К

Он не спеша проснется в своей комнате без света,
Туда солнцу лишь вход на две восьмых.
Она, возможно, была рядом неодета.
Он любит теперь странных и чужих.
Он пахнет неожиданно по-детски,
Да что там говорить, он пахнет молоком.
Духами добавляет нотки светской.
Какими б ни были они,
Он никогда не будет пахнуть мужиком.
Он, не спеша, шурша по шелку,
Пойдет с себя смывать вечерний стыд.
Он вроде помнил, в этом мало толку,
Он вроде помнил, говорил, теперь остыл.
Стал забывать все то, что чтил и знал,
Он стал кусочком блеска в мишуре.
Нет, нет, он слов на ветер не бросал,
Он просто спрятал сердце в кожуре.
А я когда-нибудь искала пьедестала?
Когда-нибудь ждала его призов?
Когда-то ведь его мне было мало.
И не всегда спешил он на мой зов.
Теперь я не жалею, не скучаю,
Не лгу себе… да что же я несу?!
Я справлюсь, буду сильной, обещаю.
Себе, себе я это говорю!
Ну вот, пока я сокрушаюсь,
Он сел за руль, включив любимый модный трек.
И это странно, таких мыслей не чураюсь.
Он также в памяти моей тот близкий человек.
Он едет, напевая смешным тоном,
Что-то про ночь, про радость, про вино.
Он сделает чуть тише на обгоне.
Заедет в магазин купить кино.
Он сядет дома в мягком круглом кресле,
В гостиной с тонной света и картин.
Он будет думать, много, долго, если честно,
О том, что в этой комнате один.

2012