.

 

Внезапно все "фонарики" жуков мгновенно потухли. Все, за исключением синего. Он описал в воздухе небольшой эллипс, а затем начал мигать: один раз, два, три... Лишь после девятого раза вспышки прекратились, и остальные светлячки одновременно включили огоньки. Я не поверил собственным глазам и, выдержав небольшую паузу, решил снова испытать насекомое, отчётливо прошептав уже другое число:

 

- Два.

 

Как по мановению волшебной палочки жуки с зелёным, жёлтым и красным свечением снова погасли. Синий "дирижёр", немного покружившись, опять замигал - сначала один раз, потом второй. Когда огоньки светлячков загорелись, по спине пробежали мурашки.

 

"Ничего себе! Светлячок, который умеет считать!"

 

Я заворожённо наблюдал за синим "фонариком", опасаясь сделать хотя бы малейшее движение. Жук, казалось, ничем не отличался от других собратьев, если, конечно, не брать в расчёт цвет и тип его свечения. Траектория полёта также ничем особенным не выделялась, но по скорости он превосходил остальных сородичей. Такого светлячка было бы гораздо сложнее поймать.

 

Медленно отступая, я в третий раз попробовал проверить способности "дирижёра", чтобы окончательно убедиться в увиденном. Только теперь мне захотелось назвать сразу несколько цифр. Недолго думая, вполголоса произнёс:

 

- Один, два, три.

 

То, что случилось дальше не поддавалось никакому вразумительному объяснению. Поначалу всё вроде бы шло как надо: все жуки отключили огоньки, а их лидер по-прежнему излучал люминесцентный свет. Но затем он, мигнув один раз синим огоньком, неожиданно сменил цвет "фонарика" на красный.

 

"Это... невозможно!.." - подумал я, расширив от удивления глаза.

 

Светлячок же продолжил свою иллюминацию. Дважды померцав красным светом, он, словно хамелеон, "перекрасился" в зелёный. Проделав аналогичную процедуру, но уже трижды и на этот раз зелёным огоньком, насекомое, не меняя цвет обратно на синий, как ни в чём не бывало присоединилось к собратьям, которые вновь включились в коммуникативную игру света.

 

- Нашёлся твой самолётик? - послышался позади холодный голос мамы. Она стояла неподалёку, но светлячков из-за густого кустарника видеть не могла.

 

Я сошёл с деревянного мостика и, подбежав к маме, отрывисто пробормотал первое, что пришло на ум:

 

- Он... уплыл... по ручью... Чуть-чуть опоздал...

 

Мама, пристально оглядев меня, тревожно поинтересовалась:

 

- Сынок, с тобой всё в порядке?

 

Мне с трудом удалось взять себя в руки. Я хотел было уже выложить ей всё как на духу, но меня вдруг остановил собственный голос в голове:

 

"Я никому не должен об этом говорить. Это будет моя тайна. Моя и ничья больше".

 

- Расстроился из-за самолётика?

 

Новый вопрос мамы одновременно и спустил с небес на землю, и застал врасплох. Коротко кивнув, я сам не понял, как уберёгся от дальнейших подозрений.

 

- Не расстраивайся. Завтра сделаю тебе такой же. А сейчас пора идти спать.

 

Вернув жёлтую машинку, мама ободряюще улыбнулась и взяла меня за руку. Прежде, чем мы направились в сторону базы отдыха, я успел обернуться и в последний раз посмотреть на "дирижёра", теперь уже летающего над мостиком. Его зелёный "фонарик" всё ещё светился...

 

Лето, 1998