Она томилась, где-то в уголке...
Она томилась, где-то в уголке,
на том балу, презрительного фарса.
Её мечты, гуляли вдалеке,
под звуки нестареющего вальса.
Ей вспомнился старинный дом отца,
ее семья, их смех и разговоры,
улыбки, озарявшие сердца,
и чтение вслух, и шуточные споры.
И теплоту, ту, что дарила мать,
её любовь, такую неземную.
Мудрость отца, умение понять
и поддержать, её, тогда младую.
Без содрогания гибель вспоминать,
её родных, она не научилась.
Уехали...там волки, лес...как знать...
такая смерть...и как же получилось...
Её спасла тяжёлая болезнь,
в те дни силком к кровати приковала,
она её смогла преодолеть
и жизнь другая для нее настала.
Безденежье, мучения-маета,
и воспитание у сварливой тетки,
ах, первый бал, он был в ее мечтах,
но не таким...конфетой без обертки.
Она томилась, где-то в уголке
и подходили грузные, во фраках,
разглядывали будто в наготе,
она была, и так хотелось плакать.
Словно товаром в лавке у купца,
ей торговала тетушка родная,
хвалилась свежестью, без края и конца,
как фрукты, всем на блюде предлагая.
Она была бледна и хороша,
хоть бешено в ней сердце колотилось,
и так чиста,стояла, чуть дыша,
всем сердцем о спасении молилась.
Её избрал балованный старик,
дырявя взглядом, протянул к ней руки.
Зашлось сердечко, замер девы лик,
ушла душа...настал момент разлуки...
Вот поднялась и полетела ввысь,
к своим родным, её душа навеки,
и ангелы с ней спешно поднялись,
оставив память о светлейшем человеке.
Картина Вильгельма Гауза. Императорский бал.
