БЫВАЮТ НОЧИ…
РЕКА ПЕРЕД ЛЕДОХОДОМ
Памяти мамы
У реки в эти дни облик хмурый, больной, неуклюжий.
Всё глядит исподлобья: «уйди, говорит, не смотри —
На рубцы эти рваные, рытвины, пролежни, лужи,
Это древняя боль, что давно колобродит внутри».
Прибывающий мир запоздал на глухих перекрёстках
оголённых пространств, второпях одураченный сном.
Но прибрежная ива дрожит, не чураясь уродства,
на безбожном ветру, и шатается, как метроном.
У реки в эти дни вид внимательный и отрешённый,
Ожидая в молчаньи спасительный скрежет и всхлип.
В низких тучах темнеет угроза грозы погребённой,
прошлогодние листья втираются в кожу земли
«Уходи, говорит, пережди этот час окаянный.
Ты услышишь спиной сквозь парящую снежную слизь:
Плеск незрячей волны прозвучит, словно плач первозданный —
Так закончится смерть, и ещё не закончится жизнь.
Мы увидим рассвет всепрощающий, дикие гнёзда,
И вокруг дерева́ и скворечни, и жизнь впереди.
Всё вернётся опять, всё опять непременно вернётся…
Мы увидимся вновь. А покуда, сынок, — уходи».
БЫВАЮТ НОЧИ…
…Россия, звезды, ночь расстрела
и весь в черемухе овраг.
Вл. НАБОКОВ.
…И затихнут шаги, и земля залатает прорехи —
вот и весь отголосок в Ничто уходящего дня.
И кругом тишина, только скрип запоздалой телеги,
да собачья брехня. Это всё, что проводит меня
в никуда. Как всё просто, бесшумно и зыбко.
Оборвётся сейчас этой жизни слепая канва.
Сумасшедший холоп, весь в щербатой ощерясь улыбке,
мне зачтёт приговор, не вникая спросонок в слова.
Тупо щёлкнет курок. Не промажет. Он — малый не промах.
И гудящая пуля навылет пронижет рассвет.
За моею спиной только сонная одурь черёмух,
да бездонный овраг, у которого имени нет.
Да неужто так просто стать серой безмолвною тенью,
отражённой на миг в ледяных воронёных зрачках?
Всемогущий Господь, подари мне всего-то мгновенье —
встрепенуться и жить.
Но никак не проснуться, никак…
