Девушка-Тень

Она безумна, напориста, и, порой, даже, слишком.

В ее сумасшествии нет ни границ, ни пределов.

Ей плевать, на каких ролях она в «кошках-мышках».

О себе заявляет: ворона я черная среди белых!

Она с жаром бросается в омут, на дно погружаясь,

Там, завязнув по горло в тине интриг и обмана,

Согревает пороком себя, лишь греша, но не каясь…

Ну и пусть, что снова не главная героиня романа!

Эта женщина в прошлой жизни была пилигримом.

В этой – так же скитается, что перелетная птичка.

По рукам, да по душам идет, будто неодержима,

Все никак не отпустят ее прошлой жизни привычки!

Ее ранят слова, равнодушно упавшие в ноги,

Подбирать – нагибаться… Спина уже колом встала!

От нее отвернулись совсем все известные боги,

Да и в жизни своей ни одной из молитв – не знала.

Оторви, про таких говорят, да и выбрось подальше.

Крест поставят на ней, и сваю – забьют поглубже.

Всех пугает ее откровенная наглость без фальши,

Им, чистейшим в душе, без таких, как она, будет лучше.

А она – напролом, вся в грязи, и с колен поднимаясь,

Будто только мгновенье назад - без разбитого сердца.

Будто в жизни она никогда не страдала, цепляясь

За остатки любви. И не билась в закрытую дверцу.

Ей бы щит попрочней, иль кольчугу моченой кожи.

Да «окрыситься» на весь мир и подачки света!

И смотреть злой волчицей на эти противные рожи,

Вопреки этим лядям, выставив флаг по ветру!

Их сердца бы ей так сжимать, чтобы кровью сочились,

Маникюр наточив, рваный шрам на душе оставляя,

Чтоб, увидев ее, те сердца лишь отчаянно бились,

И кидались к ногам, о спасении умоляя!..

Только снова подставит щёку, пылая первой…

В руку подлую камень вложит и встанет мишенью.

Ну, никак, хоть убей, ей не быть первоклассной Стервой.

Вот и бродит по свету немой одинокой Тенью.