Я пишу это Вам
1. В полутьме моих комнат колеблются старые свечи,
На лицо из печали с тоскою бросая свой свет.
Я пишу это Вам в этот сумрачный, медленный вечер.
Я пишу это Вам в полутьме из непрожитых лет.
Вереницами букв обниму Вас на пару мгновений,
Прикоснусь, чуть дыша, к ледяной равнодушной руке.
Мы останемся прахом из чьих-то изломанных мнений,
Перечёркнутой линией на моём карандаше.
В полутьме свет луны так причудливо, яростно ярок,
Что я щурюсь и вновь поправляю окружья очков.
Вы исчезли давно в самой древней из тысячи арок,
И я - как и тогда - не могу найти правильных слов,
И комкаю письмо, и его, чуть дыша, расправляю,
И дышу через раз, сжав волшебную палочку, и,
Если честно, всё так же боюсь и всё так же не знаю,
Почему Вы погибли, за что и зачем - зачем Вы?
В полутьме света нет, значит, нет и причудливой тени,
В коей вижу Ваш взгляд (этот строгий, пронзающий взгляд!).
Я пишу это Вам, даже если бы Вы не хотели,
Чтобы я Вам писал. Да, наверное, годы назад,
Непростительно юн, непростительно горд и наивен,
Я не стал бы писать, но сейчас, если гложет печаль,
Я пишу Вам письмо, и в словах ядовитых я - дымом.
Я не смог Вас спасти. Извините. Мне, впрочем, не жаль,
Но сжимает гортань отвратительно липкое чувство,
Но срывается хрип из пылающих лёгких в груди.
Извините за то, что, уйдя, не сумели вернуться,
Что отдали за мой эгоизм свою (почему?) жизнь.
Я пишу это Вам, перейти на "тебе" не посмею,
Я пишу, и срывается горечь на кляксы чернил.
В полутьме тяжело, но, когда легко, я не умею,
(Вы, наверное, тоже) хоть часто об этом просил.
Я пишу Вам письмо под таинственной цифрою "надцать",
Я прошу Вас простить, даже если прощения нет.
Извините, профессор - за то, что не смог удержаться.
Я пишу через толщу разбивших к чертям меня лет. 2. Поттер, я сплю, или правда ты пишешь? А мне ли? Кажется, что-то напутал. Ты тот же дурак.
Здесь очень жарко и мрачно; песчаные мели,
Дюны, ветра и весь воздух собой прожёг страх.
Поттер, ну, что за письмо, словно глупый мальчишка,
Только влюбившийся, только познавший печаль?
Здесь время тикает тихо, до ужаса тихо.
Сколько тебе уже лет? Я не знаю, а жаль.
Поттер, умнее не стал. Ты остался наивным,
И, если честно, я рад, до безумия рад.
В вере в себя и в других твоя главная сила.
Поттер, пожалуйста, верь ещё больше в себя.
Здесь годы - просто вода, что течёт через пальцы,
Что оставляет опять в перепутье дорог.
Поттер, ты слишком устал. Ты живёшь, Поттер? Разве?
Уизли и Грэйнджер останутся рядом с тобой,
Значит, ты не одинок, значит, пал я за дело.
Значит, я сделал в конце жизни нужное. Да,
ПОттер, ты всё же остался таким глупо-смелым.
Поттер... Прошу, не меняйся совсем никогда. 3. Северус, знаете, ночью вчерашней мне снилось, Будто бы Вы отвечали на буквы письма,
Будто бы Вы в страшной, жарко-безлюдной пустыне
Тихо шептали, чтоб я, не теряя себя,
Был тем, кого Вы увидели в мареве взгляда,
Угольных вихрах и старых побитых очках.
Северус... Боже, как мне не хватает Вас рядом!
Я Вам пишу при сгоревших до трети свечах,
Я тру лицо и устало безмолвно вздыхаю,
И мне на плечи вновь давит чудовищный груз.
Северус, я, как тогда, как и прежде, не знаю,
Сколько ещё мне терпеть. Я считать не берусь
Годы без Вас, без соперничества и без цели,
Годы дорог и бесцельных блужданий в себе.
Я всё пишу, мои письма Вам не надоели?
Северус, я так устал в своей вечной борьбе.
Я пристрастился к дешёвому терпкому элю,
Я растерял всех друзей - и себя потерял.
Северус, Вы же со мной? Я молиться не смею
Богу, которого проклял, забыл и продал,
Но я могу Вас просить до последнего вздоха,
До тупой боли в висках и огарка свечи.
Северус, если по правде, без Вас очень плохо.
С вечной любовью, Ваш смело-наивный должник. 4. Поттер, ты всё же не Джеймс. Ты намного наивней, Но и намного честнее и чище душой.
Мой ученик (я, по правде, забыл, ученик ли),
Можешь заснуть. Я клянусь, что останусь с тобой.
Только не смей никому свою детскую слабость
Даже в минуты усталой печали явить.
Поттер, ты выглядишь страшно - усталость, усталость,
Только она в твоих взглядах и в жестах руки.
Поттер, ужели я век провёл в этой пустыне,
Что в смоле мягких волос чуть сребрит седина?
Хватит. Иди уже спать, ты устал. Здесь нет сини,
Зелени трав тоже нет (она мне бы глаза,
Поттер, твои, оставляла осадком на сердце).
Как хорошо - её нет, значит, нет твоих глаз!
Поттер, в твоих словах много печали и перца,
И мне тебя в этой боли так сложно узнать.
Знаешь, а ты всё же слишком страдаешь за прошлым,
Слишком себя угнетаешь, и сам ты не свой.
Свечи туши и ложись в кровать, глупый мой Поттер.
Спи крепко, Гарри. Я буду здесь, рядом с тобой.
На лицо из печали с тоскою бросая свой свет.
Я пишу это Вам в этот сумрачный, медленный вечер.
Я пишу это Вам в полутьме из непрожитых лет.
Вереницами букв обниму Вас на пару мгновений,
Прикоснусь, чуть дыша, к ледяной равнодушной руке.
Мы останемся прахом из чьих-то изломанных мнений,
Перечёркнутой линией на моём карандаше.
В полутьме свет луны так причудливо, яростно ярок,
Что я щурюсь и вновь поправляю окружья очков.
Вы исчезли давно в самой древней из тысячи арок,
И я - как и тогда - не могу найти правильных слов,
И комкаю письмо, и его, чуть дыша, расправляю,
И дышу через раз, сжав волшебную палочку, и,
Если честно, всё так же боюсь и всё так же не знаю,
Почему Вы погибли, за что и зачем - зачем Вы?
В полутьме света нет, значит, нет и причудливой тени,
В коей вижу Ваш взгляд (этот строгий, пронзающий взгляд!).
Я пишу это Вам, даже если бы Вы не хотели,
Чтобы я Вам писал. Да, наверное, годы назад,
Непростительно юн, непростительно горд и наивен,
Я не стал бы писать, но сейчас, если гложет печаль,
Я пишу Вам письмо, и в словах ядовитых я - дымом.
Я не смог Вас спасти. Извините. Мне, впрочем, не жаль,
Но сжимает гортань отвратительно липкое чувство,
Но срывается хрип из пылающих лёгких в груди.
Извините за то, что, уйдя, не сумели вернуться,
Что отдали за мой эгоизм свою (почему?) жизнь.
Я пишу это Вам, перейти на "тебе" не посмею,
Я пишу, и срывается горечь на кляксы чернил.
В полутьме тяжело, но, когда легко, я не умею,
(Вы, наверное, тоже) хоть часто об этом просил.
Я пишу Вам письмо под таинственной цифрою "надцать",
Я прошу Вас простить, даже если прощения нет.
Извините, профессор - за то, что не смог удержаться.
Я пишу через толщу разбивших к чертям меня лет. 2. Поттер, я сплю, или правда ты пишешь? А мне ли? Кажется, что-то напутал. Ты тот же дурак.
Здесь очень жарко и мрачно; песчаные мели,
Дюны, ветра и весь воздух собой прожёг страх.
Поттер, ну, что за письмо, словно глупый мальчишка,
Только влюбившийся, только познавший печаль?
Здесь время тикает тихо, до ужаса тихо.
Сколько тебе уже лет? Я не знаю, а жаль.
Поттер, умнее не стал. Ты остался наивным,
И, если честно, я рад, до безумия рад.
В вере в себя и в других твоя главная сила.
Поттер, пожалуйста, верь ещё больше в себя.
Здесь годы - просто вода, что течёт через пальцы,
Что оставляет опять в перепутье дорог.
Поттер, ты слишком устал. Ты живёшь, Поттер? Разве?
Уизли и Грэйнджер останутся рядом с тобой,
Значит, ты не одинок, значит, пал я за дело.
Значит, я сделал в конце жизни нужное. Да,
ПОттер, ты всё же остался таким глупо-смелым.
Поттер... Прошу, не меняйся совсем никогда. 3. Северус, знаете, ночью вчерашней мне снилось, Будто бы Вы отвечали на буквы письма,
Будто бы Вы в страшной, жарко-безлюдной пустыне
Тихо шептали, чтоб я, не теряя себя,
Был тем, кого Вы увидели в мареве взгляда,
Угольных вихрах и старых побитых очках.
Северус... Боже, как мне не хватает Вас рядом!
Я Вам пишу при сгоревших до трети свечах,
Я тру лицо и устало безмолвно вздыхаю,
И мне на плечи вновь давит чудовищный груз.
Северус, я, как тогда, как и прежде, не знаю,
Сколько ещё мне терпеть. Я считать не берусь
Годы без Вас, без соперничества и без цели,
Годы дорог и бесцельных блужданий в себе.
Я всё пишу, мои письма Вам не надоели?
Северус, я так устал в своей вечной борьбе.
Я пристрастился к дешёвому терпкому элю,
Я растерял всех друзей - и себя потерял.
Северус, Вы же со мной? Я молиться не смею
Богу, которого проклял, забыл и продал,
Но я могу Вас просить до последнего вздоха,
До тупой боли в висках и огарка свечи.
Северус, если по правде, без Вас очень плохо.
С вечной любовью, Ваш смело-наивный должник. 4. Поттер, ты всё же не Джеймс. Ты намного наивней, Но и намного честнее и чище душой.
Мой ученик (я, по правде, забыл, ученик ли),
Можешь заснуть. Я клянусь, что останусь с тобой.
Только не смей никому свою детскую слабость
Даже в минуты усталой печали явить.
Поттер, ты выглядишь страшно - усталость, усталость,
Только она в твоих взглядах и в жестах руки.
Поттер, ужели я век провёл в этой пустыне,
Что в смоле мягких волос чуть сребрит седина?
Хватит. Иди уже спать, ты устал. Здесь нет сини,
Зелени трав тоже нет (она мне бы глаза,
Поттер, твои, оставляла осадком на сердце).
Как хорошо - её нет, значит, нет твоих глаз!
Поттер, в твоих словах много печали и перца,
И мне тебя в этой боли так сложно узнать.
Знаешь, а ты всё же слишком страдаешь за прошлым,
Слишком себя угнетаешь, и сам ты не свой.
Свечи туши и ложись в кровать, глупый мой Поттер.
Спи крепко, Гарри. Я буду здесь, рядом с тобой.
