Интегральный стих: строфика и рифма

Это второй пост об интегральном стихе, в котором я хочу подробнее остановиться на строфическом и рифменном компоненте. Первый пост можно посмотреть тут: https://poembook.ru/blog/42228 Напомню основное определение: Интегральный стих (И-стих) — нерегулярный по всем компонентам стих, в котором эти компоненты (метр, рифмовка, строфика и т.д.) находятся в интеграции, без явного преобладания какого-либо из компонентов. Под прошлой записью Елена Скачко спросила, возможны ли сюжетные стихотворения, написанные интегральным стихом — я специально выбрала разбор стихотворения Андрея Цуканова о канистрах, полных невидимыми миру слезами. На мой взгляд, это хорошая иллюстрация того, что подобные стихи не только возможны, но и, в каком-то смысле, неизбежны для интегрального стиха. Но начну со стихотворения Сергея Бирюкова «Точка опоры», которое хорошо иллюстрирует мерцающую рифму, варьирующую строфику и метрическое непостоянство, характерные для интегральных стихов. Интегральность важно не только осознать умом, но и почувствовать наитием, так как поэтический процесс написания стихов редко бывает рассудочным, а по наитию получаются наиболее интересные вещи. Именно интегральность как подход способствует интуитивному акту сочинительства доверием к музыке слова и звука. СЕРГЕЙ БИРЮКОВ ТОЧКА ОПОРЫ По мотивам картин
 чувашского художника А. Миттова Женское начало земли не отпускает мужчину. Симметрия нереальна. Правда – между полётом журавлиным
и пешим шагом овечьим. Голосом человечьим говорит легенда. Вечное лоно.
 Трава
примялась и распрямилась. И
 белее метели
 холмики обнажённой
земли. Устремлённое ввысь не даёт упасть.
 Как будто найдена точка опоры – удержать мир... 1984 НИКОЛАЙ МИЛЕШКИН Далее не откажу себе в удовольствии привести здесь три коротких стихотворения Николая Милешкина. Ниже есть разбор двух из них из первого выпуска Антологии (кстати, напоминаю, что первый выпуск Антологии, где кроме стихов есть масса материалов теоретического характера) можно скачать отсюда: https://disk.yandex.ru/d/KxZnvt6dJH-dPA Итак, стихотворение «тише…» –– где графическое представление идеально соответствует музыкально-ритмическому строю текста, прекрасно передавая состояние и драматургию переживаемого момента. *** Звенигород колокольный звон а потом снова сверчки (Москва) ок. 2000 *** занимаюсь любовью молюсь ок. 2000 *** тише слушать как стучит дождь
 по крыше автобуса Санкт-Петербург – Хельсинки меж двух таможен 2008 
Любопытно, что обе эти 100-процентно рифмованные(!) миниатюры (речь о «Звенигород» и «занимаюсь любовью») были отобраны в следующее издание: Современный русский свободный стих: Антология по материалам Фестивалей свободного стиха (Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Тверь) с 1990 по 2018 г.: Том II. 2-е изд. М., 2021. С.18. Во второй из этих миниатюр («занимаюсь...») всего три слова, первые два не случайно «развенчаны» и распределены по разным строкам, ибо есть финальное слово, рифмически «венчающее» их вновь. В «отгораживании» финального слова в форме отдельной строфы и в дальнейшем мысленном присоединении этого слова к первым двум и есть открытие автора: интеграция форм в общей И-рифме дополнена «единством и теснотой» интеграции семантической – смыслопорождающей, формопорождающей и – как ни странно – центонной по сути (ср. миниатюру Л.Вязмитиновой «Апокалип- сис...», с. 12). Рифмическая связь финального слова с другими двумя ярко видна, если провести эксперимент по конструированию следующих контаминационных словоформ: 1) заним[а](л)юсь (дополнительно слышится «маюсь»); 2) молюбовь(ю). После таких открытий уже обращаешь внимание на «внутреннюю» И-рифму сочетания «занима[jу]сь любовь[jу]», где два совпадающих заударных звука актуализируются именно в контексте ударения на финальном «молЮсь», когда слух вдруг вспоминает едва уловимые [jу], только что отзвучавшие. Но не только слух – зрение при чтении выхватывает и это 4-кратное Ю, и общую визуальную рифму букв (звукобукв): ЮСЬ (1 & 3), ЛЮ...Ь(Ю) (2 & 3), и чисто визульный Ь, представленный трижды – в каждой из словоформ, и впечатляющий ряд гласных звукобукв с визуальной рифмой на овалах (Ю – Ю – О – Ю – О – Ю); в целом – весьма значительный элемент рифмы анаграмматической. А после этого нового открытия, благодаря общей двухчастности на гласных и анаграмматизмам видна начальная «(з)АнИмА» – душа, которая в финальной молитве: анималю'сь... АНДРЕЙ ЦУКАНОВ *** Столько лет заполнял я канистры Невидимыми миру слезами Слезинка за слезинкой
 Солёные – как кислота соляная Пробовал на себе – так и есть А когда иссохла последняя капля терпения Взобрался на крышу одного из жилых Монстров мегаполиса
 Затащил туда две канистры И планомерно шагая вдоль крыши
 Возвращал обратно миру
 Невидимые ему слёзы
 Солёные – как кислота соляная
 Пока запыхавшиеся от лестничной беготни полицейские Не прервали затянувшийся перформанс Интересно, кого они спасали и от чего: Экспертиза от химии показала, что в канистрах Была чистейшая питьевая вода Poland Spring Экспертиза от медицины показала
 Что я здоров во всех отношениях
 Дай Бог каждому Поначалу меня хотели осудить по какой-то статье Но прошли многолюдные демонстрации
 Те, на головы которых я лил
 Невидимые миру слёзы Солёные – как кислота соляная
 Согласно экспертизе – чистейшую питьевую воду Многолюдно выступили в мою защиту
 И многолюдно приветствовали меня
 Когда я вышел – свободный, как птица
 И молча смотрел на небо и не мог оторвать от него глаз Ведь я пробовал на себе действие Невидимых миру слёз
 Солёных – как кислота соляная Ведь я, стоя над бездной, собирался Слившись с последней их каплей Шагнуть вниз И когда я отвечал 
 На дружественные приветствия своих защитников
 То вдруг представил себе
 Как бы я удивился
 Когда, летя вниз вместе с последней каплей 
Невидимых миру слёз
 Солёных – как кислота соляная
 Попробовал бы её языком и обнаружил вкус Poland Spring А потом мы многолюдно пошли в паб
 Пили пиво, виски и кока-колу
 Закусывали креветками, гамбургерами и картошкой А сейчас я сижу под дождём в цветущем сквере Рядом с тем самым жилым монстром мегаполиса Смотрю на дарящее влагу небо
 И не задаю ему глупых вопросов Смотрю на подрагивавшие под напором капель листья куста С красивыми белыми цветами Сижу Думаю Мысль Никогда больше не буду покупать канистры
 И уж тем более утомлять себя подъёмом на чёртов шестидесятый этаж 2014 

В «канистрах» у Андрея Цуканова наблюдаем необычный тип интегральности, связанный с рефреном, который сам по себе (если к фонике подключать семантику) едко-музыкален и внутренне едко- рифмован, весь комплекс И-рифм является отражением-эхом от рефрена (ср. буквологическую форму анагрифа); рефрен же основан, в свою очередь, на внутренней рифме расхожего сочетания «солѐные слѐзы», которое преображается по результату в необычный сюжет иронично-фантастической притчи... Некоторый аналог такой интегральности на рефренах находим у Людмилы Вязмитиновой в стихотворении «Памяти поэта и литературного критика Владимира Герцика», а также в стихотворении Игоря Бурдонова «Дождик идѐт». В заключение –– несколько слов о подходе к собственно сочинению интегральных стихов. Вопреки расхожему представлению, что автор должен запрещать себе следование регулярному строю силлабо-тоники, и прочим подходам из разряда принципов хождения сороконожки, которая пытаясь осознать, как она это ходит, утратила способность сделать хотя бы один шаг –– для интегрального стиха важнее именно ощущение свободы, воздуха, звука, красоты графики, соразмерности и гармоничности самой стихотворной ткани. Собственно –– всё то, что подсознательно ощущается нами, как сочинение по вдохновению. Иллюстрация: нейросеть Dream AI по запросу «конкурс интегрального стиха».