По многолесью памяти моей...
СОЛНЕЧНЫЙ ЗАЙЧИК
– Как ваше имя?
– Солнечный зайчик.
– Что это значит?
– Капелька счастья…
Я, утопая в глазах её синих,
видел, как искорки смеха лучатся.
Там, за окном, проплывали озёра,
рощи, дома и дороги "в куда-то" –
поезд оправдывал звание "скорый"…
– Будь осторожнее…
– Я аккуратно…
Поезд летел, и колёса стучали,
ритм задавая движениям нашим…
А проводник с обязательным чаем
нам гувернёром казался домашним.
Поезд летел в Заполярье, к морозам…
В нашем купе было жарко, интимно…
– Как всё же имя?
– А пусть будет тайна?
– Как это странно…
А вдруг всё серьёзно?
Вдруг всё серьёзно?!
– Ты знаешь, не надо.
Пусть нам запомнятся поезд и звёзды.
Наши улыбки, истома и радость…
Я буду помнить.
– И я буду помнить…
Поезд приткнулся к перрону.
А дальше –
я проводил её к входу вокзала.
Встретил её каперанг импозантный…
Мне было двадцать…
А ей девятнадцать…
Нам никогда больше не повстречаться…
но никогда мы не будем другими…
Может, читаешь…
Искорка счастья.
Солнечный зайчик.
Как твоё имя?..
___
ПАМЯТЬ
Давиду Самойлову посвящается...
Я зарастаю памятью,
Как лесом зарастает пустошь...
Д. Самойлов, Память
По многолесью памяти моей –
гуляет осень: старые деревья
стоят безлистны. Жёлтая листва
на тропках – утопает в грязных лужах.
И вовсе не деревья, а кусты
с недавних пор заполонили пустошь. Снег
всё чаще допадает до земли
и покрывает землю… А "однажды"
в зачинах сказок – изменились на
безликие и мёртвые "когда-то".
У памяти есть квота и цена.
Она сама – ни в чём не виновата.
И мощь её – в сплетении усилий,
с которыми мы дар её ценили,
с которыми её мы охраняли…
Когда мы с ней знакомили детей, –
а мы знакомили! – то проступали в ней
казалось бы забытые детали,
и наполняли жизнью старый лес.
Так что со мной?! Больнее нет вопроса.
А времени осталось чуть!.. в обрез!.. –
хоть семечко спасти, цветок, отросток…
укрыть плоды в чужие закрома…
По многолесью памяти – разгуливает осень.
И близится бескрайняя зима.
