- Элли... Милая Элли... Что же я натворил?! - шепотом промолвил Странник.

В ее, прежде светлых, чистых, по-детски наивных глазах, с блеском надежды на счастливое завтра, сейчас царила пустота. Ее взгляд был похож на взгляд старухи, повидавшей все горести этого мира...

- Мне жаль, Элли...

Она лишь чуть-чуть приподняла голову, чтобы взглянуть в глаза собеседнику. Он говорил правду. Но как же противен был ее вкус: обжигающий все внутри, словно в груди внезапно образовался обрыв, с которого только что слетела вся Вселенная, весь мир, и она вместе с ним.

- Разве Странникам позволено лгать? - измученным голосом спросила она.

- О чем ты, милая? Это чистая правда.

Среди таких же, как они, это выражение носило несносно отвратный характер. Правда была ядом, отправляющим их сердца.

У каждой медали есть две стороны. Вот и в этом случае - благо являлось самым страшнейшим злом из возможного.

- Тогда... Ты сказал мне, что назад пути не будет. Я помню. Ты солгал мне, верно?

- Я лишь надеялся, что это сможет остановить тебя. Ты была не готова...

- Никто не бывает готов к смерти.

Слова давались ей с трудом.

Здесь, под старым, но все еще зеленым дубом, она надеялась переждать до утра. Теперь ей нет места в теплых домах и уютных постелях. Может быть, потому их и называют Странниками, раз уж они вынуждены бежать ото всех в мир, где не найдется ни одного человека. Ей некого винить, кроме себя самой, но так сложно принять эту правду, и еще больнее врать о ней.

- Как долго ты скитаешься? - нарушила она недолгую тишину.

Странник не привык подолгу разговаривать. Разговоры приносили лишь боль.

- Мне кажется, целую вечность...

- Как можно не знать точно?

- Когда годы превращаются в один сплошной день, сложно сосчитать, сколько раз солнце садилось и вставало. Многие теряли не только счет дням, но и имена. Они сходили с ума и прятались в пещерах, куда вряд ли заглянул бы человек. Они были слишком слабы, чтобы бороться с проклятьем, или же просто устали. В любом случае, они исчезали во тьме навечно.