Апатия
И сон прожжет мои вены устало,
И силы уже на исходе совсем.
То, что сердце когда-то желало,
Засыпало многое лишних проблем.
И цвет от лампы кажется мрачным,
Не освещает "внутри" ничего.
А раньше, считая кого-то важным,
Лишь поблекло, исчезло, ушло.
И стих не покажет глубокие чувства,
Слово разрежет все на куски.
Никто и не скажет: "Мне очень грустно..."
Душа не рвется от мнимой тоски.
И скрипнет стул, словно страдая.
Стукнет черная ночь в окно.
И луна сквозь туман пропадает.
Нет даже звезд, излучавших тепло.
Нет уже чувств. Нет уже слов.
Но сон прожигает усталую кровь.
И лампа потухла. И стул не скрипит.
И мрачно, и тихо. В черной ночи.
И силы уже на исходе совсем.
То, что сердце когда-то желало,
Засыпало многое лишних проблем.
И цвет от лампы кажется мрачным,
Не освещает "внутри" ничего.
А раньше, считая кого-то важным,
Лишь поблекло, исчезло, ушло.
И стих не покажет глубокие чувства,
Слово разрежет все на куски.
Никто и не скажет: "Мне очень грустно..."
Душа не рвется от мнимой тоски.
И скрипнет стул, словно страдая.
Стукнет черная ночь в окно.
И луна сквозь туман пропадает.
Нет даже звезд, излучавших тепло.
Нет уже чувств. Нет уже слов.
Но сон прожигает усталую кровь.
И лампа потухла. И стул не скрипит.
И мрачно, и тихо. В черной ночи.