Я рисую...

 

Нарисую открытую дверь

и в проёме оранжевый свет.

Не сложилось тогда... А теперь?

( мы семнадцать не виделись лет.)

 

Алый шелк. Россыпь вытканных роз.

Шаткий мир у родного плеча.

Ни реальности нынче, ни грёз,

пока гаснет вторая свеча.

 

Одиночество выжженных душ

в этом хаосе мыслей и слов.

Не любовник, не друг, и не муж,

моей юности пройденной зов.

 

Не сложилось тогда и теперь,

всё упало в колодец без дна.

Я рисую закрытую дверь,

а за ней тишина, тишина...

 

 

Пока жива...

 

Я - многострадальная Дверь... Пока жива. Мне всего лишь год, а внешне - я старуха старухой. И только сейчас я понимаю свою предшественницу, которая выдержала пять лет пыток и от которой остались практически одни петли. И чего я только не натерпелась за этот год. С внешней стороны меня раз в неделю торопливо и не аккуратно протирали чьи-то руки. Мальчишки часто изнутри запирали меня на замок и опоздавшие барабанили по мне. Но это всё ерунда...

А вот с внутренней стороны я довольно часто получала пинки грязных подошв. 3-4 раза на дню я становилась футбольными воротами и в меня со всей силы лупили мячом шесть великовозрастных балбесов и ещё шестнадцать наблюдали. А потом кому-то из них пришла гениальная мысль: с разбегу вышибать меня ногой. Конечно, сразу же образовалась дыра, в которую они стали гавкать, мяукать, визжать. Я дрожала, нервничала, но, увы, молчала. Молчала и тогда, когда шла разбираловка: кто виноват? И тогда, когда видела, как мальчишки покурив, тушили окурки в цветочных горшках. Молчала и когда во время облавы все прятали мобильные телефоны, и когда расписывали столы, как стены в пещере Альтамира. Единственный плюс, я стала эрудированной за этот год. Даже теорему Ферма смогу доказать...

Год, а как много мне пришлось испытать! О, БОЖЕ, дай мне силы выстоять ещё один год, а там, может быть, придут милосердные малыши, и я спокойно заживу...