Почему-то все рассказы из собственной жизни хочется начинать с каких-то дурацких оправданий. "Я был тогда молод, глуп, не знал жизни, нуждался в деньгах..." Как будто с возрастом что-то очень уж сильно изменилось...

Я в молодости редко в себе сомневался. Ни когда женился, ни когда разводился -- резкий был парнишка, что тут говорить. Сомнения приходят с возрастом. Появляется горький опыт, приобретается уже что-то, что можно потерять.

 

Полторы минуты -- это нормально. Чем больше дают тебе обстоятельства времени на размышления, тем хуже.

Сомнения от этого только растут в геометрической прогрессии. Проверено ещё Достоевским.

Поэтому полторы минуты -- это как раз самое то.

Столько же уходит на выстрел. Изготовил оружие, прицелился, плавно нажал курок, получил привычный толчок отдачи -- и всё, дело сделано. И не надо больше мучиться глупым вопросом героя старого анекдота: "Брать зонтик или не брать зонтик?!" Надо ехать!

Вот я и поехал. И никаких сомнений у меня тогда не было. Потому как все проблемы появились гораздо позже.

 

Мало кто сейчас помнит про "чеченскую водку". А в девяностых это была шикарная коммерческая тема!

Дошла эта "тема" в своё время и до наших отдалённых мест.

Приехали в наш тихий городок на крутых иномарках таинственные небритые чеченцы в кожаных пальто.

Директор торговой фирмы, у которого я работал, был великий плут, но новоявленные партнёры-то об этом почему-то не знали. А потому с ходу ударили по рукам, и через месяц мы получили "на ответственное хранение" целый эшелон водки. Водку мы попросту реализовали за "чёрный нал". Псевдохранение было придумано для уклонения от уплаты налогов.

Сразу оговорюсь -- дела прошлые, работали тогда так все. Другая страна была, что тут говорить. У чеченцев брали водку, продавали её, делили "кэш". И всё это происходило мимо карманов государства.

 

Прошло время -- приехали хозяева водки за деньгами, а денег нет. Вложил их наш босс в какой-то другой прожект. Ну, тут начался шум, крики "рэзать будим как баран" -- но уехали наши кавказские партнёры всё-таки ни с чем. А уже вовсю шла первая чеченская война, где-то там стреляло и горело, но всё это было для нас тогда как телешоу -- гробы ещё не дошли до наших мест.

 

И надо было такому случиться, что поссорился наш директор с налоговой полицией -- пожалел подарить им пару ящиков этой чёртовой водки. Ну, завертелось... Возбудили дело, начали всех таскать: "Ребята, вы патриоты или нет? Они там наших мальчишек режут, а вы их покрываете!" И оказалось, что никакого договора об "ответственном хранении" у нас не было и нет. Забыли оформить. А он -- "должон быть".

И выход только один -- ехать на Северный Кавказ, искать там наших партнёров и каким-то образом замиряться.

Потому как попали все -- получается, они привезли водку, а мы продали. А где налоги? "Ку-ку, Гриня?!" -- как говаривал батька Бурнаш незадачливым неуловимым мстителям.

 

И не возникло у меня тогда насчёт этой поездки никаких сомнений. Ни когда шеф меня озадачивал, ни когда я в Минеральные Воды летел, ни когда всю ночь на частнике в объезд блокпостов до этого городка добирался...

Ни когда по базару пошлялся под удивлёнными взглядами местных жителей, ни когда выяснилось, что в гостинице я единственный постоялец.

А вскоре приехали за мной мрачные и озадаченные партнёры и увезли куда-то в горы.

И только тогда, когда закрылась за мной в бетонном подвале дверь на засов, понял я -- что-то тут явно не так...

 

Кормили однообразно, но сытно. Лампочка. Кровать. Ковёр на стене. Для испражнений выдали ведро. Но с крышкой! В общем, претензий не имею -- сам дурак. Угнетало одно -- языка не знал. Приедут, смотрят, переговариваются -- а о чём? Дни идут. Кажется, вечность тут сижу. Вернее, лежу. Отоспался, оброс бородой. Скучно. Невесело.

 

Как-то раз дождливой ночью вдруг повезли -- непонятно, куда, зачем. Офис какой-то, документы, машинка печатная. Выяснилось, что пришёл запрос из нашей налоговой в их налоговую. И всё вдруг стало совсем серьёзно, потому как вдобавок с гор спустились вооружённые люди и напомнили, что надо бы давно вносить денежку на войну. Местные налоги, так сказать... А денежки нет, поскольку наш директор их на конгруэнтную сумму банально кинул. И вопрос теперь поставлен так -- то ли он деньги отдаёт, то ли завтра с боевиками мною рассчитаются. А пока меня в подвале просто прячут -- чтоб не украли. Обезопасили, так сказать. Логично.

 

Ну, договорились, конечно. Всю ночь печатал я тогда документы -- и договор на ответхрание, и даже ответ от их налоговиков нашим. И была, было эта минута сомнения, когда мороз по коже меня ледяным пламенем обжёг, и сильно пожалел я, что ввязался в эту авантюру.

Рассвет уже забрезжил. И посмотрел мне в глаза главный чеченец и тихо так сказал: "А ведь можно и тобой рассчитаться... А деньги нам и самим пригодятся... Да?" А через минуту засмеялся: "Шутка!" Нехорошо так засмеялся, через силу.

А я ведь поверил...

 

И я вспомнил этот смех потом, на допросе у следователя, горячо убеждавшего меня, "русского офицера", сдать "этих тварей". Но тут уже другое сомнение ворохнулось во мне. Подленькое. На секунду.

И я спросил себя -- а чем этот майор или я лучше, чем эти люди?

 

И не было рассвета в моей жизни красивее...

Дождь кончился.

Капли сверкали алмазами на "зелёнке". Лужи разлетались на обочины. Меня везли в МинВоды.

На блокпостах я выкладывал руки на капот и даже пару раз схлопотал от какого-то яростного прапора за "торговлю с врагом".

Но я был счастлив.

Накрыло меня намного позже, уже в номере гостиницы "Россия".

Я выпил водку -- прямо из бутылки, словно воду. Потом вдруг заплакал -- навзрыд.

 

А через полгода я снова прилетел на Северный Кавказ.

Но это уже была совсем другая история...