На рассвете

растворяется в легких золотисто-чужая пыль; появляется новая, коль осветят ее лучи.

я сажусь в запыленный, очень старый автомобиль, нажимаю на газ, и мой друг, как всегда, рычит.

еду я не спеша - скорость где-то под шестьдесят. а мой город молчит, словно спит неспокойным сном.

этим ветром дышать - будто пить добровольно яд, но куда же идти, чтоб не прятаться за стеклом?

а вне города - ярче, пусть не видно вообще ни зги, небо словно страницы, и асфальт по-ночному тверд.

я снимаю ботинки, ощущаю мороз травы, и иголки земные превращаются вдруг в ковер.

светлячки где-то дальше, я не вижу их никогда, комары загудели - и я словно в аэропорту.

говорят, что вне города чуть волшебнее небеса, но ведь магии нет - может, не перешел черту?

поднимается ввысь мой знакомый до боли друг, он оставил когда-то на лице моем сотни брызг.

птицы громко запели, по тропинке ползет паук, и зеленый с росою словно чем-то посеребрит,

просыпаются лица, потому что уже светло, и меняются даже, словно скоро пройдет их век.

у меня под ногами тысячи ярких солнц стали пеплом и тем, что похоже на зимний снег.

я живу в этом мире, я кружусь вечно где-то в нем. но сейчас я застыл, а весь мир убегает прочь.

я внутри понимаю, что меня он не подождет, - почему я тогда не пытаюсь себе помочь?

я вдыхаю немного. и внутри меня - весь рассвет. он безумно обычный: быстрый, солнечный и немой.

я скитаюсь недолго средь далеких чужих планет и на старой машине возвращаюсь к себе домой.