ЕЛЕНА ЛАВРОВА ОПРАВДАНИЕ ДОН ЖУАНА

ОПРАВДАНИЕ ДОН ЖУАНА

 

ТРАГИКОМЕДИЯ

 

Музыка западных композиторов XVII-XVII веков

 

ДЕЙСТВУЮШИЕ ЛИЦА

 

Дон Жуан, идальго, 30 лет

Лепорелло, его слуга, 30 лет

Дон Диего, идальго, отец Дон Жуана, 60 лет

Служанка в замке Дона Диего, 20 лет

Конюх, отец служанки, 45 лет

Донна Инесса, невеста Дона Диего, 18 лет

Донна Анна, жена Командора, 25 лет

Командор, 40 лет

Служанка Донны Анны, 25 лет

Донна Мария, жена идальго, дона Фернандо, 25 лет

Дон Родриго, муж Донны Марии, 40 лет

Дон Марцелло, брат Дона Родриго, 35 лет

Луиза, дуэнья, 50 лет

Нищий в таверне, 60 лет

Дуэнья Донны Марии, возраст неопределённый

 

 

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

 

СЦЕНА 1

 

Музыкальное вступление. Стремительная музыка,имитирующая топот копыт коней.

 

Окрестности Севильи. Лужайка в лесу. На переднем плане – толстый ствол поваленного дерева. Входит Дон Жуан. Ему около тридцати лет. Он очень хорош собою, высок, строен, на загорелом красивом лице чёрные усы и эспаньолка Его плащ, шляпа, сапоги покрыты пылью. Видно, что он очень устал. Дон Жуан опускается на ствол дерева, с наслаждением вытягивает ноги в высоких сапогах. Вздыхает. Снимает шляпу с пышным белым пером и кладёт рядом с собою на ствол дерева. Слегка откидывает голову и закрывает глаза, подставив лицо лучам вечернего солнца. Входит Лепорелло. В руках у него дорожный мешок. У него очень недовольное выражение лица. Видно, что и он устал. Дон Жуан открывает глаза, услышав шум шагов слуги

 

Дон Жуан: Стреножил лошадей?

Лепорелло (буркает): Стреножил.

Дон Жуан: Вот и славно, пусть попасутся, бедные. Они так устали.

Лепорелло: (раздражённо) Ещё бы не устать! Устали. Да они из сил выбились! Припали к ручью, за уши не оттащишь! Мыслимое ли дело, скакать столько вёрст без остановки. Куда торопимся?! Зачем скачем?! Из одного города –

в другой! Из другого города – в третий! Из третьего – в четвёртый! И так – без конца! Всю Европу обскакали! А зачем, спрашивается? Какой в этой скачке смысл?

Дон Жуан: (лениво): Зачем тебе смысл? Мы путешествуем. Познаём мир. Ты – мой слуга. Тебе не положено думать и обсуждать действия своего господина. Не ворчи. Давай тоже подкрепимся. Я не меньше лошади проголодался. Но прежде, пойди, посмотри, как моя Астра, хорошо ли пасётся?

Лепорелло: Я ведь только что смотрел. Пасётся.

Дон Жуан: Пойди, посмотри, всё ли с ней в порядке?

Лепорелло: Да я ведь только её поил, всё с ней в порядке.

Дон Жуан: Пойди, посмотри, вредина! Упрямый осёл! Почему я должен отдавать тебе приказание двадцать раз подряд. Честное слово, я с тобой расстанусь! Мне нужно, чтобы меня слушали с одного раза! Пойди, посмотри на неё, всё ли с ней в порядке, и вытри её попоной ещё раз.

Лепорелло: (огрызаясь) Да сколько я могу её вытирать! Она сухая, суше не бывает! Я её скоро до дыр протру!

Дон Жуан: (угрожающе, но, не двигаясь с места) Встаю, чтобы дать тебе по шее! Это не слуга, а Божье наказание за мои грехи!

Лепорелло: Да иду я, иду! Вы с этой кобылой возитесь пуще, чем с женщиной.

Дон Жуан: Эта арабская кобыла, кретин, мне дороже всех женщин мира!

Лепорелло: Оно и видно! Пылинки с неё сдуваете моими губами.

Дон Жуан: Ты пойдёшь, наконец, или я действительно встану и дам тебе по шее, так, что мало не покажется!

Лепорелло: Иду, иду!

 

ПЕСЕНКА ЛЕПОРЕЛЛО

 

Мелькают города и страны!

Сражаемся – и лечим раны!

Хозяин мой – боец и хват,

Но слишком любит виноград!

 

Хозяин мой умён и ловок,

Он знает тысячу уловок,

Всю эту знает канитель,

Как даму уложить в постель!

 

Бок о бок, с ним живя и, маясь,

Таких не видел я – людей!

Великим бабником считаясь,

Он любит только – лошадей!

 

Хозяин мой умён и ловок,

Он знает тысячу уловок,

Всю эту знает канитель,

Как даму уложить в постель!

 

К кому хозяин мой привязан?

Кому он чем-нибудь обязан?

Над ним довлеет страшный Рок!

Как статуя, он одинок!

 

Хозяин мой умён и ловок,

Он знает тысячу уловок,

Всю эту знает канитель,

Как даму уложить в постель!

 

Их репутации он губит!

Но ни одну из них – не любит!

Но что ему на свете мило –

Его арабская кобыла!

 

Хозяин мой умён и ловок,

Он знает тысячу уловок,

Всю эту знает канитель,

Как даму уложить в постель!

 

Лепорелло, ворча себе под нос, уходит. Дон Жуан снова закрывает глаза. Возвращается Лепорелло.

 

Дон Жуан: Ну, что? С ней всё в порядке?

Лепорелло: Пасётся. Я её погладил. Вытер.

Дон Жуан: А хвост и гриву расчесал?

Лепорелло: Да Вы издеваетесь, что ли, хозяин?! Хвост и грива подождут. Мой хозяин голоден и хочет пить, а я пойду кобыле хвост и гриву расчёсывать. Да скоро темнота падёт!

Дон Жуан: (иронически) Ни у кого в мире нет такого заботливого слуги! Думаю, что это ты хочешь, выпить и закусить, пьяница! Ты что, в темноте не найдёшь, где у тебя рот? Ладно. Расчешешь потом. Я и впрямь есть-пить хочу.

 

Лепорелло раскрывает дорожный мешок, вынимает бутылку с вином, серебряный кубок Дон Жуана, глиняную кружку для себя, провизию, делает бутерброды. Едят.

 

Дон Жуан: Поел? Иди, посмотри на Астру. Может, ей что-нибудь нужно.

Лепорелло: Ей нужно, чтобы её оставили в покое. Пусть она хоть сто раз арабская, Вы уж слишком над нею трясётесь, как над сокровищем.

Дон Жуан: Она и есть сокровище! Ты хотел расчесать ей хвост и гриву.

Лепорелло: Хотел? Да я мечтал об этом, пока ел и пил!

Дон Жуан: Послушай, обжора, я от тебя смертельно устал.

Лепорелло: Это большой вопрос, кто от кого – устал. Сейчас, пойду. Неужто Вы действительно всех женщин мира отдали бы за свою кобылу?

Дон Жуан: Конечно, это гипербола.

Лепорелло: Ги… пер…пер… От какого это слова произошло?

Дон Жуан: Ты хочешь спросить, что такое гипербола?

Лепорелло: Верно.

Дон Жуан: Это – преувеличение. Хотя, если хорошо разобраться, то и не совсем гипербола. Про всех женщин мира я не скажу, но расстаться мне легче с любой женщиной, чем с моей Астрой. У неё огромное количество достоинств, кроме того, что она чистокровная арабская кобыла. Она послушна, умна, красива, и – главное – она всегда молчит и мне не перечит, не болтает глупостей. Астру я не променяю ни на кого. Я ей верен, и она мне верна.

Лепорелло: Да, к животным привязываешься, как ни странно, больше, чем к людям. Может быть, потому что они – беззащитны и зависят от нас?

Дон Жуан: Возможно. Но я думаю дело ещё и в том, что животные, раз полюбив, никогда не изменяют. В этом они превосходят людей. Именно за это мы животных и ценим.

Лепорелло: Согласен. Вот, к примеру, никто не может сесть на мою кобылу, кроме меня. Она даже Вас сбросит, если Вам бы вздумалось сесть в седло. Я хотел Вас спросить, надолго ли мы в Севилью?

Дон Жуан: Сам не знаю. Может, да! А, может, нет! Тебе не всё равно?

Лепорелло: Так-то оно так, да только хочется знать – надолго ли? Вот вы – мне, хозяин, никогда не можете или не хотите ответить на вопрос, куда мы вечно поспешаем? Как будто у нас неотложное дело в каждом городе.

Дон Жуан: (с иронией): У нас?

Лепорелло: (с досадой): Ну, у вас, но я-то рядом скачу с той же скоростью, что и вы, хотя мне в этих городах делать совершенно нечего.

Дон Жуан: (неожиданно надменно): Не забывайся! Ты – мой слуга! Где у меня дело, там и ты должен быть. При мне.

Лепорелло: (нимало не обескураженный, ворчливо): Дело! Да разве это дело? Приехать, какую-нибудь несчастную соблазнить, мужа убить на дуэли, и – был таков! Это что – дело?!

Дон Жуан: Как ты мне надоел своей болтовнёй! Помолчи!

Лепорелло: (не обращая внимания): И не надоест такая жизнь! Ехали бы в свой замок, присмотрели бы среди соседей честную хорошую девушку, женились бы, деток завели – много деток! Много, много красивых деток! Штук, этак, десять! Остепенились бы! Жили бы солидным барином, уважаемым дворянином! В церковь бы ходили! Мы ведь в церкви давно не были. А грехов-то – полно! Батюшка ваш был бы доволен! И я бы возле вас потихоньку устроился. Женился бы на красавице деревенской. Деток бы нарожал. Много-много деток!

Дон Жуан (передразнивая): Нарожал бы деток! Ты что, баба, Лепорелло, рожать?

Лепорелло: (задумчиво жуя хлеб с сыром): Я не баба, а только без мужчины, как баба-то родит? Значит, оба и родят. Деток мужчина бабе – дарит. Вот я моей жене бы и подарил штук, этак, двенадцать!

Дон Жуан: (шутливо): Ого! С ума сошёл! Видеть твою унылую рожу, повторенную двенадцать раз. И что ты опять заладил: остепениться, жениться, родиться…Скука, какая! С ума можно сойти от такой жизни! Всё время одно и то же! Одно и то же изо дня в день! Сидеть в четырёх стенах! Видеть одну только жену, детей да соседей. Лучше зарезаться!

Лепорелло: Если бы весь мир думал, как вы, все мужчины давно бы зарезались, и человечество перестало бы существовать. Слава Богу, что все люди не думают так, как вы.

 

Демонстративно крестится.

 

Дон Жуан: Хочешь мне досадить? Эй, ты! Не забывайся! Тебе счастье выпало такому хозяину служить! Да разве ты понимаешь! Болтать только горазд. (Благодушно) Может, человечеству давно пришла пора перестать существовать.

Лепорелло: (глядя на хозяина с ужасом) Вы это серьёзно, господин?

Дон Жуан: Совершенно серьёзно. Посмотри вокруг себя. Разве ты мало видел? Мы побывали с тобой во многих городах Европы, видели огромное количество людей, мужчин и женщин, знатных и простых, богатых и бедных. И что?!

Лепорелло: И – что?

Дон Жуан: И то! Все лгут, жульничают, мошенничают, клевещут, завидуют, доносят, воруют, убивают…

Лепорелло: (притворно-простодушно) Прелюбодействуют…

Дон Жуан: (усмехается) Прелюбодействуют! Думаешь, я не понимаю, на кого ты намекаешь?

Лепорелло: (якобы-удивлённо) Намекаю? Ни на кого я не намекаю. Я, как и вы, господин, вспоминаю заповеди и семь смертных грехов.

Дон Жуан: (возмущённо) А кто тут, кроме тебя вспоминает заповеди и семь смертных грехов? Я просто перечисляю, чем обычно занимаются люди. А ты есть – первый плут среди всех! (Саркастически) Заповеди он вспоминает! Не перебивай меня, подлец, когда я говорю.

 

Лепорелло шутливо зажимает себе рот ладонью

 

Так, на чём я остановился? А, на том, что человечеству пора бы прекратить своё существование, поскольку оно настолько глубоко порочно, что оскорбляет своего Творца. Я думаю, Он очень недоволен.

Лепорелло: (отнимая руку ото рта, скороговоркой) Но Он милосерден и умеет прощать, в отличие от некоторых людей.

Дон Жуан: (лениво) Цыц! Хам! Ещё слово, и я проткну твоё винолюбивое брюхо моей шпагой. Не мешай мне размышлять. Ты сам навёл меня на эту тему, а теперь вставляешь в мои умные размышления свой словесный вздор. Дурак!

Лепорелло: (почтительно) Очень приятно познакомиться. А меня зовут Лепорелло.

 

Дон Жуан изумлённо смотрит на слугу, внезапно откидывает назад голову и заливается хохотом. Лепорелло осторожно вторит ему

 

Дон Жуан: (отсмеявшись) Ну, женишься ты, нарожаешь кучу ребятишек, умрёшь, твои взрослые дети нарожают ещё кучу ребятишек, и так – без конца. В этом есть что-то бесконечно унылое, скучное, безнадёжное. И все твои потомки непременно будут плутами и пройдохами, подлецами и проститутками, ворами, убийцами, лгунами, мошенниками, вроде тебя.

Лепорелло: (обидевшись) Разве я – проститутка?

Дон Жуан: Ну, в переносном смысле, разве – нет? Разве ты за деньги, которые я тебе плачу, не готов мне угождать во всём?

Лепорелло: (оживлённо) Кстати, о деньгах, господин. Вы очень кстати сказали. В последний раз вы платили мне полгода назад.

Дон Жуан: (застигнут врасплох) Разве?

Лепорелло: (крестится на дерево) Истинно говорю! Полгода назад! Мы тогда были в Барселоне, помните, на бое быков?

Дон Жуан: Не помню.

Лепорелло: Как не помните? Не может быть! Вы тогда ещё на арену выскочили, когда бык поднял на рога матадора, и плащом махали перед его носом…

Дон Жуан: (изумлённо) Перед носом матадора?!

Лепорелло: (с досадой) Быка, быка, быка! Перед носом быка. И всё это затем, чтобы донна Матильда вас заметила. Вы тогда за ней увивались.

Дон Жуан: (хмурясь) Матильда? Какая Матильда? Не помню никакой Матильды. Бык?! Чёрный, с белыми пятнами?

Лепорелло: Чёрный, с белыми пятнами.

Дон Жуан: Не помню. Странно. Значит, я тебе за полгода должен? Как это я всё забыл? Хорошо, что ты мне напомнил. В Севилье я с тобой расплачусь.

Лепорелло: Спасибо, господин. Ну, Матильда – ладно! У вас этих Матильд миллион был, а вот быка вы не можете не помнить. Вы ведь спасли жизнь матадору.

Дон Жуан: Отстань от меня со своим быком! Ни быка, ни матадора – не помню. А Матильда была хорошенькая?

Лепорелло: Замечательная красавица! Полненькая!

Дон Жуан: Потому не помню, что полненькая. Не люблю полненьких. А скажи, зачем тебе деньги, когда ты живёшь при мне на всём готовом? Я тебе дал лошадь, сбрую и седло, кинжал и камзол, штаны и сапоги, чего тебе ещё надо, пройдоха?

Лепорелло:: А я денежки коплю.

Дон Жуан: Зачем? На что?

Лепорелло: На чёрный день. Вот, не приведи Бог, случится с вами что нехорошее, останусь я один, с денежками, женюсь, куплю винную лавку.

Дон Жуан: Тьфу, ты! Скука, какая! Ей-Богу, лучше зарезаться! Лучше б я тебя не спрашивал! А что со мною может случиться? Я молод, здоров, полон сил!

Лепорелло: Так-то оно, так! Но больно часто вы на дуэлях дерётесь. Я знаю, что вы, хозяин, один из лучших фехтовальщиков во всей Испании, а, может, и не только в Испании. Но фортуна может вам изменить. Поскользнётесь, не приведи Бог, или противник окажется сильнее. Вот несчастный случай и подоспеет. Или бык вас на рога поднимет, если вы опять вздумаете храбростью хвастать. Боже упаси от такой беды!

Дон Жуан: (задумчиво) Упаси Боже!

Лепорелло: (вдохновляясь) Или убежать не успеем после дуэли. Лошади захромают. Поймают, посадят в тюрьму. То-то весело!

Дон Жуан: Да, ну, тебя! Не каркай!

Лепорелло: Я не каркаю. Вы спросили, я ответил.

Дон Жуан: Да разве тебе не весело со мной? Сколько ты увидел! Разве ты увидел бы столько городов и стран, если бы у тебя была винная лавка? Сидел бы себе в подвале возле бочек! А ночами делал бы сыновей и дочек! Разве это жизнь?!

Лепорелло: (раздумчиво) Ну, как сказать? И это – тоже жизнь. Вот куда бы мы с вами ни прибыли, в какую страну бы ни приплыли, в какой город бы не прискакали, куда вы, прежде всего, хотите пойти?

Дон Жуан: Куда?

Лепорелло: (торжествующе) Горло промочить! В винную лавку! Повсюду нужны винные лавки, и таверны, и гостиницы, и постоялые дворы, и – я долго могу перечислять, что ещё нужно. А если бы всё человечество плыло, скакало, бежало, мчалось, как мы с Вами, куда ни попадя, без определённой цели, где человек мог бы промочить глотку добрым вином?

Дон Жуан: Успокойся! Заведёшь себе винную лавку раньше, чем я умру. Обещаю тебе. Мечта твоя исполнится. А я найду себе нового слугу. Да уж теперь буду подбирать с умом такого слугу, чтобы не о винной лавке мечтал, а о чём-нибудь посущественней.

Лепорелло: Что может быть существенней винной лавки?! И потом, кто вам сказал, что я хочу прямо завтра обзавестись бочками с вином? Это, когда я постарше стану. Нового слугу?! Разве я вам плохо служу?

Дон Жуан: Я этого не сказал.

Лепорелло: (с возрастающим возмущением) Нового слугу! Да какой слуга станет терпеть всё, что я рядом с вами терплю?! Он на второй день убежит от вас.

Дон Жуан: Ты думаешь?

Лепорелло: Уверен.

Дон Жуан: Значит, ты незаменимый слуга?

Лепорелло: Значит, незаменимый!

Дон Жуан: И за что я тебя, поганца, терплю?!

Лепорелло: Рыбак рыбака видит издалека.

Дон Жуан: (угрожающе) Что-о-о?!

Лепорелло: (вставая) Коней, говорю, пойду, проведаю.

Дон Жуан: (тоже вставая) Собери всё. Пора в путь. Отец ждёт. Скоро солнце сядет. Мы должны быть в Севилье засветло.

Лепорелло: Один только вопрос, прежде, чем я пойду к лошадям.

Дон Жуан: Давай свой вопрос, мерзавец.

Лепорелло: Как вам, хозяин, всегда это удаётся?

Дон Жуан: Удаётся – что?

Лепорелло: (мнётся) Ну, это…Как его?

Дон Жуан: (притворно свирепея) Да что ты мямлишь, болван?! Что – это?

Лепорелло: Ну, женщин, того-с, э-э-э, соблазнять? Не помню ни одной, чтобы Вам отказала. Надо же секрет какой-то знать.

Дон Жуан: (смеясь) Зачем тебе это знать?

Лепорелло: (раздумчиво) Ну, я ведь тоже, того, э-э-э, люблю женщин.

Дон Жуан: Хорошо, я поделюсь с тобой секретами. Слушай и запоминай. Как увидишь женщину, что тебе приглянулась, неважно, хорошенькая она или страшненькая, так вот, если она тебе приглянулась, и ты хочешь как можно скорее затянуть её в постель, найди в ней что-нибудь, что можно похвалить. Если у неё маленькие свинячьи глазки, скажи ей, что она сияют, как звёзды. Если у неё толстый нос, скажи ей, что у неё прелестные, как жемчуг, зубки. Если у неё злые тонкие губы, скажи ей, что у неё маленькие изящной формы ручки. Если у неё ручки, как грабли, скажи ей, что её щёки цветут, как розы. Если она бледна, как смерть, скажи, что у неё волосы, как золотой дождь. Если она худа и костлява, скажи, что она стройна, как кедр. Если она полненькая…

Лепорелло: (облизываясь) Люблю полненьких…

Дон Жуан: Не перебивай меня, скотина безрогая. Если она полненькая, скажи ей, что у неё замечательная фигура. Если у неё нет талии, скажи ей, что её бёдра напоминают тебе бёдра Венеры. Если у неё нет груди, скажи ей, что её шея, как мраморная колонна. Если у неё кривые зубы, скажи ей, что у неё прелестные маленькие ушки. Если же ушки у неё, как лопухи, скажи ей, что у неё высокий умный лоб Сократа.

Лепорелло: (с почтительным испугом) Чего?

Дон Жуан: (передразнивая) Не «чего», а кого. Сократа. Давным-давно был такой мудрец. Хотя, про Сократа ничего не говори. Вряд ли женщины, которых ты собрался соблазнять, слышали что-нибудь о Сократе. Если…ты понял систему? Что-нибудь, да и в страшненькой женщине найдётся хорошенького. А красивой женщине можно шпарить всё подряд, и про розы, и про жемчуг, и про звёзды, и про мрамор, и про Венеру. Они все, все без исключения любят, когда их красоту, истинную или мнимую, нахваливают. Ври во всю! Ври, но не завирайся. Знай меру. Итак, ты понял?

Лепорелло: Как не понять. Всё отлично понял. И это – всё?

Дон Жуан: (смеясь) Ты болван, Лепрорелло, а иногда понимаешь, что к чему. Нет, не всё.

Лепорелло: Ну, из нас двоих кто-нибудь да должен быть болваном. Два болвана в одной компании, это перебор.

Дон Жуан: (с подозрением) Ты, что имеешь в виду?

Лепорелло: (невинно) Только то, что из нас двоих я болван, Ваша милость.

Дон Жуан: (рассматривая физиономию слуги с подозрением) М-м-м, ну, да!

Лепорелло: Так что же ещё, хозяин?

Дон Жуан: Всегда говори любой женщине, что она необыкновенно умна.

Лепорелло: Даже глупой?

Дон Жуан: Прежде всего – глупой. Она тебе сразу поверит. Никакая женщина не считает себя глупой. Впрочем, мужчина, тем более. Хочешь польстить мужчине, говори, что сроду таких умных, как он, не встречал. То же и женщина. Ей польстит, что ты обнаружил в ней то, что другие, отродясь, не замечали.

Лепорелло: А умной – говорить, что она умна?

Дон Жуан: С умной лучше вообще дела не иметь, но уж если напоролся на умную, хвали. Ей будет приятно, что ты дурак-дураком, но умеешь оценить чужой ум. В любом случае успех тебе будет обеспечен.

Лепорелло: А ещё есть секрет?

Дон Жуан: В безнадёжных случаях: в умной хвали красоту, в некрасивой – ум. Не ошибёшься.

Лепорелло: Понял. А если и некрасивая, и умная, что тогда-то делать? Если два несчастья сразу? Если и зацепиться не за что? Если и похвалить нечего?

Дон Жуан: Дурак ты, всё-таки, Лепорелло. В любой женщине всегда есть что похвалить. Если и некрасивая и умная, хвали её платье, хвали её вкус, ноги, запах, от неё исходящий. Фантазируй, что похвалить. Болтай, не переставая, не давай ей опомниться, напирай, но не будь нахален. Не распускай руки, пока она сама не захочет, чтобы ты их распустил.

Лепорелло: Я понял.

Дон Жуан: Ступай, приведи коней. Солнце уже зацепилось краешком за землю. Ступай!

 

ПЕСЕНКА ДОН ЖУАНА

 

Сегодня та, а завтра эта,

Но все они – как бы одна!!

Кончита иль Елизавета,

Различны только имена!

 

Там много дам, а я – один

Всем этим дамам – господин!

 

Любовной нет для них науки,

И все хотят – одно и то ж!

И падают мне прямо в руки,

Меж ними гордой не найдёшь!

 

Так много дам! И что, с того?!

Меня не стоят – одного!

 

 

Я каждую из них ласкаю,

И с каждою иду в постель,

Но счастья ни с одной не знаю,

Скучна мне эта канитель!

 

Так много дам! Так много дам!

Но сердца им я – не отдам!

 

 

 

СЦЕНА 2

 

Кабинет отца Дон Жуана. Богато инкрустированная слоновой костью, золотом и бронзой мебель, на полу персидский ковёр. Дон Диего сидит за письменным столом, и что-то пишет гусиным пером. Входит Дон Жуан. Не обращая на него внимания, Дон Диего заканчивает писать послание. Посыпает его песком. После чего изволит поднять глаза на сына, почтительно стоящего перед письменным столом отца

 

Дон Жуан: (низко кланяясь) Здравствуйте, отец.

Дон Диего: (подходит к сыну и порывисто обнимает его, и резко отталкивает) Здравствуй, блудный сын. Рад! Рад видеть! Наконец-то, вспомнил и посетил отца.

Дон Жуан: (с почтительной любовью) Я никогда не забываю о Вас, дорогой отец.

Дон Диего: Спасибо, что приехал по первому слову. Не заставил себя ждать.

Дон Жуан: Как можно, отец, заставлять Вас ждать!

Дон Диего: Вот, на словах, ты – почтительный и любящий сын, а на деле…

Дон Жуан: Вы мною недовольны?

Дон Диего: Вспомни нашу последнюю встречу. Когда это было тому назад?

Дон Жуан: Три года.

Дон Диего: Да, тому три года. И они истекли. Тебе было двадцать семь. Ты просил меня об отсрочке. Я просил тебя остепениться, жениться, завести семью и детей, дать мне внуков. Я просил тебя пойти на службу к Королю. Тем более, что он нуждается в молодых, умных и образованных молодых людях, которые могут помочь ему в управлении государством. Но ты сказал, что не готов ни жениться, ни иметь детей, ни служить. Ты сказал, что хочешь путешествовать и видеть мир. Итак, ты просил об отсрочке, и я тебе её дал. Ныне срок истёк.

Дон Жуан: Да, отец. И вот я здесь.

Дон Диего: Тебе тридцать лет. В твои годы я уже был женат, родил тебя и честно служил моему Королю, что делаю и поныне. Итак, я тебя слушаю.

Дон Жуан: Что мне сказать, отец? Что Вы хотите услышать?

Дон Диего: Я хотел женить тебя на девушке из очень хорошей знатной семьи. Ты ответил, что не любишь её, и сказал, что найдёшь себе возлюбленную сам. Нашёл?

Дон Жуан: Нет, отец. Не нашёл.

Дон Диего: Что я слышу? Не нашёл? За три года никого не нашёл? Это невероятно! Я ведь наслышан, сын мой, о твоих любовных подвигах. Их количество приводит меня в смятение. Столько соблазнённых и обманутых евиц и женщин! Столько дуэлей с их мужьями, братьями, любовниками! Слава о твоих любовных подвигах идёт по всей Испании. А может, и не только по Испании. На дуэлях ты никого не убил?

Дон Жуан: Благодарение Богу, я никого не убил, но ранил многих.

Дон Диего: Ну, что тебя не убили на дуэли, в этом я удостоверился воочию. Ранен был?

Дон Жуан: Пустое. Мелкие царапины.

Дон Диего: Значит, я хорошо выучил тебя владеть шпагой?

Дон Жуан: Да, отец. В Испании, Италии и Франции меня считают лучшим фехтовальщиком.

Дон Диего: Говорят, что ты можешь долгое время провести в седле?

Дон Жуан: Да, отец. Я очень вынослив. Меня считают одним из лучших наездников Европы.

Дон Диего: Значит, я хорошо выучил тебя ездить на лошади?

Дон Жуан: Да, отец.

Дон Диего: Говорят, ты владеешь многими языками

Дон Жуан: Да, отец. Владею итальянским, французским, немецким, английским, и греческим.

Дон Диего: Помнишь, кто нанимал тебе в детстве учителей?

Дон Жуан: Вы, отец. Благодаря Вам, я научился всему.

Дон Диего: (внезапно впадая в гнев, который долго сдерживал) Так неужели я выучил тебя в совершенстве владеть шпагой, в совершенстве ездить верхом, и в совершенстве говорить на пяти иностранных языках только для одной цели – соблазнять женщин?!

 

Дон Жуан молчит, глядя в пол.

 

Дон Диего: Я готовил тебя для дипломатической службы, а ты попусту растрачиваешь знания! Отвечай!

Дон Жуан: (инстинктивно кладя руку на эфес шпаги) Дорогой отец, даже если я, по Вашему мнению, провинился перед Вами, извольте не кричать на меня. Я этого не люблю, никому не позволяю, и не намерен позволять даже Вам.

Дон Диего: (с интересом, спокойно) Ты, что, с отцом можешь подраться?

Дон Жуан: (отдёргивает руку от эфеса шпаги) Нет, разумеется. Сын не может драться с отцом.

Дон Диего: (с внезапной яростью, выхватывая шпагу из ножен) Но отец может драться с сыном! Защищайся!

 

Дон Жуан стоит неподвижно, глядя в глаза отцу.

 

Дон Жуан: Я не стану защищаться.

 

Дон Диего делает несколько картинных выпадов, стараясь нечаянно не задеть сына.

 

Дон Диего: Защищайся, трус!

 

Дон Жуан вздрагивает, бледнеет, вспыхивает, но стоит, не двигаясь.

 

Дон Жуан: Я не трус, но защищаться не стану. Если Вам угодно, Вы можете меня убить.

Дон Диего: (вкладывая шпагу в ножны) Я что, сумасшедший, убить единственного сына?! Ты за кого меня принимаешь? Я – твой отец. (без всякого перехода) И много среди них было хорошеньких?

Дон Жуан: (вытирая пот со лба белоснежным платком) Хорошеньких – мало. Почти все – красавицы.

Дон Диего: Я слышал, ты обольстил даже Неаполитанскую Королеву…

 

Дон Жуан скромно опускает взор в пол и молчит.

 

Дон Диего: Лестно, лестно…Значит, никого не нашёл? Ни одной девицы или женщины, которую ты мог бы назвать своей женой?

Дон Жуан: Нет, отец.

Дон Диего: И что же ты думаешь делать дальше? Продолжать в том же духе? Жениться на ком я скажу? Начать служить Королю? Отвечай!

Дон Жуан: Я хотел бы попросить Вас дать мне ещё отсрочку на три года. Я ещё не созрел ни для брака, но я готов служить Королю.

Дон Диего: (ядовито) Ага! Созрел хотя бы для службы! Рад слышать. Не созрел для женитьбы, но зато созрел портить девиц и соблазнять женщин. Ещё три года! Да я, может, умру в эти три года, так и не дождавшись внуков! Господи! За что мне это наказание?!

Дон Жуан: Простите, отец. Я ничего не могу поделать. Впрочем, на всё воля Господа – и Ваша.

Дон Диего: (садится за стол) Я не враг тебе, мой сын, но ждать ещё три года, пока ты перебесишься, это слишком. Я принял решение, с которым ознакомлю тебя сию секунду. Во-первых, я почему-то предчувствовал, что ты готов служить. Я написал послание нашему Королю, в котором расхваливаю твои знания иностранных языков, стран, их обычаев и законов. Король, я полагаю, захочет воспользоваться твоими знаниями и пошлёт тебя на дипломатическую службу в какую-нибудь страну. В какую страну ты хочешь?

Дон Жуан: Во Францию, отец. Прекрасная страна. Впрочем, Италия тоже прекрасна.

Дон Диего: Хорошо. Я сделаю прииску в моём послании. Король сам решит куда тебя послать, во Францию или в Италию. Присядь. Что ты стоишь? То, что я тебе скажу, надо выслушать, сидя.

 

Дон Жуан послушно садится на стул возле письменного стола отца. Дон Диего делает приписку пером в послании. Посыпает текст песком.

 

Ну, вот. Готово. Теперь, во-вторых. Я больше не намерен ждать, пока ты вступишь в разум. Я терпеливо ждал, и что я дождался?! Ничего! Поэтому, я объявляю тебе свою волю. Я нашёл девицу знатного рода, красавицу и умницу…

 

Дон Жуан при этих словах слегка усмехается, незаметно для отца.

 

Дон Диего: …по имени Инесса. Это скромная, славная, милая девушка. Ей шестнадцать лет. Я Вас с нею познакомлю. Она сейчас приедет. Инесса – моя невеста.

Дон Жуан: Правильно ли я Вас понял? Вы собираетесь жениться?

Дон Диего: Да, я собираюсь жениться. Твоя матушка умерла, когда ты родился. С тех пор я не приводил в дом ни одной женщины. Я одинок. Приближается старость. На тебя опереться, как выяснилось, я не могу. Я отправляю тебя в Мадрид, к Королю, а Король отправит тебя в одну из стран, с которыми мы находимся в хороших отношениях. В любом случае, ты будешь далеко от дома. Я рожу ещё одного сына, и, быть может, он станет моим утешением и опорой моей старости. Тебе я предоставляю полную свободу. Не хочешь, не женись. Только помни, что в один прекрасный день ты захочешь жениться, и – не сможешь. Не сможешь, потому что вся твоя мужская сила покинет тебя. Тот, кто растрачивал свою энергию направо и налево, в конце концов, растратит её задолго до того, как наступит старость. Я тебя предупредил. Итак, я даю тебе полную свободу. Впрочем, я тебя никогда и не притеснял. Ты не можешь на меня пожаловаться. Но я должен прибавить, что я очень разочарован, что мой сын – уж извини, кобель! Прости, Господи!

Дон Жуан: (в сторону) За «кобеля» ответишь! (отцу) Отец, Вы не совсем правы, но я не хочу оправдываться.

Дон Диего: И не надо оправдываться. И слушать не хочу!

Дон Жуан: Позвольте мне задать Вам вопрос.

Дон Диего: Спрашивай.

Дон Жуан: Вы любите эту девушку, Инессу?

Дон Диего: Люблю ли я Инессу? Что ты всё о любви, да о любви?! Разве для того, чтобы жениться и иметь здоровых, красивых детей надо обязательно сходить с ума, волноваться, переживать?

Дон Жуан: Именно так я и думаю: сходить с ума, переживать, волноваться, болеть, колобродить, беситься, совершать безумные поступки…

Дон Диего: Да зачем всё это? Зачем тратить попусту столько энергии, когда её можно употребить для большей пользы? Ты меня удивляешь.

Дон Жуан: Позвольте ещё вопрос?

Дон Диего: Только умный вопрос. Не утомляй меня глупыми вопросами.

Дон Жуан: А Инесс Вас – любит?

Дон Диего: Этот вопрос ещё глупее первого. Раз она дала согласие на брак, значит, любит. Впрочем, не всё ли равно? Я ей точно не противен, а этого вполне достаточно. Да и кто её спрашивал? Мы сговорились с её отцом. Главное, чтобы оба будущих родителя были душевно здоровы, крепки телесно и всё будет хорошо. А я ещё крепок и здоров, благодарение Господу.

Дон Жуан: Не стану Вам перечить, хотя в корне не согласен с Вашими взглядами на брак и любовь.

Дон Диего: Ты сначала сам женись, заведи детей, а потом рассуждай, согласен или не согласен. У тебя нет опыта, чтобы спорить со мной.

Дон Жуан: Я и не спорю. Вы позволите мне, отец, прежде, чем я отправлюсь в Мадрид, пожить в отчем доме несколько дней.

Дон Диего: Зачем ты спрашиваешь? Это – твой дом. Живи, сколько хочешь, сын. Кстати, я сегодня вечером отправлюсь в одно из наших поместий. Надо посмотреть, как идут дела у управляющего. Вернусь через два дня. Так что, успеем поговорить. Возьми послание.

 

Дон Диего запечатывает послание сургучом, прижимает перстень с печатью к сургучу, и передаёт послание Дон Жуану.

 

Дон Жуан: Спасибо, отец. Я очень соскучился по дому. Надоело скитаться.

 

Входит невеста Дона Диего, Инесс. Она очень хороша собою, со вкусом одета, производит впечатление скромной, хорошо воспитанной девушки. Дон Жуан и Дон Диего при её появлении встают. Увидев Дон Жуана, Инесса вспыхивает и опускает взор. Дон Жуан склоняется в поклоне.

 

 

Дон Диего: Милая Инесс, позвольте представить Вам моего сына – Дон Жуана. А теперь мне надо написать важные бумаги. Ступайте в сад, поговорите, познакомьтесь поближе.

 

Дон Жуан и Инесса выходят из кабинета.

 

Дон Диего: (один) Так я тебе и признаюсь, мой сын! Не хочу показаться тебе смешным. Влюблённый юноша – трогателен! Влюблённый стрик жалок и смешон!

 

ПЕСНЬ ДОНА ДИЕГО

 

Я в шестьдесят, конечно, стар!

Но это старость – только тела!

Я вновь познал души угар!

Держи, душа моя, удар!

Вновь – прикипела!

 

Границы возраста, круша,

Лицом ко мне стоит Фортуна!

В теле, стареющем душа,

Любовью страстною дыша,

Юна!

 

 

 

 

Душа в волнении кружа,

Возжаждала любовной пищи!

Так роза дивная цветёт,

Так роза нежная свежа –

На пепелище!

 

 

СЦЕНА 3

 

Сад, в котором гуляют Дон Жуан и Инесс. Девушка опирается на любезно предложенную ей руку Дон Жуана.

 

Дон Жуан: Отец вернётся дня через три. Он велел мне развлекать Вас, сеньорита. Поэтому я и предложил Вам прогулку по саду. Вы любите деревья?

Инесса: Деревья? Люблю издалека. Однажды я проходила под деревом и на поля моей шляпы упала гусеница. Я думала, что с ума сойду от ужаса. Я боюсь гусениц. Они такие мерзкие.

Дон Жуан: Ах, дорогая Инесс! Зачем же бояться гусениц? Они такие маленькие и безобидные. Они даже не кусаются и не царапаются.

Инесса: Но они такие противные.

Дон Жуан: (назидательно) Людей надо бояться, дорогая сеньорита, а не гусениц. Люди опасные и противные создания, а не гусеницы.

Инесса: Людей? Я так мало вижу людей: только папеньку да маменьку, да прислугу. А папенька и маменька меня любят и балуют. Зачем же мне бояться людей? А прислуга, она и есть прислуга.

Дон Жуан: Не скажите. У меня слуга Лепорелло, малый не промах. Всё впитывает, как губка. Мы с ним жили в Италии и во Франции, так он через месяц научился и по-французски, и по-итальянски. И ничуть не хуже меня. Сметливый малый. И шпагой владеет, и в седле отлично сидит. И собой хорош. Иной раз мне кажется, что родись он в богатой и знатной семье, да получи хорошее воспитание, он мог бы стать мне отличным другом. Впрочем, я утомил Вас рассказами о моём слуге. Чужих надо бояться, дорогая! Чужих!

Инесса: Значит, я должна бояться Вас?

Дон Жуан: (в сторону) Меня – в первую очередь. (обращаясь к Инесс) Разве я Вам – чужой. Я Вам уже почти родственник.

Инесса: (с гордостью) Я тоже знаю по-французски.

Дон Жуан: (в притворном изумлении) Да что Вы говорите?! И читаете французские романы?

Инесса: Только те, то мне папенька даёт. Сначала он читает сам. Потом даёт читать маменьке. Или – не даёт. А если даёт читать маменьке, то потом и мне можно.

Дон Жуан: И часто он Вам не даёт читать то, что читает сам?

Инесса: Часто.

Дон Жуан: Наверное, он не даёт Вам романы о любви.

Инесса: В тех, что он мне даёт, есть про любовь…

Дон Жуан: (подхватывая) …ведущая к добропорядочному браку?

Инесса: Да. А разве есть какая-то другая любовь?

Дон Жуан: Конечно. Есть любовь, не ведущая к браку, безумная, не рассуждающая любовь, не значащаяся в документах, в брачном договоре, любовь на воле, добровольная, свободная и прекрасная!

Инесса: Разве есть такая?

Дон Жуан: А разве Вы не мечтали никогда о такой?

Инесса: Признаться, нет. Я думала всегда, что любовь всегда ведёт к браку через церковь.

Дон Жуан: Это верный способ убить любовь! Безумие заканчивается общей постелью, наутро совместный, скучный завтрак, планы, каким будет обед и ужин.

И такая скучища! Каждый день, каждый день, каждый день одно и то же. Ну, иногда гости. Или ты – в гости. Сплетни. О-о-о! С ума можно сойти!

Инесса: А дети? Как же дети?

Дон Жуан: Что – дети? Пока они маленькие, они несносны. Когда они вырастают, с ними столько проблем. Возьмите хотя бы меня. Я стоил жизни моей матери. Они умерла при родах. Отец очень любил её. Я почему-то уверен, что моя мать была лучше, честнее, чище и нравственнее меня. Но она, молодая, красивая, здоровая, полная сил уступила место в мире – мне. Разве это разумно? Справедливо?

Инесса: На всё Божья воля!

Дон Жуан: Или – не Божья!

Инесса: (с испугом) Что Вы хотите сказать?

Дон Жуан: Хочу сказать только то, что Дьявол в этом мире – не дремлет, и повсюду суёт свой нос, разрушая в корне Божьи замыслы. Может быть, если бы не я, то она родила бы других детей, и среди них был бы чудесный поэт, или знаменитый мореплаватель, или справедливый судья, или божественной красоты девочка, которую взял бы в жёны сам Король. А родился только я, и – что во мне хорошего?! Ни Богу свечка, ни чёрту кочерга! (без всякого перехода) Так Вы любите моего отца, раз идёте за него замуж?

Инесса: Так хочет мой папенька.

Дон Жуан: Ну, а Вы-то, лично Вы – что хотите?

Инесса: Ваш папенька знатен, как и мой. Богат, как и мой.

Дон Жуан: (в тон) Плешив, как и Ваш. Стар, как и Ваш. Конечно, это веские причины, чтобы его любить и выйти за него замуж.

Инесса: Вы серьёзно говорите, или смеётесь?

Дон Жуан: Совершенно серьёзно.

Инесс: А мне показалось, что Вы посмеиваетесь надо мной.

Дон Жуан: Как можно посмеиваться над своей будущей мачехой! Вы же мне станете мачехой, когда выйдете за моего отца. Сколько Вам лет?

Инесса: Шестнадцать.

Дон Жуан: А мне скоро тридцать один, и я практически вдвое старше Вас. И, тем не менее, Вы станете моей мачехой. А моему отцу шестьдесят. И он старше Вас на сорок четыре года. Как всё странно! Впрочем, мне всегда так не хватало материнской ласки. Могу я рассчитывать на Вашу материнскую любовь?

Инесса: Вы серьёзно это говорите? Мне всё время кажется, что Вы надо мной смеётесь.

Дон Жуан: Я серьёзен, как придорожный столб. Так я могу, дорогая моя будущая мачеха, рассчитывать на Вашу любовь и ласку? Кстати, не хотите ли присесть на скамью? У Вас такие маленькие прелестные ножки, что мне кажется, им лучше отдохнуть.

Инесса: Охотно. Давайте, посидим.

 

Дон Жуан подводит Инесс к скамье, усаживает.

 

Дон Жуан: Вы позволите мне сидеть в Вашем присутствии?

Инесса: Садитесь.

 

Дон Жуан садится рядом с Инесс в опасной близости.

 

Дон Жуан: Так Вы не ответили на мой вопрос.

Инесса: Конечно, если Вы становитесь моим пасынком, то я обязана буду любить Вас, как родного сына моего мужа.

Дон Жуан: (с возмущением) Обязана?! Обязана??!! Любовь не может быть по обязанности. Любовь и обязанность исключают друг друга. Любовь или есть, или её нет. А любить по обязанности – невозможно. Нонсенс! А ещё есть выражение выполнять супружеские обязанности. Лучше повеситься, чем следовать на практике этому изречению.

Инесса: Право, Вы меня совсем с толку сбили. А что входит в супружеские обязанности?

Дон Жуан: Г-м! Ну, как Вам сказать? Выйдя замуж за моего отца, Вы будете обязаны обнимать и целовать его, то есть, Вашего будущего мужа не когда Вам хочется, а всегда. Допустим, Вам не хочется, а хочется – ему. А Вы – обязаны! Вас тошнит, а Вы – обязаны! Вам хочется спать, а Вы – обязаны! У Вас болит зуб, а Вы – обязаны!

Инесса: Ну, это так приятно, обнять и поцеловать. Я буду делать это охотно, как охотно всегда целую папеньку и маменьку.

Дон Жуан: (задумчиво) Ну, это не совсем одно и то же: целовать папеньку или маменьку и целовать мужа. Мужа целуют иначе.

Инесса: Иначе? А как?

Дон Жуан: Если Вы захотите, я Вам покажу. По-родственному. Пойду, так сказать, навстречу. Хотя, мы ещё не родственники, не правда ли?

Инесса: Нет, нет! Пока не родственники! Но мы же – будем. Так что это не причина, чтобы Вы мне отказали.

Дон Жуан: Хорошо. Я Вам не откажу. И ещё. В супружеские обязанности входит спать в одной постели с мужем. Хотя бы часть ночи.

Инесса: (в смущении) Вы не шутите?

Дон Жуан: Нет, я совершенно серьёзен. Я Вас должен просветить, как будущий родственник. Вы же сами меня спрашиваете.

Инесса: (задумчиво) Это как-то странно. Неужели это входит в обязанность?

Дон Жуан: Вот Вам крест! Иначе, как же у Вас получатся дети?

 

Совершает крестное знамение.

 

Инесса: Вы мне открыли глаза. Хорошо, что Вы меня предупредили. Я об этом не знала.

Дон Жуан: И вот в постели-то Вы и должны исполнять свои супружеские обязанности!

 

Инесс смотрит на Дон Жуана широко раскрытыми глазами.

 

Инесса: И от этого получатся дети?

Дон Жуан: Да, после тесных совместных объятий и поцелуев. Больше я Вам ничего сказать не могу. Спросите у Вашей маменьки. Она должна рассказать Вам обо всём подробнее. Я Вас развлекаю, как умею. Вам со мною скучно?

 

Инесса: Нет, совсем не скучно, но Вы говорите необычные вещи. Не как папенька или маменька. У меня голова кругом.

Дон Жуан: Может быть, не стоило Вам об этом говорить?

Инесса: Стоило, стоило! Я так много почерпнула из нашей беседы. Так не забудьте мне показать, как надо целовать мужа.

Дон Жуан: Не забуду, будьте уверены. Хотите, я Вам сначала погадаю? Меня научила одна севильская цыганка. Бешеная была бестия! Ох, бешеная!

Инесса: Её посадили в сумасшедший дом?

Дон Жуан: (изумлённо) Что?! В сумасшедший дом?! Да она была умнее самого умного советника Короля!

Инесса: Но Вы же сами сказали, что она была – бешеная.

Дон Жуан: Я так сказал? Пардон! Это в другом смысле. В переносном. Метафора. Так Вы хотите, чтобы я Вам погадал?

Инесса: Да, пожалуй. Мне никто никогда не гадал. Только папенька и маменька говорят, что церковь не одобряет гадания.

Дон Жуан: Но нас ведь сейчас ни один священник не видит и не слышит. Верно?

Инесса: Верно.

Дон Жуан: Дайте мне Вашу ручку.

 

Инесс, помедлив, даёт свою руку Дон Жуану. Дон Жуан держит руку Инесс, внимательно изучает, наконец, поднимает на сгорающую от любопытства девушку взор.

 

Инесса: Ну, что? Что там, на моей ладони?

Дон Жуан: Боже мой! Какой Вы сложный и глубокий человек! Линии Вашей руки говорят о способности глубоко и сильно чувствовать.

Инесса: Правда? Я и не знала. Я всегда чувствую одно и то же. Утром встаю, и чувствую, что мне так хорошо, так спокойно. А что ещё?

 

Дон Жуан вглядывается в ладонь.

 

Дон Жуан: Ещё? Здесь, у Вас на ладони написано, что Вас ждёт страстная и пылкая любовь.

Инесса: С моим будущим мужем?

Дон Жуан: Нет, не с будущим мужем, а с молодым, красивым, горячим мужчиной лет тридцати.

Инесса: И кто же он?

Дон Жуан: Имя на ладони не написано. Только возраст.

Инесса: Вот как?! Я что-то дрожу, не пойму отчего. Ведь совсем не холодно.

Дон Жуан: (покровительственно) Вечер. Становится свежо. Садитесь поближе ко мне, дорогая, Вам станет теплее. Прижмитесь к моему плечу. Вот так, дорогая Инесс. Хорошо?

Инесса: Да, как будто теплее. Только дрожь что-то не унимается.

Дон Жуан: Прислонитесь спиной к моей груди, станет совсем тепло.

 

Инесс послушно прислоняется спиной к груди Дон Жуана, прижимается к нему. Незаметно для самой себя она оказывается в объятиях Дон Жуана. Он продолжает изучать внимательно её ладонь, глядя на неё через плечо девушки. Одновременно он осторожно касается губами шеи и затылка Инессы.

 

Инесса: Что там ещё? Что ещё на моей ладони?

Дон Жуан: Ребёнок. Малыш. Сын. Очаровательный малыш! Дитя любви!

Инесса: Супружеской?

Дон Жуан: Нет, безумной и свободной!

Инесса: Господи, да почему я так дрожу? И ведь мне совсем не холодно. Какое странное ощущение! Как будто голова идёт кругом!

 

ПЕСЕНКА ИНЕССЫ

 

В жилах кровь поёт!

В голове туман!

То ли – сад цветёт!

То ли – воздух прян!

 

Мой разум спит, иль, может, пьян!

Меня огнём желанье мучит!

Ах, Дон Жуан!

Ах, Дон Жуан!

Меня научит!

 

Всего тела вдоль,

К сердцу устремясь,

Сладостная боль,

Дерзко разлилась!

 

Мой разум спит, иль, может, пьян!

Меня огнём желанье мучит!

Ах, Дон Жуан!

Ах, Дон Жуан!

Всему научит!

 

Дон Жуан подносит ладонь Инесс к губам, целует долгим поцелуем.

 

Дон Жуан: Какая прелестная маленькая ручка! Какая нежная! Мягкая! Счастливец будет тот, кого Вы приласкаете своими бархатными лапками! Как я ему завидую!

Инесса: Что Вы делаете?

Дон Жуан: Ласкаюсь к Вам, моя будущая ласковая мачеха. Я Вам готовлюсь показать, что такое супружеские ласки. Продолжать?

Инесса: Да, да, это так приятно. Гораздо приятнее, чем целовать папеньку или маменьку, или когда они меня целуют. Что же я должна сделать?

Дон Жуан: (нежным шёпотом) Повернуться ко мне и поцеловать меня по-родственному, как Вы будете целовать Вашего супруга.

Инесса: По-родственному, это – как?

Дон Жуан: Повернитесь ко мне, дорогая, я Вам покажу,

 

 

Инесс поворачивается к Дон Жуану лицом. Он обнимает её и целует долгим поцелуем в губы.

 

Инесса: Господи, что это со мной? Ещё! Ещё! Ещё!

Дон Жуан: Вы уверены?

Инесса: Да! Да! Да! Ещё!

 

Дон Жуан, пожав плечами, снова целует Инесс. За её спиной из кустов появляется Лепорелло. Дон Жуан делает страшные глаза, показывает Лепорелло кулак, и жестом приказывает удалиться. Лепорелло, широко ухмыльнувшись, подмгивает Дон Жуану и скрывается в кустах. Инесс со слабым стоном откидывается на спинку скамьи. Она тяжело дышит.

 

Дон Жуан: (испуганно) Дорогая Инесс, откройте глаза! Вам плохо? Что с Вами? Ох, уж эти юные мачехи!

Инесса: (слабым голосом) Ещё! Вы сводите меня с ума. Пожалуйста, ещё!

Дон Жуан: (строго) Вам нравится целоваться по-супружески?

Инесса: Да, да, да! Тысячу раз да!

Дон Жуан: Но я Вам ведь не супруг. Я Вам только показал, как это делается. Может быть, пойдём домой? Становится темно.

Инесса: Не надо домой. Пожалуйста! Посидим здесь ещё! Ещё! Ещё! Ещё!

Дон Жуан: (в сторону) Кажется, ситуация выходит из-под контроля!

 

Дон Жуан снова целует её. Инесс обвивает его шею руками.

 

Инесса: Мне что-то не хватает ещё! Пожалуйста, милый, милый Дон Жуан! Пожалуйста!

Дон Жуан: Честно говоря, и мне уже кое-чего не хватает. Вы уверены, что хотите продолжения?

Инесса: Уверена! Совершенно уверена!

Дон Жуан: Мне бы Вашу уверенность! Впрочем, если Вы хотите, то я просто обязан исполнять все Ваши желания. Здесь неподалёку есть беседка. Хотите, пойдём в беседку. Там и продолжим наши ласки.

Инесса: Есть ещё какие-то ласки?

Дон Жуан: (усмехаясь) О, их много, разных и восхитительных!

Инесса: (вставая) Так что же мы ждём! Идёмте! Идёмте! Идёмте скорее!

Дон Жуан: Как Вам будет угодно, дорогая! Я подчиняюсь Вам! Это так сладко – подчиняться Вам, дорогая Инесс! Исполнять Ваши желания – мой долг будущего родственника!

 

Дон Жуан обнимает Инессу за талию и ведёт к беседке, где они и скрываются.

 

 

СЦЕНА 4

 

Утро. Лепорелло выходит из конюшни, куда завёл лошадей. Он потягивается, зевает, но вдруг замечает молоденькую служанку, которая выливает в помойку содержимое помойного ведра. При этом она наклоняется и Лепорелло сначала видит только её пышный зад в широкой сборчатой юбке. Лепорелло быстро подходит, расставляет руки, похотливо шевеля пальцами, собираясь облапать служанку, но девушка выпрямляется и поворачивается лицом к Лепорелло. Он опускает руки. Девушка не красавица, но и не страшненькая. Простенькая.

 

Служанка: Ой! Как Вы меня напугали. Вы кто?

Лепорелло: (приосаниваясь и молодецки покручивая кончики усов) Меня зовут Лепорелло. Мы с молодым хозяином прибыли вчера.

Служанка: Ой, молодой барин, Дон Жуан, приехамши! Какая радость! А Вы его слуга, стало быть?

Лепорелло: (важно,с достоинством) А я его слуга.

Служанка: А я Вас и не помню совсем. Когда Вы с молодым барином уехамши, я девчонкой была. Барина молодого помню. Красавчик барин! Мы с девчонками всё бегали на него любоваться, когда старый барин его верховой езде

обучал. А мой батюшка коня выводил, да стремя держал. Ах, Дон Жуан, умопомрачительный красавчик! Как он сидел в седле! Какие глаза! Какие волосы по плечам! С ума можно было сойти! Побегу посмотрю украдкой, всё так ли он красив?

Лепорелло: Ах, успеете Вы на молодого барина налюбоваться. Мы, я надеюсь, надолго приехали. Поговорите со мною, красавица Вы моя! В жизни такой красоты не видал!

Служанка: (со смехом) Да ну, Вас! Всё Вы врёте!

 

Когда служанка заливается смехом, обнаруживается, что у неё во рту недостаёт двух верхних передних зубов. Лепорелло, заметив это, немного теряется.

 

Лепорелло: Я ещё не успел ничего наврать. Зубы у Вас совсем не кривые, зато ушки, не как лопухи, а как мраморные колонны.

 

Служанка: (быстро прикрывает рот ладонью, затем в испуге хватается за уши) Мои уши! Не лопухи? Как колонны?

Лепорелло: (совсем растерявшись) Мраморные… (торопливо, пытаясь спасти положение) И глаза у Вас совсем не свинячьи, а, как жемчуг.

Служанка: (широко раскрывая глаза) Не свинячьи?! Как жемчуг? Вы что, издеваетесь, сударь?

Лепорелло: (совершенно растерявшийся) Совсем нет. Совсем, напротив. И ручки…покажите-ка Ваши ручки…совсем не как грабли, а стройны, как кедр.

Служанка: (с испугом разглядывает свои руки) Грабли? Кедр? О, Господи!

Лепорелло: (тарахтит с напором, как учил Дон Жуан) А уж умны-то Вы, сеньорита, уж умны-то! Прямо, как Венера!

Служанка: Как Венера? Да когда Вы успели заметить, что я умна?

Лепорелло: Успел! Ум Ваш издалека виден! Совершенно круглый! Ну, да! У Вас совершенно венерический ум! Я уж не говорю, что Вы прелестно полненькая, как Сократ.

Служанка: Как – что?

Лепорелло: Как – кто! Сократ. Был такой мудрец в древности. Господи, что я несу?

Служанка: Так этот Ваш Сократ был, как я, полненький?

Лепорелло: О, Господи, помоги! И полненький, и умненький! Совсем, как Вы, сеньорита! У него была точно такая, как у Вас, пышная за… то есть, пышный круп.

Служанка: (возмущённо) Круп?! Да я Вам, что, лошадь, что ли?!

Лепорелло: (быстро) Корма.

Служанка: Корма? Да я Вам, что, корабль, что ли?

Лепорелло: (подсказывает) Сорокапушечный!

Служанка: О, Господи! Да Вы – поэт!

Лепорелло: (приободряясь) Да, я поэт! И нос у Вас, сеньорита, совсем не толстый, а, как золотой дождь!

 

Служанка: (удивлённо) Да нет у меня насморка! С чего Вы взяли?!

Лепорелло: Господи, что там ещё осталось? И не бледненькая Вы совсем, как смерть. А очень даже розовенькая, как роза. Слава тебе, Господи, попал, наконец, в точку! Что-то ещё осталось. Кажется, звёзды? И волосы Ваши, барышня, блестят, как звёзды!

Служанка: (хватаясь за голову) А, это я их маслом коровьим намазала, чтобы перхоть вывести. Вот и блестят.

Лепорелло: И не страшненькая Вы совсем! А просто прелесть!

Служанка: (укоризненно) И кто Вам, сударь, всё это про меня наговорил, что я и лопоухая, и кривозубая, и руки у меня, как грабли, и сопли из носа текут, и глазки, как у свиньи маленькие? Всё врут люди! Убедились, что я – в порядке?

Лепорелло: Ей-Богу, никто не говорил. Это я всё сам придумал. Я убедился, что Вы – умница и красавица. Красавица и умница! В жизни такой больше не видывал! А я, уж поверьте, много женщин видел. Так бы Вас и съел!

Служанка: Ну, хорошо, сударь. Я согласна.

Лепорелло: (в радостном изумлении) Вы согласны? Прямо сейчас?

Служанка: Ну, а что волынку-то тянуть? Прямо сейчас! Раз уж я Вам так приглянулась без зубов, то тянуть нечего. А то мой батюшка всё сокрушался, что никто меня без зубов не полюбит, и замуж не возьмёт. Прямо сейчас! А голову я к вечеру горячей водой помою.

 

ПЕСЕНКА СЛУЖАНКИ

 

Я не девица, то каждый знает!

Зубов передних не хватает!

Но щечки, глазки и губки – сладки!

И что пониже в полном порядке!

 

Ждала я суженого годы.

Устала от моей свободы!

Его ждала, о нём мечтала,

Но честь девичью потеряла!

 

Частенько люди на сеновале

Мои стенания слыхали.

«Ах, что с тобой? Да что за вид?»

Я отвечала: «Зуб болит!»

 

Я не девица, то каждый знает!

Зубов передних не хватает!

Но щечки, глазки и губки – сладки!

И что пониже в полном порядке!

 

Лепорелло: (в сторону удивлённо) А разве я что-то говорил про любовь и замуж?

Служанка: Вы тут постойте, сударь. Я всё сейчас устрою.

 

Служанка скрывается за дверью конюшни.

 

Лепорелло: (один) Ну, и ну! Вот сработало, так сработало! Ай, да хозяин! Теперь любая девка, любая баба со мной ляжет. Любая, какую захочу! Всего и делов-то, зубы ей заговорить. Правда, я немного запутался, но со временем выучу. Но даже и так, с перепутываниями – сработало! Вот он, как мой хозяин, их всех тысячами обольщает. Так просто! Мели себе языком про их красоту, про ум, перебирай детали организма, сравнивай с разными красивыми предметами, и любая – у тебя в кармане! Я даже забыл спросить, как её зовут. Впрочем, не всё ли равно, как её зовут. Главное, всё при ней: полненькая, пышненькая! А имя – как ни назови! Не всё ли равно! Значит, она решила на конюшне? Хорошо, пусть на конюшне. Попону, видно, стелет.

 

Из дверей конюшни выходит служанка. Лепорелло бросается к ней распростёртыми объятиями.

 

Лепорелло: Наконец-то! Умница! Красавица моя! Венера моя! Мой Сократ!

Служанка: (уклоняясь от объятий Лепорелло) Не торопитесь, сударь. Всё должно быть по порядку. Я девушка правильная. Вы потом сами меня упрекать станете, ежели я дозволю лишнее.

Лепорелло: (пылко) Ах, какой там порядок, когда я весь пылаю от страсти! Пойдём скорее, голубка моя! Венерочка моя!

 

Из дверей конюшни выходит дюжий высоченного роста конюх с уздечкой в руках. Лепорелло замирает, не понимая, что происходит.

 

Конюх: Где он? Вот этот, что ли? Здорово, малый!

Служанка: Он самый, батюшка. Зовут его Лепорелло. Уж так меня уговаривал!

Лепорелло: (растерянно лепеча) Здравствуйте, сударь. Ничего я не уговаривал!

Служанка: Как не уговаривал? И с Венерою сравнивал! И с Сократом каким-то сравнивал! И про ушки говорил, что не лопухи, и про ручки, что не грабли, и про глазки, что не свинячьи, и заметил, что зубов нет. Раз нет их, так и не кривые!

Конюх: (засучивая повыше рукава) Говорил?

Лепорелло: (в ужасе) Говорил.

Конюх: Ну, так чего тебе ещё? Она у меня работящая девка, всё по дому может, здоровая. Детей тебе нарожает здоровеньких. Мне давно внучат хочется. И девица она, я её честь свято берёг. Так что – не сомневайся! (берёт за руку дочь) А насчёт зубов – так это пустяки. Ночью и не заметишь, есть зубы, али нет зубов. Ночью темно. Кобыла её копытом в зубы лягнула. Ну, что говорить долго. Бери её.

Лепорелло: Брать?! В конюшне?

Конюх: Зачем же в конюшне? Как это – в конюшне? Вы же – не лошади. У меня что, дома нет? Раз ты настаиваешь, раз она согласна, так и женитесь на здоровье. Ты парень видный, и ростом и здоровьем вышел. Бери! Я не против. Давно девке замуж пора. Завтра утром сходим к старому барину за согласием, потом к священнику.

 

ПЕСЕНКА КОНЮХА

 

Доволен я, скажу вам честно!

Моя дочурка так прелестна!

Прелестны носик, глазки, ушки!

Точь-в-точь, как у моей старушки!

 

Она послушна, но упряма!

Сварлива, но в ней зла – ни грамма!

В ней много жизни и огня!

Она натурою в меня!

 

Моя дочурка – работяща!

Моя дочурка – не гуляща!

Прелестны ручки, ножки, губки,

И то, что днём скрывают юбки!

 

Доволен я, скажу вам честно!

Моя дочурка так прелестна!

В ней много жизни и огня!

Она характером в меня!

 

Я лупцевал её немало,

Когда спускалась с сеновала!

Помяты были грудь и губки

У доченьки, моей голубки!

 

Она терпела нрав мой грубый

Когда я крепко дал ей в зубы!

Но носик, глазки, лобик белый,

Но губки, ножки, ручки – целы!

 

Доволен я, скажу вам честно!

Моя дочурка так прелестна!

Она немножко перезрела,

Но так пышна и полнотела!

 

Моя дочурка – работяща!

Моя дочурка – не гуляща!

Прелестны ручки, ножки, губки,

И то, что днём скрывают юбки!

 

Лепорелло: (в ужасе – в сторону) Господи, что же делать?! Система хозяина поймала меня в ловушку. Я совсем не намерен был жениться так скоро. И тем более не был намерен брать в жёны эту прелестную девушку.

Служанка: Ну, что, дорогой мой жених? Сегодня разойдёмся, а завтра – к венцу!

Лепорелло: О, Господи!

Служанка: Довольны Вы, сударь? Уж как Вы меня уговаривали! Так волновались, бедный! Я сразу поняла, что Вы в меня влюблены.

Лепорелло: О, Господи!

Конюх: (сочувственно глядя на Лепорелло) Ишь, как сомлел, бедный, от радости! Эй, малый! Да не хлопай ты так глазами! Всё будет хорошо! Барин согласится. Да и терпеть всего-то день и одну ночь.

Служанка: Подумаешь, одну ночь!

Лепорелло: (с трудом приходя в себя) Одну?

Служанка: Одну маленькую, коротенькую ночь, а потом я навсегда буду Ваша законная жена.

Лепорелло: О, Господи!

Конюх: А пока уведу я дочку домой от греха подальше. Ты, малый, ступай на кухню, тебя там покормят. Потерпи.

Служанка: Можно мне жениха поцеловать, батюшка?

Конюх: Можно. Только коротко и быстро.

 

Служанка виснет на шее растерянного Лепорелло, впивается в его губы долгим поцелуем. Лепорелло даже не догадывается обнять её. Так и стоит с растопыренными в стороны руками. Конюх ждёт. Наконец, силой отрывает дочь от Лепорелло

 

Конюх: Ну, хватит, хватит! Хватит, я говорю! Идём в дом. Ступай, парень, на кухню. Что ты стоишь?

Лепорелло: До свидания!

Служанка: (отцу) Вишь, вежливый какой! За границей был. Обходительный!

Конюх: Повезло тебе, дочка.

 

Конюх с дочерью удаляются. Лепорелло один.

 

Лепорелло: Что же мне делать?! Что мне делать?! Я не хочу жениться! Мне ещё рано жениться! Я не хочу жениться на беззубой девушке! Да её отец меня убьёт, когда узнает, что я не хочу жениться! Ужас, какой! Что же мне делать?! Думай, думай, Лепорелло, как выпутаться из беды. Стоп! Хозяин мне давал эти советы. Надо идти к хозяину! Есть же у него ещё советы, как избежать женитьбы. Сам-то он, успешно избегает брачных уз. К хозяину! К барину! За спасением!

 

Лепорелло устремляется к дому, но его на полпути перехватывает Дон Жуан.

 

 

 

СЦЕНА 5

 

Дон Жуан: Где ты шляешься, Лепорелло? Ты мне нужен.

Лепорелло: И Вы мне нужны, хозяин! Спасите меня! Умоляю! Только Вы можете меня спасти!

Дон Жуан: Что случилось, Лепорелло?

Лепорелло: Сработало! Все Ваши советы сработали! Только совсем не так, как я ожидал! Меня хотят женить!

Дон Жуан: Господи, а я-то подумал, что-то страшное случилось. Ты же хотел жениться. Ты же на днях мне об этом говорил. Вот и случай подвернулся. Кто она?

Лепорелло: Но я не хотел жениться прямо завтра, и, тем более, на той девушке, которая хочет за меня замуж. Я её и пяти минут-то не видел. Я просто хотел с ней побаловаться. А она привела своего отца, конюха.

Дон Жуан: И что же ты ей такого за пять минут наговорил, что она немедленно захотела за тебя замуж?

Лепорелло: Всё, как Вы советовали. И про золотой дождь, и про розы, и про звёзды. Правда, немного перепутал все эти сравнения, но всё равно – сработало, как Ваша шпага! Наповал!

Дон Жуан: Значит, ты не хочешь жениться?

Лепорелло: Не хочу! Только у девушки отец, как я сказал – конюх, и ростом он выше меня на полголовы и тяжелее фунтов на двадцать.

Дон Жуан: Да, знаю я нашего конюха. Он быка кулаком валит. Попал ты, дружок, в историю!

Лепорелло: Ой, попал! Что же делать, хозяин? Дайте совет, как выпутаться из всей этой истории и не быть окрученным или покалеченным? Выбор у меня не большой.

Дон Жуан: Должен тебе признаться, Лепорелло. Я тоже влип в пренеприятную историю. И тоже должен как-то выпутаться.

Лепорелло: (быстро) Я ничего не видел, ничего не слышал, и ничего не знаю.

Дон Жуан: Ты отличный слуга, Лепорелло. Очень хорошо, что ты ничего не видел, не слышал, и ничего не знаешь. Так и продолжай! И я ничего не знаю про твои проделки с дочерью конюха. Но я знаю, как нам выпутаться из наших историй.

Лепорелло: Как? Говорите, скорее! Спасите меня!

Дон Жуан: Спасу! И не только тебя, но и себя! Седлай лошадей, жених! Захвати провизию и вина на кухне. Делай все тихо и быстро. Мы скачем сначала в Кордову, из Кордовы – в Толедо, из Толедо в Мадрид, где нас ждут великие дела. У меня письмо отца к Королю. Мы едем служить. Давай, давай! Не стой столбом!

Лепорелло: (радостно) В Кордову! В Толедо! В Мадрид! Как сладостно звучат все эти названия! И, главное, подальше отсюда! Я знал! Я знал, что мы выкрутимся! Вы – самый умный человек, которого я знаю! Вы – Сократ!

Дон Жуан: Выучил на свою голову!

Лепорелло: Бегу! Бегу седлать лошадей!

 

Лепорелло скрывается за дверью конюшни.

 

Дон Жуан: (весело) В Мадрид! В Мадрид! В Мадрид!

 

 

 

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

 

СЦЕНА 6

 

Окраина Кордовы. Придорожная таверна. За столами сидят погонщики скота, купцы, торговцы. Между столиками мечутся подавальщики. За столом в стороне от других, особняком, сидит Дон Жуан. Лепорелло прислуживает ему, принимая у подавальщика тарелки с едой и кувшин с вином.

 

Дон Жуан: Седло барашка, как я и заказывал?

Лепорелло: Седло. И винцо славное, из Пособланко. Я пробовал.

Дон Жуан: Оно и видно, что пробовал. Рожа-то красная тебя выдаёт.

Лепорелло: Я должен пробовать всё, что Вы изволите кушать и пить. Это входит в мои обязанности. А ну, как Вас вздумают отравить!

Дон Жуан: Болван! Кто меня собирается отравить?!

Лепорелло: Да, мало ли – кто! Кто-нибудь из тех, чьих жён и дочерей Вы соблазнили.

Дон Жуан: Как есть, болван! Травить они меня не станут. Я соблазняю только дворянских девиц и женщин. А дворяне решают споры только при помощи шпаги.

Лепорелло: Конечно, Вы правы, как всегда. А вдруг Вам вздумает отомстить женщина?! Не станет же женщина драться с Вами на шпагах. Она Вас решит отравить. Тихо, без лишнего шума, аккуратно, подсыплет что-нибудь на кухне, или подговорит повара подсыпать, заплатит ему хорошо, вот тут-то я и пригожусь. На мне можно проверять, можно есть это блюдо или нельзя. Можно пить это вино, или нельзя.

Дон Жуан: (задумчиво смотрит на слугу) Ну, ты и хитрый, подлец! Знаешь, как меня провести! Ты думаешь, я тебя насквозь не вижу?! Никто меня не собирается травить! Ты просто хочешь трескать седло барашка и лакать хорошее вино, за которое я плачу бешеные деньги.

Лепорелло: (обиженно) Подозревать меня в таких низостях! Я хочу спасать Вам жизнь ценою своей собственной, а Вы…Э-х-х-х!

 

Лепорелло ставит на стол кувшин с вином, и отходит немного в сторону, всем своим видом выражая глубокую обиду на несправедливость подозрений хозяина.

 

Дон Жуан: (открывает крышку, прикрывающую блюдо, нюхает, медлит) Поди, сюда, хитрец!

Лепорелло: (нехотя подходит к столу) Слушаю, хозяин!

Дон Жуан: Чёрт с тобой! Возьми тарелку, отрежь себе кусок и попробуй. Да не такой огромный, мерзавец!

 

Лепорелло с готовностью берёт с другого стола чистую тарелку, режет мясо, кладёт на тарелку, садится за соседний, пустой столик и начинает есть. Дон Жуан глотает слюни.

 

Ну, что? Всё в порядке? Вкусно тебе?

Лепорелло: М-м-м-м! Замечательно! Не похоже, что отравлено. Очень вкусно!

Дон Жуан: Так могу я есть?

Лепорелло: (важно) Приступайте, барин!

Дон Жуан: Действительно, очень вкусно!

Лепорелло: А вино?

Дон Жуан: Что – вино? А, вино! Но ты ведь уже приложился.

Лепорелло: Я пил из другого кувшина. Из этого я не пил.

Дон Жуан: Ладно, наливай! Один стакан!

Лепорелло: (наливая себе стакан вина) Один стаканчик! Совсем маленький стаканчик!

Дон Жуан: Хватит с тебя! Ты и так уже покачиваешься.

Лепорелло: Я?! Вы меня опять обижаете!

Дон Жуан: Чёрт с тобой! Кровопивец! Налей ещё один, и пошёл вон!

Лепорелло: (снова наливая себе стаканчик, а заодно и хозяину) Хорошее винцо! Видите, я не отравился. Смелее пейте!

Дон Жуан: Брысь в сторону! Дай мне поесть и выпить, скотина!

Лепорелло: (отступая в сторону) Я своё дело – знаю! Кушайте, хозяин!

 

Дон Жуан приступает к трапезе. К столу приближается нищий старик в лохмотьях, протягивая руку. Лепорелло не успевает оттеснить его от стола.

 

Нищий: Подайте бедному, несчастному, Христа ради, на хлеб!

Лепорелло: (вскакивая) Пошёл! Пошёл вон!

Дон Жуан: Оставь его! Подойди ближе, старик!

 

Дон Жуан вынимает из кармана золотой и бросает на пол. Старик наклоняется и подбирает золотой. Разглядывает, не веря своим глазам.

 

Нищий: (протягивая золотой Дон Жуану) Я просил только на хлеб, господин.

Дон Жуан: Бери и ступай!

Нищий: (низко кланяясь) Спасибо! Храни Вас Бог, господин! Бог воздаст Вам за Вашу доброту и щедрость! А я помолюсь за Вас!

 

Продолжая низко кланяться, нищий отходит от стола.

 

Лепорелло: (ворчливо) Вот так, все денежки можно растрынькать!

Дон Жуан: Рас – чего?

Лепорелло: Растрынькать на нищих, на пустяки!

Дон Жуан: Не твоё собачье дело! Кому хочу, тому даю! Неужели тебе никого не жаль?

Лепорелло: Мне-то? Жаль! Только мне обидно, что Вы нищему ни за что золотой даёте, а некоторым, кто Вам верно служит, ни фига!

 

Лепорелло обиженно отворачивается и отходит от стола.

 

Дон Жуан: Пойди сюда, пьяница!

Лепорелло: (официально) Я к Вашим услугам!

Дон Жуан: Комнату в гостинице – снял? Проследил, чтобы не было клопов?

Лепорелло: Снял. Без клопов. Но с тараканами.

Дон Жуан: Тараканов немедленно выведи! Я не стану спать в обществе тараканов.

Лепорелло: (слегка пьян) Как же я их выведу? Строем, что-ли? Тараканы! Марш на выход! Они привыкли жить в этой комнате. Они не выйдут!

Дон Жуан: Налакался, сволочь! Будешь всю ночь не спать и отгонять от меня этих тварей!

Лепорелло: Слушаюсь, господин!

Дон Жуан: Разведал, есть ли в городе хорошенькие дамы?

Лепорелло: Разведал. В церкви я видел двух девушек-красавиц, и одну прекрасную даму.

Дон Жуан: К чёрту девиц! Не надо девиц! Сыт, по горло девицами! Опиши даму.

Лепорелло: Даму! Слушаюсь, хозяин! Дама красива, как Венера и умна, как Сократ!

Дон Жуан: Оставь в покое Венеру и Сократа! Какие у неё волосы?

Лепорелло: Как золотой дождь!

Дон Жуан: Глаза?

Лепорелло: Сияют, как звёзды!

Дон Жуан: Идиот! Я тебя спрашиваю, какие они в действительности! Оставь в покое поэтические сравнения. Это только штампы для обольщения.

Лепорелло: А я всё так хорошо выучил! Так срабатывает! Я даже устал от этой работы!

Дон Жуан: Тьфу! Пошёл вон! Как зовут даму, конечно, не разведал?

Лепорелло: Обижаете, хозяин! Она – жена Командора, донна Анна. Женаты три месяца. Командор её обожает. Круп у Донны Анны не очень крупный, но остальное!...

 

Лепорелло закатывает глаза, давая понять, что всё остальное – восхитительно.

 

Дон Жуан: (поднимаясь) Животное! Разве меня интересует её круп?! Ты, аспид, всегда не туда смотришь. Главное в женщине не круп, не грудь, а лицо, глаза и руки. Они в первую очередь! А уж потом всё остальное. И где живёт, конечно, не разведал?

Лепорелло: Не разведал, что живёт она в доме напротив церкви? Дом в два этажа с башенками и балконом. Очень набожная дама!

Дон Жуан: Набожная? Учтём! Примем к сведению! Ладно. Молодец! Иди, проспись! Ты мне до утра не нужен.

Лепорелло: Нужен, хозяин. Я ещё Вам нужен. Там есть препятствие.

Дон Жуан: Какое препятствие?

Лепорелло: Свирепая, как Цербер, дуэнья.

Дон Жуан: Откуда тебе известно про Цербера, паразит?

Лепорелло: (самодовольно) Рядом с таким хозяином всему научишься! Если Вам не нравится Цербер, употребим другое имя – Аргус. Бдит и блюдёт! Блюдёт и бдит!

Дон Жуан: Какое же это препятствие?! Я не знаю ни одной дуэньи, которая устояла бы перед кошельком с золотом.

Лепорелло: Дуэнья очень нехороша собой, сущая ведьма! Нос крючком, сухопарая, поэтому кошелёк должен быть толстеньким.

Дон Жуан: Проныра! Думаешь, не знаю, что половина содержимого кошелька окажется в твоём кармане?!

 

Дон Жуан достаёт кошелёк и бросает его слуге.

 

Держи! Обезвредь этого Цербера-Аргуса, чтобы комар носа не подточил.

 

Лепорелло ловит кошелёк и прячет в карман.

 

Лепорелло: Ни секунды не пожалеете о том, что половина содержимого этого кошелька окажется в моём кармане, когда узнаете, что Командор сегодня вечером отсутствует дома. Я сам слышал, когда все вышли из церкви после мессы, что его пригласил в гости выпить хорошего французского винца почтенный старичок в орденах, и Командор сказал, что придёт из уважения к своему другу.

Дон Жуан: (в нетерпении) А Донна Анна? Что Донна Анна?

Лепорелло: А Донна Анна будет дома одна. Командор сказал, что она в гости придти не может, так как ей неможется, голова болит. Чем весьма разочаровал старичка в орденах, который по моим наблюдениям, рассчитывал, что Донна Анна тоже придёт. Но, похоже, Командор безумно ревнив, и старается жену никому лишний раз не показывать. Он и в церковь-то на мессу, скрепя сердце, позволяет ей ходить. Но сам от неё – ни ногой! Что скажете, хозяин? Хороший у Вас слуга?

Дон Жуан: (хлопая слугу по плечу) Хороший, хоть и негодяй! Так, говоришь, набожная?

Лепорелло: Молилась она истово. Искренне молилась. Я это видел. Кстати, я всё хочу спросить Вас, хозяин, верите ли Вы в Бога?

Дон Жуан: Почему ты про это спросил?

Лепорелло: К мессе Вы не ходите. На ночь не молитесь.

Дон Жуан: Мало того, что ты мошенник и плут, так ты ещё и ханжа?! Разве для того, чтобы верить в Бога, непременно нужно ходить в церковь к мессе и показывать всем, как ты молишься?

Лепорелло: Значит, верите?

Дон Жуан: Может быть, тебе покажется это неправдоподобным, но в Бога я верю. Очень даже верю! И в существование Дьявола, тоже верю. Доволен?

Лепорелло: Доволен.

Дон Жуан: Знай, Лепорелло, что среди тех, кто исправно посещает мессу, множество негодяев, и грешников, таких страшных грешников, какие тебе и не

снились. И я, по сравнению с ними, почти святой. В конце концов, я нарушаю только одну заповедь. Рано или поздно, свои грехи я надеюсь замолить, но это – не твоё собачье дело! Что ты пристал ко мне с дурацкими вопросами. Ступай к дуэнье. Проложи мне путь. А я – в гостиницу познакомиться с тараканами. Надо отдохнуть перед вечерней битвой.

 

Дон Жуан удаляется.

 

Лепорелло: Пойду и я! Сначала к дуэнье, а потом…Ух, какая жена у садовника в доме Донны Анны! Прав хозяин! Не надо нам девиц!

 

Удаляется в другую сторону.

 

 

СЦЕНА 7

 

Комната Донны Анны в доме Командора. Донна Анна, черноволосая, огненноглазая красавица сидит в креслах и вышивает на пяльцах. Напротив неё сидит симпатичная дуэнья лет пятидесяти, свежая, крепкая, и украдкой позёвывает, но так, чтобы Донна Анна заметила.

 

Донна Анна: Что с тобой, Луиза? Ещё рано, луна ещё не вышла, а ты уже спать хочешь?

Луиза: Вчерашнюю ночь не спала ни минутки. Под окном орали коты, мешали спать. Я всё время вставала, чтобы их прогнать. Не выспалась, простите.

Донна Анна: Жаль, а то рассказала бы мне сказку арабскую на ночь про волшебную лампу Аладдина. Так люблю слушать, когда ты мне сказки или истории рассказываешь. Мне скучно сегодня одной. Муж в гостях. И ты молчишь.

Луиза: Простите, Донна Анна. Поле бессонной ночи ничего на ум нейдёт.

 

Пауза. Голова дуэньи падает на грудь и раздаётся легкий храп.

 

Донна Анна: (заботливо) Ступайте, Луиза, в постель. Я посижу одна. Покоротаю вечер в одиночестве. Ах, скорее бы супруг вернулся!

Луиза: (поднимаясь) Спасибо, Донна Анна. И впрямь, пойду. Простите ещё раз. Проклятые коты! Хоть бы сегодня уснуть спокойно!

Донна Анна: Ступайте, ступайте! Я посижу, помечтаю. Вышивать накидку ещё долго. Есть, чем заняться.

 

Луиза поправляет свечи, затем походит к окну, поправляет шторы.

 

Луиза: Спокойной ночи, Донна Анна!

Донна Анна: Приятных снов!

 

Луиза удаляется. Донна Анна склоняется над пяльцами.

 

ПЕСНЬ ДОННЫ АННЫ

 

Ах, отчего так сладко сердце жжёт?!

Ах, отчего так пылко сердце бьётся?!

Садится солнце. Скоро он придёт!

Он сбросит плащ и нежно улыбнётся!

 

В нём всё губительно и пряно!

Нет никого милее Дон Жуана!

 

Я всё забыла: мужа, дом, семью!

Мне всё равно теперь, что люди скажут!

Моя любовь изменит жизнь мою!

Нас с Дон Жуаном узы брака свяжут!

В нём лицемерья нет и нет обмана!

Нет никого красивей Дон Жуана!

 

Какой монетой страсть я оплачу?

Его ждала я с самого рожденья!

Как мотылёк, я на огонь лечу!

Сгореть, любя! Какое наслажденье!

 

В нём фальши нет, и нет изъяна!

Нет никого прекрасней Дон Жуана!

 

Ах, отчего так сладко сердце жжёт?!

Ах, отчего так пылко сердце бьётся?!

Садится солнце. Скоро он придёт!

Он сбросит плащ и нежно улыбнётся!

 

Через балконную балюстраду перемахивает Дон Жуан, в шляпе, надвинутой на глаза, закутанный в плащ. Он появляется в балконной двери, сбрасывает плащ и шляпу и падает перед Донной Анной на колени, молитвенно сложив руки. Донна Анна вскакивает и вскрикивает.

 

Дон Жуан: Умоляю Вас! Не кричите! Я не грабитель и не вор! Вот видите, я перед Вами на коленях! Я – Ваш раб! Будьте милостивы! Будьте милосердны!

Донна Анна: (в притворном ужасе) Кто Вы? Зачем Вы здесь? Зачем Вы меня пугаете? Как Вы сюда проникли?

Дон Жуан: Любовь к Вам перенесла меня на крыльях к Вашим ногам!

Донна Анна: Вы с ума сошли, сударь!

Дон Жуан: Меня никто не видел, клянусь Вам!

Донна Анна: О, Господи! Вы – сумасшедший!

Дон Жуан: Да, я – сумасшедший! Я сошёл с ума от любви к Вам!

Донна Анна: Господи, да что же это такое?!

Дон Жуан: Это я – у Ваших ног! Жалкий! Несчастный! Страдающий! Будьте милосердны ко мне! Умоляю Вас!

 

Произнося эти фразы, Дон Жуан, всхлипывает, резво подползает на коленях ближе и ближе к Донне Анне

 

Донна Анна: (заметив это) Стойте на месте, а то я закричу!

Дон Жуан: (останавливаясь и продолжая стоять на коленях) Стою! Стою! Не двигаюсь! Выслушайте меня! Только выслушайте! Больше мне ничего не надо! Ради всех святых! Ради Христа, Господа нашего!

Донна Анна: (немного успокаиваясь, садится) Говорите! Только не приближайтесь ко мне!

Дон Жуан: Как только я увидел Вас в церкви, где я молился, и где молились Вы, я понял, что Амур выстрелил мне прямо в сердце! Когда я увидел Ваши глаза, я понял, что на меня смотрят кроткие, полные внутреннего огня глаза Мадонны! Никого я не видел прекраснее Вас! Когда Вы молились и поднимали глаза к небу, я понял, как Вы прекрасны! Единственное моё желание – видеть Вас! Поклоняться Вам! Молиться за Вас! Помолитесь и Вы за меня!

Донна Анна: Как Вас зовут?

Дон Жуан: Дон Жуан, моё имя, и я страдаю, как святой Себастьян, мой покровитель!

Донна Анна: Хорошо, Дон Жуан, я помолюсь за Вас, только извольте покинуть мой дом. Я замужем. Мой муж – Командор.

Дон Жуан: (осторожно возобновляя движение на коленях по направлению к Донне Анне) Я наслышан о Вашем муже, достойнейшем человеке! Вы, должно быть счастливы с таким мужем!

Донна Анна: О, да! Мой муж – добр и великодушен.

Дон Жуан: Как прекрасно слышать из уст женщины похвалу своему мужу. Я стану молиться за Вашего мужа, чтобы Бог послал ему здоровья и долгих лет жизни!

Донна Анна: Благодарю Вас, Дон Себастьян! Вы очень добры! Однако, не могли бы Вы покинуть мой дом тем же способом, каким Вы в него проникли. Вам нельзя здесь находиться. Вы меня компрометируете.

Дон Жуан: Перед кем? Здесь никого нет, кроме меня и Вас, и Бога! А Бог знает, что помыслы мои чисты!

Донна Анна: (заметив, что Дон Жуан опасно приблизился) Сударь, стойте на месте!

Дон Жуан: Слушаюсь и повинуюсь!

Донна Анна: Если Вы меня уважаете…

Дон Жуан: (перебивая её) …люблю! Люблю! Люблю! Вы – моя святая Анна! Если Вы меня изгоните сейчас, сейчас, когда я имею честь лицезреть Вас так близко, я покончу с собою!

 

Дон Жуан выхватывает кинжал из ножен и приставляет остриё к своей груди напротив сердца.

 

Донна Анна: Ах, Господи! Остановитесь! Не надо! Ужас, какой! Вы так молоды и красивы! У Вас всё впереди!

Дон Жуан: Без Вас я не хочу жить! Жизнь без Вас – бессмысленна! Пусть я погублю свою душу!

 

Делает вид, что собирается вонзить кинжал в грудь.

 

Донна Анна: Ах, не надо! Слышите! Уберите кинжал!

Дон Жуан: Дайте мне надежду!

Донна Анна: Надежду на что?!

Дон Жуан: Надежду на Вашу любовь!

Донна Анна: Но я замужем!

Дон Жуан: Прощайте, святая женщина!

 

Дон Жуан двумя руками поднимает кинжал над своей грудью, делая вид, что сейчас убьёт себя.

 

Донна Анна: Не надо! Безумец! Надежда есть всегда!

Дон Жуан: Так Вы даёте мне её?!

Донна Анна: Ну, не то, чтобы даю, но допускаю возможность нашей дружбы.

Дон Жуан: (уже у ног Донны Анны и кладёт ей голову на колени) О, пожалейте несчастного влюблённого, и Бог Вам зачтёт это милосердное дело!

 

Донна Анна поднимает руку над головой Дон Жуана, колеблясь, погладить его по голове или нет? Наконец, кладёт руку ему на голову и гладит волосы. Дон Жуан хватает её руку и горячо целует. В этот миг входит Командор.

 

Командор: А вот и я! Так соскучился по тебе, дорогая, что сбежал из гостей раньше, чем наме…

 

Командор останавливается, словно налетев на невидимую стену. Хватается за эфес шпаги.

 

Что здесь происходит?! Кто Вы такой?! Анна!

 

Донна Анна в ужасе, молча смотрит на Командора. Дон Жуан, не спеша, встаёт, отряхивает пыль с колен, выпрямляется.

 

Дон Жуан: ( нагло, с гордым вызовом) Я – знатный кабальеро Дон Жуан! Я соблазняю Вашу жену, и Вы мне помешали.

Командор: (задыхаясь от ярости) Дон Жуан! Растлитель! Вор! Подлец!

 

ПЕСНЬ КОМАНДОРА

 

В мой дом пробрался – вор!

Беда – в моём дому!

В моём дому – позор!

Вор – в доме! Смерть – ему!

 

Крепче шпагу держи, рука!

Бей, шпага, проворна, легка!

Легка шпага! – Тяжёл удар!

Удар – точен! – Командор – яр!

 

Не знаю, кто сей дон!

Здесь выжить – одному!

И выживет – не он!

Вор – в доме! Смерть – ему!

 

Крепче шпагу держи, рука!

Бей, шпага, проворна, легка!

Легка шпага! – Тяжёл удар!

Удар – точен! – Командор – яр!

 

Донна Анна в ужасе смотрит на Дон Жуана и а Командора.

 

Дон Жуан: (галантно кланяясь ей) Извините, что нам помешали. Подождите одну минуту, дорогая! Я сейчас побеседую с Вашим супругом.

 

Командор выхватывает шпагу. Дон Жуан, не спеша, вынимает свою шпагу из ножен.

 

Дон Жуан: (Командору) Я – не вор! Я – не растлитель! Я – не подлец! За каждое из этих оскорблений Вы ответите!

 

Командор делает выпад. Дон Жуан, смеясь, отражает удар.

 

Дон Жуан: Сударь, я не хочу Вас убивать. Я только проучу Вас, чтобы Вы не распускали язык.

 

Сражаются. Дон Жуан ловким выпадом легко ранит Командора в лицо

 

Дон Жуан: Вам не больно, сударь?

 

Сражаются. Командор в отчаянии и ярости загоняет Дон Жуана в угол. Донна Анна бросается между мужчинами, но при этом не совсем ясно, кого из них двоих она пытается заслонить собою. Дон Жуан, воспользовавшись ситуацией, из под её руки наносит Командору смертельный удар. Командор падает.

 

Дон Жуан: (не понимая ещё, что убил Командора) Вставайте, сударь! Продолжим!

 

Донна Анна опускается на колена возле тела Командора.

 

Донна Анна: Он мёртв! Он мёртв! Что Вы наделали!

 

Дон Жуан подходит к Донне Анне. Лона Анна рыдает. Дон Жуан наклоняется и смотрит на Командора.

 

Дон Жуан: О, чёрт! Почему мало крови? Может, он жив? Нет, мёртв! Видит Бог, я не хотел…

 

Донна Анна: (рыдая) Он мёртв! Сделайте что-нибудь! Он мёртв!

Дон Жуан: (вкладывая шпагу в ножны) Поздно! Ничего нельзя исправить! Простите меня, Донна Анна, позвольте выразить Вам моё соболезнование и позвольте откланяться!

 

Дон Жуан поднимает плащ, накидывает его на плечи, надевает шляпу. Донна Анна рыдает. Дон Жуан подходит к ней, наклоняется и целует её нежно в голову. После чего выходит на балкон, перемахивает через балюстраду и исчезает во тьме.

 

 

СЦЕНА 8

 

Комната в гостинице, где остановился Дон Жуан. На хозяйской кровати прямо в сапогах крепко спит Лепорелло. Входит Дон Жуан.

 

Дон Жуан: (тряся слугу за плечо) Эй, Лепорелло! Вставай!

Лепорелло: (садится на кровати) Что? Кто? Зачем? Хозяин? Что случилось?

Дон Жуан: Вставай, Лепорелло! Собирайся! Седлай лошадей

! Лепорелло: Так ведь ночь на дворе.

Дон Жуан: Не рассуждай! Собирайся! Быстрее!

Лепорелло: Да к чему такая спешка?! Утречком, по холодку и поедем.

Дон Жуан: (яростно) Собирайся, собака! Седлай лошадей! Некогда рассуждать! Едем!

Лепорелло: (неохотно поднимаясь) Чуть что, сразу и – собака! Да, я Ваша собака! Верная и преданная собака! Мне что, и гавкнуть нельзя?

Дон Жуан: Лепорелло, миленький, надо спешить. Отъедем от города, доспишь в лесу. Я убил Командора! Меня, наверное, уже ищут.

Лепорелло: (вытаращив глаза) О! Как же это? У Вас же принцип – мужей и братьев не убивать.

Дон Жуан: Это вышло нечаянно. Я не хотел его убивать. Донна Анна встала между нами, я не видел, куда бью, сделал выпад из-под её руки, проткнул ему грудь. Попал прямо в сердце. Скорее, Лепорелло.

 

Лепорелло начинает метаться по комнате, собирая в походный мешок бутылки с вином, провизию, одежду, разбросанную по стульям.

 

Лепорелло: О, эти бабы! Вечно они суются, куда не надо! Все беды от баб, будь они неладны!

Дон Жуан: Это у тебя – бабы. У меня – дамы.

Лепорелло: Бабы ли, дамы ли, девицы ли, суть – одна! От женщин – всё зло!

Дон Жуан: Прекрати философствовать!

 

Лепорелло выбегает из комнаты с мешком в руках. Дон Жуан ложится на кровать.

 

Господи! Как я устал! Хоть бы минутку отдохнуть! Опять скакать в ночь, в темень! Зачем всё это случилось?! Как мне тошно! В конце концов, чем виноват передо мной этот несчастный Командор?! Это я кругом виноват! Господи, прости меня! Я не хотел! Это несчастный случай! Однако, что теперь скулить?! Скули, не скули, мёртвого этим не поднять! Что сделано, то сделано!

 

Вбегает Лепорелло.

 

Лепорелло: Лошади готовы, хозяин. Куда направляемся?

Дон Жуан: В Толедо! Потом в Мадрид!

 

Дон Жуан и Лепорелло торопливо уходят.

 

 

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

 

СЦЕНА 9

 

Два месяца спустя. Толедо. На авансцену выходят Лепорелло и Дон Жуан.

 

Дон Жуан: Нравится тебе Толедо?

Лепорелло: Хороший город, только до Парижа ему далеко.

Дон Жуан: Что ты все города сравниваешь с Парижем? Толедо не столица. У него нет блеска столицы. Но Толедо очень хорош! Мне этот город нравится. Великолепная архитектура!

Лепорелло: И столько красавиц!

Дон Жуан: (искоса взглядывает на слугу) Что-то разнюхал?

Лепорелло: Может, и разнюхал.

Дон Жуан: Давай, выкладывай!

Лепорелло: (мнётся) А гонорар?

Дон Жуан: Вот жлоб! Ты и шагу не ступишь бесплатно!

Лепорелло: Между прочим, я проделываю за Вас чёрную работу. Очень трудную работу! Думаете, легко всё время выстаивать мессы в церквях, или шляться по городу, выискивая, что Вам нужно? Или расспрашивать людей, так,

чтобы они ничего не заподозрили? Между прочим, я людям плачу за сведения: трактирщикам, сторожам, подметальщикам, подавальщикам в тавернах. Да мало ли кому! А я – человек бедный. Вы каждому нищему по золотому подаёте, а для меня у Вас даже доброго слова не находится.

Дон Жуан: Врёшь ты всё! И жалование я тебе хорошее плачу! И не каждому нищему подаю, а только очень старому нищему. Молодой может сам заработать. А ты никому денег не даёшь. Люди сами, за так, всё выбалтывают! И знаешь, почему? Потому что всякому приятно, что он что-то знает, чего другой – не знает. Вот и хвастают перед тобой знаниями, делятся сведениями. Да и ты – первый болтун! Кого хочешь уболтаешь и раскрутишь! Будто я тебя не знаю! Ладно! Держи!

 

Дон Жуан даёт слуге монету. Тот пробует её на зуб.

 

Лепорелло: (пряча монету за пазуху) Не золотой! Значит, сколько пива, столько песен!

Дон Жуан: Как это?

Лепорелло: (терпеливо) Если бы монета была золотая, то и сведения были бы полными. А так, какая монета, столько и сведений!

Дон Жуан: Вот, подлец! Правильно я сказал, что ты – жлоб! Давай назад монету!

Лепорелло: Ну, уж, нет! Что мне за пазуху попало, то уже пропало!

Дон Жуан: (вынимая золотой и крутя его перед носом слуги) Видишь! Давай полные сведения, и он – твой!

Лепорелло: Э, нет! Денежки вперёд!

Дон Жуан: Ты мне что, не доверяешь? Своему хозяину? Когда это я тебя обманывал?

Лепорелло: Никогда! Так и не будем начинать! Чтобы у Вас соблазна не было меня обмануть, денежки – вперёд!

Дон Жуан: (отдавая золотой) Ты прямо на глазах портишься, Лепорелло. Раньше ты мне сведения бесплатно поставлял.

Лепорелло: (пряча золотой за пазуху) А как я иначе наживу капиталец? Мне ведь на старость денежки нужны.

Дон Жуан: До старости тебе ещё далеко.

Лепорелло: Не так далеко, как кажется. Не успеете оглянуться, а она – «Здрассьте! А вот, и я!»

Дон Жуан: Хватит болтать попусту! Говори!

Лепорелло: Есть на примете одна красивая ба.., то есть дама. Глаза чёрные, как агаты…

Дон Жуан: Без сравнений!

Лепорелло: Хорошо! Не перебивайте меня, хозяин, а то всё вдохновение пропадает.

Дон Жуан: Продолжай, поэт!

Лепорелло: Зовут её – Донна Мария. Глаза чёрные, волосы чёрные, как вороново крыло!

 

Дон Жуан плюёт в досаде, но молчит.

 

Фигура – хотя и не в моём вкусе, но зато совершенно – в Вашем.

 

Дон Жуан: Оставь свой плебейский вкус в покое!

Лепорелло: Она стройная, как кедр ливанский! Живёт – отсюда третий дом налево в мавританском стиле. Два этажа, балкон. Муж – как и Вы, идальго. Ничего

 

не делает. Любит лошадей. Целыми днями пропадает в конюшне или в манеже. Дуэнья есть, и она переплюнула всех Церберов и Аргусов вместе взятых!

Дон Жуан: Что, неподкупна?

Лепорелло: Неподкупна!

Дон Жуан: Может из того кошелька, что я тебе дал на эти дела, половина улетела тебе за пазуху?

Лепорелло: Нет, хозяин! Я человек честный! Не берёт!

 

Лепорелло вынимает из кармана тугой кошелёк и подаёт хозяину. Дон Жуан взвешивает кошелёк на ладони.

 

Дон Жуан: Чёрт бы тебя взял, Лепорелло! Ты не смог уболтать старуху?

Лепорелло: Не смог, как ни старался!

Дон Жуан: Невероятно! Посули её ещё! Скажи, что я дам втрое больше!

Лепорелло: Хорошо, я попробую ещё раз!

 

Берёт у Дон Жуана кошелёк назад. Дон Жуан вынимает другой кошелёк из кармана и даёт слуге.

 

Дон Жуан: Здесь втрое больше! Эта дуэнья меня разорит!

Лепорелло: Единственно, что она обещала, так это свидание на улице, когда они пойдут из церкви домой. Дуэнья обещала, что задержится поговорить со священником. И это – всё!

Дон Жуан: Не густо за эти деньги! Я надеюсь, дама того стоит?

Лепорелло: Не извольте сомневаться! Я Вас никогда не подводил, и вкус у меня – отменный.

Дон Жуан: Вкус у тебя плебейский, потому что в женщине ты видишь, прежде всего, зад. Ладно, довольно болтать! Идём обедать!

 

Дон Жуан и слуга удаляются.

 

 

 

СЦЕНА 10

 

Городская площадь в Толедо. У входа в собор стоит Дон Жуан. Рядом с ним Лепорелло. Дон Жуан худ, бледен и уныл. Лепорелло пышет здоровьем.

 

Лепорелло: (ворчит) Седьмой месяц торчим в Толедо, а дело – ни с места. Не понимаю я Вас, хозяин. По мне, не та, так эта! Нет, Вам только эту подавай! Не получается, сами разве не видите?! Уже и дуэнья на нашей стороне, а и она сделать ничего не может! До чего же Вы упрямы!

Дон Жуан: (устало) Замолчи, дурак!

Лепорелло: (в сторону) Сам, дурак!

Дон Жуан: Что? Ты что-то сказал?

Лепорелло: Ничего, что не было бы Вам и самому хорошо известно!

Дон Жуан: Лепорелло, не начинай! Я знаю всё, что ты готов сказать! Ты мне ужасно надоел со своими поучениями! Помолчи!

 

Лепорелло лезет за пазуху и вынимает письмо.

 

Лепорелло: Помолчу! Ваш батюшка письмецо прислал. Читать?

Дон Жуан: Не надо! Все эти старинные словесные выкрутасы! Своими словами перескажи.

Лепорелло: Слушаюсь, хозяин! Перво-наперво, батюшка Ваш интересуется, почему мы, путешествуя столько месяцев, всё ещё не достигли Мадрида? Во-вторых, батюшка Ваш сильно обеспокоен, что от Вас нет вестей, и он не знает, в Толедо ли Вы ещё, или в каком другом городе изволите прохлаждаться.

Дон Жуан: Так и написал – «прохлаждаться»?

Лепорелло: Ну, не совсем, это я для красоты прибавил.

Дон Жуан: Не смей, мерзавец, ничего прибавлять от себя!

Лепорелло: Слушаюсь! Дальше читать?

Дон Жуан: Пересказывай близко к тексту.

Лепорелло: Самая интересная новость та, что у батюшки Вашего родился мальчик и прехорошенький, стало быть, у Вас появился братец, с чем я Вас и поздравляю! Батюшка пишет, что мальчик, как вылитый, Вы!

Дон Жуан: Так и написал? Как вылитый – я?

Лепорелло: Ну, не совсем так. Тут написано, что мальчик похож на Вас, когда Вы были маленьким. И, кстати, мальчик родился на месяц раньше, чем положено.

Дон Жуан: (подсчитывая в уме) Да, нет, родился он, как и полагается, на десятом месяце.

Лепорелло: (загадочно улыбаясь) Вам виднее, хозяин!

Дон Жуан: Что ты так улыбаешься хитренько, негодяй?! Я не имею к этому ребёнку никакого отношения!

Лепорелло: Может быть, Вы к нему и не имеете никакого отношения, но, может статься, ребёночек имеет к Вам какое-нибудь отношение?

Дон Жуан: Лепорелло, я дам тебе в глаз за твои предположения и словесные выкрутасы! Как назвали дитя?

Лепорелло: Вы будете долго смеяться, хозяин, но его назвали Дон Жуан!

Дон Жуан: (испуганно) Не может быть! Дай письмо!

 

Лепорелло даёт хозяину письмо. Дон Жуан вчитывается в текст письма.

 

Лепорелло: Ну, что, убедились?!

Дон Жуан: Скотина, ты что, читать не умеешь?! Тут написано, Дон Бертран.

Лепорелло: Правда?! Видно, глаза подводить стали меня. А мне привиделось – Дон Жуан. Хотя, если он похож на Вас, хозяин, то какая разница, как его зовут! Всё равно, будет, как и Вы, Дон Жуаном!

Дон Жуан: Рассказывай дальше!

Лепорелло: Да, пожалуй, и всё! Сами ответите, или мне опять прикажете?

Дон Жуан: Зря я, что ли, тебя читать-писать учил? Напиши батюшке, что я всё ещё в Толедо по причине тяжкой болезни, поразившей меня и приковавшей к этому городу. Понял?

Лепорелло: Понял, как не понять. И в самом деле – тяжкая болезнь. Очень тяжкая! Называется – любовь!

Дон Жуан: Про любовь не вздумай писать! Убью! Напиши батюшке, что я поздравляю его с рождением сына.

Лепорелло: (невинно) Так и написать – с рождением Вашего сына?

Дон Жуан: Ты что, издеваешься, ублюдок?

Лепорелло: За «ублюдка» могу и обидеться. Мои батюшка и матушка были венчаны в церкви.

Дон Жуан: Ладно, не обижайся. Это я для порядка. Смотри, горожане выходят из собора. Месса закончилась. Жди меня за углом. Далеко не отходи.

Лепорелло: Хорошо, хозяин!

 

Горожане покидают церковь после мессы и расходятся по домам. Последней выходит Донна Мария с дуэньей. Увидев Дон Жуана, дуэнья отстаёт от Донны Марии на два шага, делая вид, что поправляет юбку.

 

Дон Жуан: (выступая вперед) Сударыня! Донна Мария!

 

Донна Мария оборачивается.

 

Донна Мария: Опять Вы?! Как Вы мне надоели?! Дон Себастьян! Я запретила Вам меня подкарауливать и преследовать!

Дон Жуан: Жестокая! Жестокая Донна Мария!

 

ПЕСНЬ ДОННЫ МАРИИ

 

Как я устала, Себастьян,

От Ваших долгих домогательств!

Вас остановит ураган

Мною разученных ругательств!

 

Мои нежнейшие уста

Готовы к крепким выраженьям!

Ваш грустный вид меня достал!

Вы знать должны: я – в положенье!

 

Я столько месяцев терплю

Ваши томительные вздохи!

Ваши дела, милейший, плохи!

Ведь только мужа я – люблю!

 

Донна Мария: Вон как Вы заговорили?! Сначала дорогая и милая, прекрасная и восхитительная, замечательная и как там ещё?! А теперь – жестокая?! Сколько месяцев за мною волочитесь и до сих пор не поняли, что все Ваши вздохи и ахи мне совершенно безразличны, меня совершенно не трогают?! Я была более высокого мнения об Ваших умственных способностях!

Дон Жуан: Сжальтесь, Донна Мария! Я умираю от любви!

Донна Мария: Умирайте, на здоровье! Мне-то – что?! Если Вы меня любите, как Вы уверяете уже столько времени, оставьте меня в покое! Не преследуйте меня! Я уже сто раз Вам говорила! Если Вы меня любите, меня это не касается. Я-то Вас не люблю!

Дон Жуан: Неужели Вы не подадите мне надежду?!

Донна Мария: Надежду на что? Надежду на то, что я изменю своему мужу – с Вами?! Не будет этого! Я люблю своего мужа! Сколько раз Вам это повторять?

Дон Жуан: Но может быть…

Донна Мария: Ничего не может быть! Я Вам даже больше скажу. Если бы вдруг, не приведи Господь, я завтра осталась бы вдовой, я никогда не вышла бы за Вас.

Дон Жуан: Но почему?!

Донна Мария: А я Вам ещё больше скажу. Если бы я сейчас была не замужем и искала бы замужества, я никогда не вышла бы за Вас!

Дон Жуан: Почему?!

Донна Мария: Да потому, что я – Вас – не – люблю! Ясно Вам, наконец?!

Дон Жуан: Вы больше жестоки, чем я думал!

Донна Мария: Никакой жестокости в моих словах нет. Есть правда, которую Вам трудно принять.

Дон Жуан: Разве я уродлив?

Донна Мария: Вы очень красивы, даже чересчур для мужчины, но мне милее красота моего мужа.

Дон Жуан: Разве я не знатный идальго?

Донна Мария: Мой муж из древнего рода. Я уверена, что он – родовитее Вас.

Дон Жуан: Разве я глуп и не образован?

Донна Мария: Вы умны и образованы, и что из того?

Дон Жуан: Разве я не богат?

Донна Мария: Мой муж тоже богат, но будь он беден, я любила бы его не меньше.

Дон Жуан: Что же мне делать?! Что мне делать с моей любовью?!

Донна Мария: Уезжайте из Толедо в другой город. Когда Вы перестанете меня видеть, Ваша любовь постепенно утихнет и пройдёт.

Дон Жуан: А если не угаснет и не пройдёт?! Я не могу уехать! Я должен видеть Вас, слышать Вас, знать, что Вы – рядом!

Донна Мария: Это становится невыносимым! Я и шага не могу пройти по городу, чтобы не споткнуться о Вас и Вашу любовь! Что я должна сделать, чтобы Вы от меня отвязались?

Дон Жуан: Полюбить меня!

Донна Мария: И опять всё – по кругу! Мне это смертельно надоело! Вот что! Если я Вам уступлю, Вы от меня отстанете?

Дон Жуан: Не отстану! Я Вас люблю! Я Вас безумно люблю! Я люблю Вас до такой степени, что мне ничего от Вас не надо. Просто смотреть на Вас, и слушать Ваш голос.

 

Донна Мария: Вот что! Приходите ко мне сегодня, как стемнеет.

Дон Жуан: (прижимая руку к сердцу) Повторите, что Вы сказали? Я не ослышался?

Донна Мария: Не ослышались! Как стемнеет, я Вас жду. Можете использовать балкон, чтобы войти. Я слышала, что счастливые любовники проникают в спальни к возлюбленным через балкон.

Дон Жуан: Я счастлив! Вы – не жестокая! Вы – ангел!

Донна Мария: Как стемнеет! Жду!

 

Донна Мария удаляется. За ней семенит дуэнья. К Дон Жуану подходит Лепорелло.

 

Лепорелло: Поговорили? Опять от ворот – поворот?

Дон Жуан: На этот раз – удача!

Лепорелло: Не может быть! Столько месяцев осады и страданий, и вдруг крепость пала? Поздравляю! Только счастливым Вы не выглядите.

Дон Жуан: Как только она согласилась на тайное свидание, мне стало вдруг сразу скучно.

Лепорелло: Вот те, на! Да Вы столько времени её добивались!

Дон Жуан: Добивался! Больше тебе скажу, я люблю её так, как никого никогда не любил. Теперь я знаю, что такое любовь. Любовь начинается с пожара души. Любовь это боль в сердце. Невыносимая, ужасная пожирающая все силы боль. Прежде то, что я считал любовью, начиналось с пожара …как бы тебе сказать точнее?

Лепорелло: (подсказывая) С пожара в штанах!

Дон Жуан: Вроде того! А сейчас я об этом даже не думаю.

Лепорелло: А я всегда думаю об этом! У меня всегда – пожар в штанах!

Дон Жуан: Значит, это не любовь, а похоть. Понял разницу?

Лепорелло: Гляжу я на Вас, и думаю – оборони меня Бог от любви!

Дон Жуан: Дурак ты, Лепорелло! Если ты не узнаешь, что такое любовь, ты ничего не узнаешь в жизни. Так и будешь, как животное, удовлетворять свою похоть.

Лепорелло: Так мы уклонились от темы. Почему Вам стало скучно?

Дон Жуан: Потому что я думал, что моя возлюбленная – особенная. А она готова открыть мне объятия, как делали до этого тысячи других женщин. Я знаю, что ничего нового в этих объятиях я не найду.

Лепорелло: Что-то я Вас совсем не пойму. То Вам дай-подай любви, Вам не отвечают, и Вы несчастны. А когда Вам говорят – «Да!», вместо того, чтобы радоваться, Вы длинную философию разводите, и, вроде, даже не рады. Что-то это для меня слишком сложно.

Дон Жуан: Тебе и не обязательно понимать! Идём!

 

Дон Жуан и Лепорелло уходят.

 

 

СЦЕНА 11

 

Погружённая во тьму комната в доме Донны Марии. На балконе появляется Дон Жуан. Он, крадучись, проходит с балкона в комнату. Озирается. Внезапно в комнате вспыхивают свечи, становится светло. В комнате на восточном диване сидит Донна Мария, рядом с нею её муж Дон Родриго.

 

Дон Родриго: (радушно, доброжелательно, и с юмором) Добро пожаловать, Дон Себастьян! Проходите, не стесняйтесь, будьте, как дома!

Дон Жуан: (растерянно) Добрый вечер!

 

Дон Жуан отступает к балкону, намереваясь бежать, но за его спиной вырастает мужская фигура – это брат Дона Родриго, Дон Марцелло.

 

Донна Мария: Добрый вечер, Дон Себастьян, если, конечно, это Ваше имя.

 

Дон Жуан оглядывается на Дона Родриго, сжимает рукой эфес шпаги и вынимает её до половины из ножен..

 

Дон Родриго: Оставьте это. Это мы всегда успеем. Так угодно ли Вам присесть?

 

Дон Жуан овладевает собой, вкладывает шпагу в ножны.

 

Дон Жуан: Да, мне угодно!

 

Проходит вперёд и садится на стул, предназначенный для него.

 

Донна Мария: Дон Себастьян, мой муж знает, что Вы преследуете меня. Он также знает, что мне Ваши преследования надоели до смерти.

Дон Родриго: Поэтому мы пригласили Вас, чтобы всё расставить по своим местам. Мы решим с Вами вопрос при помощи шпаги, но я должен Вас предупредить, что если в поединке со мною Вы меня убьёте, Вам придётся тут же, не сходя с места, сражаться с моим братом, Доном Марцелло.

Дон Марцелло: (выступая вперёд) А если Вы убьёте и меня, Вам придётся драться с нашим младшим братом, Доном Педро, который в настоящий момент стоит под балконом, на тот случай, если Вы вздумаете бежать тем же путём, каким вошли сюда.

Донна Мария: Нет, не в этом порядке. Если Вы станете драться с моим обожаемым супругом и, не приведи Господи, убьёте его, я сама возьму в руки шпагу, которой я владею, и буду драться с Вами, потому что я предпочитаю быть мёртвой, чем принадлежать Вам.

Дон Жуан: (усмехаясь) Вы устроили мне ловушку!

Донна Мария: Я просила Вас оставить меня в покое, но Вы не унимались. Мне пришлось сделать то, что Вы назвали ловушкой. А как я ещё могу защититься от Ваших домогательств?! Вы думали, что я слабая и беззащитная женщина?! Вы думали, что меня некому защитить? Вы думали, что своей настойчивостью Вы достигнете исполнения Ваших желаний, и я рано или поздно склонюсь на прелюбодеяние?!

Дон Марцелло: Дорогой брат, дорогая Донна Анна, позвольте мне быть первым. Мне дороги Ваши жизни. Я постараюсь убить наглеца. А если мне это не удастся, то после меня пусть будет наш брат, Дон Педро. Кто-нибудь из нас двоих убьёт этого прелюбодея. Непременно!

Дон Родриго: Благодарю тебя, мой брат, но это мою жену оскорбили, поэтому я должен быть первым. (Дон Жуану) Вы – пошлый вор! Вы пришли в мой дом украсть у меня самое дорогое, что у меня есть! Вы – вор и подлец! Я – Вас – вызываю!

Дон Жуан: Я не оскорблял Вашей супруги. Я люблю её. Нельзя оскорбить любовью. Но теперь мне, всё равно! Как Вам будет угодно! Может быть, теперь мне действительно лучше быть мёртвым, чем живым. Я – к Вашим услугам!

 

Дон Жуан встаёт, сбрасывает плащ, выхватывает шпагу из ножен. Дон Родриго также выхватывает шпагу и становится в позицию. Начинается поединок. Дон Жуан сражается вполсилы, он не стремится ни ранить, ни убить Дона Родриго. Он, скорее, защищается, чем сражается. Дон Родриго ранит Дон Жуана в правое плечо и выбивает у него из руки шпагу. Дон Жуан падает на одно колено, зажимая рану рукой. Дон Родриго опускает шпагу.

 

Дон Жуан: Что же вы медлите?! Нанесите последний удар!

Дон Родриго: (вытирая шпагу платком и убирая её в ножны) Я не добиваю раненых. Я не мясник. А теперь – вон отсюда! И чтобы больше Вас не было в городе! Если утром Вас заметят мои братья на улицах Толедо, они Вас прикончат без поединка, как бешеную собаку! Вон из моего дома!

 

Дон Жуан, пошатываясь, идёт к двери. Путь ему преграждает Дон Марцелло.

 

Дон Марцелло: Вы вошли в дом моего брата, как вор. Как вор, Вы его и покинете! Извольте выйти отсюда тем же путём, каким вошли!

 

Дон Жуан идёт к балкону.

 

Донна Мария: Прощайте, Дон Жуан!

 

Дон Жуан вздрагивает и поворачивает к ней лицо. На лице его написана удивление и мука.

 

Дон Жуан: Вы знаете моё имя?

Дон Родриго: Мы знаем Ваше имя. Оно опозорено.

 

Дон Жуан, зажимая рану рукой, идёт на балкон и спрыгивает вниз.

 

 

СЦЕНА 12

 

 

Полночь. Лес неподалёку от Толедо. На поляне, окружённой тёмной стеной деревьев, горит костёр. Возле костра сидит Дон Жуан, закутавшись в плащ. Рядом хлопочет Лепорелло, доставая из походной сумки бутыль с вином и провизию. Неподалёку брошены попоны, на которых путешественники собираются спать.

 

Дон Жуан: (слабым голосом) Подкинь хворосту, меня знобит.

Лепорелло: (подкидывая охапку хвороста в костёр) Знобит? Отчего Вас знобит, когда вечер такой тёплый?

Дон Жуан: Не твоё собачье дело!

Лепорелло: Опять Вы что-то натворили! Жили мы себе, жили, вдруг в одночасье – хлоп! – срываемся, на ночь, глядя, из города, скачем неизвестно куда и неизвестно зачем! Господи, что за жизнь с Вами, хозяин! Одно беспокойство! Ей-Богу, уйду я от Вас! Мало того, что, таскаемся по свету, как бродяги какие, так ещё и …

 

Лепорелло с беспокойством смотрит в бледное от потери крови лицо Дон Жуана.

 

Не нравитесь Вы мне что-то, хозяин! Что это Вы белый какой?!

 

Дон Жуан с лёгким стоном опрокидывается навзничь на траву без чувств. Лепорелло бросается к нему. Плащ распахивается и Лепорелло видит кровь на плече и рукаве камзола хозяина.

 

Ранен! Да что же Вы молчали! Вот наказание Господне!

 

Лепорелло роется в походном мешке, достаёт из него какую-то тряпку, льёт вино на рану, и туго перетягивает плечо Дон Жуана, чтобы унять кровь. После этого он хватает бутылку и заставляет Дон Жуана отхлебнуть несколько глотков вина.

 

Винишко – первое дело при ранениях. Ну, как лучше? Это у Вас голова закружилась от потери крови. Лучше?

 

Лепорелло приподнимает Дон Жуана, помогая ему сесть.

 

Ничего! Ничего! Ничего! Всё образуется! Рана пустяковая, кость, я надеюсь, не задета.

 

Дон Жуан: (слабым голосом) Спасибо, Лепорелло!

Лепорелло: Да, ладно! Где это Вас угораздило?

Дон Жуан: Я дрался!

Лепорелло: В самом деле? А я, было, подумал, что Вас кошка поцарапала.

Дон Жуан: Всё тебе хиханьки да хаханьки!

Лепорелло: Что я, баба рыдать, оттого что Вы ранены? Вы живы, и это – главное! Сейчас я Вам горячий грог устрою, он Вас согреет изнутри и даст Вам силы.

 

Лепорелло достаёт медный котелок, вливает в него вино, достаёт из мешка какие-то сушёные травки, сыплет их в вино и ставит котелок на огонь.

 

Бабка моя покойная, Царствие ей Небесное и земля пухом, научила меня это варево делать. Травки я сам собирал и сушил по всем правилам. Травка Вам кровь загустит, рану затянет, душу развеселит.

 

Дон Жуан: Душу мне уже ничто не развеселит.

Лепорелло: Быть такого не может! Травка моя – волшебная! Развеселит! Вон Вы уже порозовели.

Дон Жуан: Да, мне немного лучше.

Лепорелло: Вот и славно! Отпейте-ка грогу моего.

 

Лепорелло льёт в серебряную чашу Дон Жуана грог из котелка. Дон Жуан пьёт.

 

Дон Жуан: Горячо!

Лепорелло: Пусть! Сейчас этот грог Вас до печёнок достанет!

 

Лепорелло осторожно накидывает на плечи Дон Жуана плащ, и сверху закутывает его попоной.

 

Дон Жуан: Что ты кутаешь меня? Мне уже жарко!

Лепорелло: Потерпите! Пусть Вас хорошенько прогреет!

Дон Жуан: Я дрался!

Лепорелло: Это я уже слышал, но не слышал – с кем.

Дон Жуан: С мужем Донны Марии.

Лепорелло: Так, так! Жаль, что это не произошло раньше, месяцев, этак, шесть назад. Мы давно были бы в Мадриде! Вы его убили?

Дон Жуан: Нет!

Лепорелло: Слава Богу! Так от чего же мы тогда бежим, от какой погони? Ведь это Вы пострадали, а не он.

Дон Жуан: Так надо, Лепорелло. Там были ещё двое его братьев, и каждый из них хотел моей крови.

Лепорелло: Ну, и напоролись Вы!

Дон Жуан: Хуже всего то, что Донна Мария тоже хотела моей крови!

Лепорелло: Говорил я Вам тысячу тысяч раз, что это – необыкновенная женщина! Что у Вас не получится подъехать к ней.

Дон Жуан: (осторожно выпутываясь из попоны и плаща) Тысячу тысяч раз ты был прав! Она – необыкновенная женщина!

Лепорелло: Впервые у Вас такой облом!

 

Дон Жуан раскачиваясь из стороны в сторону, тихонько стонет.

 

ПЕСНЬ ДОН ЖУАНА

 

Сердец властитель Дон Жуан

Влюблён безумно, безнадёжно!

Ах, я моей любовью пьян,

И отрезвленье невозможно!

Невозможно!

 

Годы любимую искал

Среди прекрасных женщин мира!

И я нашёл мой идеал,

И сотворил себе кумира!

Кумира!

 

Любови драгоценный дар

Хранит душа и сердце копит,

Но страсти пламенный пожар

Любимой сердца не растопит!

Не растопит!

 

Как я ужасно одинок

Среди людей на целом свете!

Зачем себя на боль обрёк?

За что наказывает Бог?

Кто мне ответит?!

 

Лепорелло: (участливо) Болит? Ничего, пройдёт! Потерпите немного!

Дон Жуан: (сквозь тихие стоны) Это не рана болит! Боль от раны можно терпеть. Это – другое! Это пожар – в душе! И боль в сердце! Это невыносимо!

Лепорелло: (вглядываясь в лицо Дон Жуана) А-а-а! Душа болит? Сердце?

Хреновое дело! Когда боль в сердце и душа болит – хреновое дело! Это быстро не проходит! Выстанывайте! Выстанывайте душу, хозяин! Не стесняйтесь! Если её не выстанывать, она и отлететь может!

Дон Жуан: М-м-м! М-м-м!

Лепорелло: От этой заразы, которая любовь, лекарства нет! И вино с травками только на короткое время – помощь. Терпеть надо!

Дон Жуан: М-м-м! М-м-м!

Лепорелло: Стенай, бедолага! Давай! Давай! Здесь никого нет, кроме меня, да лошадей. Я никому не расскажу, а лошади – и подавно!

Дон Жуан: М-м-м! М-м-м!

Лепорелло: Это, вроде, как у баб роды. Больно до невозможности! Крик стоит! А родят, сразу всё и проходит! Улыбаются!

Дон Жуан: Какие роды! Что ты несёшь, болван!

Лепорелло: (не обращая внимания) Баба младенца в муках родит, а мужчина – мудрость!

Дон Жуан: М-м-м! М-м-м!

Лепорелло: Ничего, друг сердешный! И это – пройдёт! Потом смеяться будем, как мы в лесу сидели у костра, вино с травкой пили.

Дон Жуан: Лепорелло, не отпускает! Не отпускает! Больно! Жжёт!

Лепорелло: А ты не молчи! Ты поговори со мной! Расскажи мне всё! Тебе, глядишь, и легче станет. Поговори! Я хоть и слуга тебе, но тоже ведь человек. Человек человеку должен облегчение от страданий дать.

Дон Жуан: Я опозорен, Лепорелло. Мало того, что любовь мою красавица отвергла, она всё рассказала мужу, чтобы отвязаться от меня. В драке он выбил у меня шпагу из руки, и ранил, а потом, вместо того, чтобы добить, он меня отпустил. Лучше бы он убил! Зачем он не убил меня?! Мне больно! Больно! Больно! Жжёт! У меня отняли женщину, которую я любил! У меня отняли честь!

Лепорелло: (рассудительно) Женщину, положим, у тебя никто не отнимал. Донна Мария – чужая жена. Это ты хотел отнять её у мужа. А честь у кабальеро отнять нельзя! Честь – не есть вещь или предмет, какой, чтобы её отнять. Честь при тебе!

Дон Жуан: Ты думаешь? Он обозвал меня пошлым вором!

Лепорелло: Вором? А разве, ты не пришёл к нему тайно в дом, чтобы украсть у него любовь его жены?

Дон Жуан: М-м-м! М-м-м!

Лепорелло: Вот он и назвал тебя вором! Я бы тебя ещё и не так назвал!

Дон Жуан: А как?

Лепорелло: (ровным бесстрастным тоном) Как? Дурак! Болван! Негодяй! Мерзавец! Паразит! Идиот! Придурок! Балбес! Собака! Скотина безрогая! Блядун! Ещё?

Дон Жуан: Хватит! Хватит, Лепорелло! По-моему, ты пользуешься сейчас своим превосходством надо мной. Я болен, а ты – здоров. Будь милосерден!

Лепорелло: Мне искренне жаль Вас, хозяин! Я только не знаю толком, как Вам помочь.

Дон Жуан: Хочешь, я открою тебе свою тайну?

Лепорелло: Не пожалеете потом?

Дон Жуан: Так хочешь, или нет? Я верю, что ты не используешь мою тайну против меня.

Лепорелло: Валяйте! Ваша тайна умрёт вместе со мной!

Дон Жуан: Ничего такого особенного в моей тайне нет, но, по крайней мере, тебе многое станет понятно, раз уж ты связан со мною по жизни.

Лепорелло: Я же сказал – валяйте!

Дон Жуан: Понимаешь, я ищу ту, которая мне бы отказала. И я её нашёл!

Лепорелло: Донну Марию?

Дон Жуан: Донну Марию, мою единственную любовь!

Лепорелло: Г-м! Понимаю! Но логики в этом – мало!

Дон Жуан: Какую логику ты ищешь в любви?! В любви нет логики!

Лепорелло: Постойте! Я рассуждаю так: Вы ищете единственную, любимую, и недоступную, так?

Дон Жуан: Так! Именно, недоступную! Ту, которая не падёт мне в руки после пары дешёвых комплиментов! Ту, которая раскусит мои намерения тотчас же, пока я ещё не раскрыл рот, чтобы залить её потоком фальшивых сравнений! Ту, которая не поддастся ни жалости, ни корысти, ни похоти, ни обаянию моей красоты, ни потоку моей лести, ничему! Лепорелло, у меня были тысячи женщин, ты знаешь, и ни одна из них мне не отказала. Я ждал, я надеялся, что найдётся хоть одна, которая устоит, и я смогу найти в ней свой идеал, свою мечту, свою жену, в которой я могу быть уверен больше, чем в ком бы то ни было.

Подожди! Сейчас! Помоги мне подняться.

Лепорелло: Зачем?

Дон Жуан: Не спрашивай! Подними меня!

 

Лепорелло помогает Дон Жуану подняться.

 

Лепорелло: Что дальше? Может Вас в кустики отвести?

Дон Жуан: Прохиндей! Всё-то ты о низменной материи думаешь. До кустиков я мог бы сам доползти. Я буду читать стихи!

Лепорелло: Ни фига себе! Как Вас припекло! Вы стихи сочинили?

Дон Жуан: Молчи, и слушай!

 

Дон Жуан выпрямляется. На его лице появляется торжественное и одновременно печальное выражение.

 

ПЕСНЬ ДОН ЖУАНА

 

Все полны злобой на меня:

Мужья, отцы, кузены, братья.

Во мне Любовника ценя,

Их женщины – в мои объятья!

 

Ах, я недолго страстью пьян,

И к новому бегу кумиру.

И носится молва по миру:

Преступно ветрен Дон Жуан!

 

Что нового от женщин жду?

Ведь каждая из них – прекрасна!

Но каждой я несу - беду!

Их жажда счастия – напрасна.

 

Диктует волю ветр – Плащу!

Луна диктует – Океану!

Единственную я ищу,

Ту, кто откажет Дон Жуану!

 

Дон Жуан, пошатнувшись, хватается за раненое плечо. Его лицо передёргивает болезненная гримаса. Лепорпелло в неподдельном восхищении смотрит на Дон Жуана. Дон Жуан валится на траву, тяжело дыша. Лепорелло бросается к нему, помогает сесть, укутывает попоной.

 

Лепорелло: Ну, и ну! Это Вы сами сочинили?

Дон Жуан: Сам! Любовь открыла во мне шлюзы творчества.

Лепорелло: Здорово! Просто, здорово! Никогда бы не подумал, что Вы можете стихи писать. Невероятно!

Дон Жуан: Вот я вся моя философия! Ты понял?

Лепорелло: Я понял. Но логики в этом ещё меньше, чем я думал.

Дон Жуан: Объясни.

Лепорелло: Если Вам попадается женщина не доступная, Ваш ангел, Ваш идеал, Ваша мечта, то, как же она может стать Вашей женой или любовницей? Она – недоступна! Этим всё сказано! И Вы обречены на неудачу! Вы обречены на одиночество! Вам только и останется, как смотреть на неё издалека. И посвящать ей стихи. Но будут только стихи, а семьи и детей _ не будет. Может быть, Вам поискать свой идеал среди монахинь?

Дон Жуан: Ну, ты и, зануда, Лепорелло!

Лепорелло: Я чертовски умён, хозяин! И Вам со мною чертовски повезло! Вы полюбили замужнюю женщину! Вам она недоступна! Но, между прочим, она доступна своему мужу! Вам придётся искать другую любовь! Вот я и говорю про монахиню. У неё не будет мужа, и она точно будет недоступна.

Дон Жуан: Соперничать с Богом? Ты нарочно усугубляешь мою боль?

Лепорелло: Я хочу Вас отрезвить! Я хочу Вам помочь! Вы мне не безразличны, чёрт бы Вас взял!

Дон Жуан: Сам скотина!

Лепорелло: От скотины слышу!

Дон Жуан: Лепорелло, не нужна мне монахиня! Не нужна мне никакая другая женщина! Я люблю Донну Марию! Лепорелло, что мне делать?!

Лепорелло: Но она Вас не любит! Таковы факты! Для начала, давайте определимся, куда мы утром едем? Куда нам держать путь? В каком направлении?

Дон Жуан: В Севилью! Домой! Я хочу домой! Я хочу в свою комнату, в свою постель. Я никого не хочу видеть. Я никого не хочу слышать. Я хочу лежать в своей постели, закутавшись с головой. В свою берлогу хочу зализывать раны.

Лепорелло: От себя не убежишь! Но ехать в Севилью разумно. Ехать в Мадрид в таком состоянии – безумие. Вы сейчас ни на что не годитесь. Правильное решение. Итак, мы едем в Севилью. Однако я хочу подправить Ваш план. Мы движемся в направлении Севильи, но завтра найдём ближайшую деревню, где снимем комнату, и Вы отлежитесь. Я буду ставить Вас на ноги. Через недельку-другую мы можем двигаться дальше в направлении Севильи. Согласны?

Дон Жуан: Да. Лепорелло. Как ты сказал? От себя – не убежишь?

Лепорелло: Нипочём не убежишь! Ни под каким видом! Никогда! Вы сами себе расставили ловушку. Хотите недоступную женщину, и одновременно хотите, чтобы она принадлежала Вам. В этой формуле два взаимоисключаюших положения. Как их примирить?

Дон Жуан: Я не знаю. Я знаю только одно, я люблю Донну Марию! Я умираю от любви!

Лепорелло: Нашёл от чего умирать! Первый раз слышу такое. Вас послушать, так любовь что-то вроде чумы.

Дон Жуан: Хуже! Хуже чумы!

Лепорелло: Знаете, хозяин, что я думаю. Бог наказал Вас, послав Вам безумную любовь. Наказал за всех обманутых и соблазнённых женщин.

Дон Жуан: Странное наказание!

Лепорелло: Страшное наказание!

Дон Жуан: Да, ты прав! Ничего нет страшнее!

Лепорелло: А теперь, выпейте остаток вина. Выпейте, выпейте! Это пошлёт Вам сон и покой. Умные люди говорят, что время – лечит. Подождите, пока это само собой пройдёт. Всё проходит. А я пойду, погляжу, как там наши лошади и постерегу Ваш сон.

 

Дон Жуан выпивает остаток вина. Лепорелло подтыкает вокруг тела Дон Жуана попону, помогает улечься, подкидывает хвороста в костёр. Дон Жуан засыпает.

Спи, бедолага! Эк, тебя прихватило! Видно, и впрямь нет ничего страшнее любви! Так скрутило человека! Не хотел бы я оказаться на его месте. Однако, пойду, посмотрю на лошадей!

 

Лепорелло уходит.

 

 

СЦЕНА 13

 

Кладбище на окраине Кордовы. Вечер. Садится солнце. Возле могилы Командора появляются Лепорелло и Дон Жуан.

 

 

Лепорелло: Ну, вот, больше года прошло, как мы покинули Кордову, и вот мы снова здесь. Может быть, через год всё забылось и нам можно без опасений пойти в гостиницу?

Дон Жуан: Нет, не будем рисковать. Переночуем на кладбище. Так безопаснее. Вдруг в городе меня кто-то узнает. Не будем рисковать. На кладбище меня точно никто не узнает, потому что некому узнавать, и искать не будет, потому что некому искать. Здесь спокойнее.

Лепорелло: Как знаете, хозяин. Хотя, признаться, я ещё ни разу не ночевал на кладбище. Вам не страшно?

Дон Жуан: Ничуть. Бояться надо живых. Мёртвые спят спокойно. Они нас не потревожат. А мы будем вести себя скромно.

 

Лепорелло замечает памятник Командору.

 

Лепорелло: Взгляните-ка, хозяин! Это Командор! Это его могила.

Дон Жуан: О, Господи! И в самом деле!

Лепорелло: Не раздумали ночевать на кладбище?

Дон Жуан: Нет. Это только могила. Это только памятник. Каменный памятник. Всё самое страшное со мной уже случилось. Чего мне бояться?!

Лепорелло: Ну, мало ли! Я слышал, что иногда покойники выходят из могил, чтобы отомстить своим убийцам.

Дон Жуан: А я, было, подумал, что ты и в самом деле умён. Ты болван, Лепорелло! Неужели ты веришь в эти бабьи россказни?! Мёртвые из могил не встают.

Лепорелло: А вдруг?

Дон Жуан: Вдруг, бывает, знаешь что?

Лепорелло: Что?

Дон Жуан: А ты срифмуй!

Лепорелло: Ох, хозяин, мало мне с Вами приключений! Не люблю я кладбищ. Особенно по вечерам и ночам. Они напоминают мне о том, где я окажусь, в конце концов. Как-то мне не по себе.

Дон Жуан: Кладбища нельзя не любить, или, напротив, любить. Они – данность, от которой никуда не деться. И не ты один, в конце концов, окажешься

здесь. Кладбища не избежать никому. Смотри, как здесь тихо, мирно, покойно. Никакой суеты. Правду говорят – вечный покой! И потом смешно бояться кладбища. Ты – трус?

Лепорелло: Я?! Вы сами знаете, что я храбр, как лев! Разве я боюсь вставать с Вами бок о бок, чтобы отражать атаки врагов?! Разве я, когда-нибудь показывал врагам спину?! Но даже и у такого храбреца, как я, могут быть причуды. Кладбища я всё-таки немного побаиваюсь.

 

ПЕСЕНКА ЛЕПОРЕЛЛО

 

Вот эта вся фигня

Для размышлений – пища!

Наводят на меня

Уныние кладбища!

 

Я не из удальцов!

Крадётся страх – вдоль жил!

Я мертвецов страшусь,

Восставших из могил!

 

У каменных гробниц,

Как свечи, кипарисы!

Не слышно – пенья птиц!

Крадутся в норы – крысы!

 

Я не из удальцов!

Крадётся страх – вдоль жил!

Я мертвецов страшусь,

Восставших из могил!

 

Ах, где-нибудь в стогу!

В лесу иль в чистом поле

Уснуть легко могу!

На кладбище я – болен!

 

Я не из удальцов!

Крадётся страх – вдоль жил!

Я мертвецов страшусь,

Восставших из могил!

 

Бессонницы змея

Мне заползает – в душу!

Мой господин! Я

Трушу!

 

Я не из удальцов!

Крадётся страх – вдоль жил!

Я мертвецов страшусь,

Восставших из могил!

 

Дон Жуан: А мне всё равно.

Лепорелло: С некоторых пор Вам вообще всё – всё равно! На женщин Вы не глядите, будто их и не существует. А сколько вокруг было красавиц! И все они заглядывались на Вас. Вы же, как каменный, вот как этот памятник. Мне это не нравится. Где прежний весёлый, беспечный, легкомысленный Дон Жуан?! Вы теперь весь мир ненавидите! А разве мир виноват в Ваших бедах?

Дон Жуан: Не ненавижу. Мир не виноват. Но прежним быть я не могу. Что-то во мне изменилось и надломилось. Когда я вижу вокруг счастливые лица, мне кажутся они глупыми. Когда я вижу женщин, которые заглядываются на меня, мне хочется покалечить себе лицо. Я устал. Я теперь понимаю красавиц, вокруг которых увиваются мужчины. Меня всё это раздражает. Я и сам был год назад глуп, как бревно. Я думаю только об одной женщине, о Донне Марии. Моя душа принадлежит только ей.

Лепорелло: Много недель мы в пути, а я забыл, когда Вы улыбались.

Дон Жуан: Мне всё ещё больно, Лепорелло. Жжёт в груди! Ты говорил, что время лечит. Ты говорил, как Соломон, что всё пойдёт. Ничего оно не лечит! Ничего не прошло! Мне всё хуже и хуже, хотя я думал в начале, что хуже быть не может.

Лепорелло: Я говорил, как Соломон? Надо же! Приятно, что Соломон думал, как я. А Вы мне всё говорите, что я – дурак. Видите, я не глупее Соломона. Вас надо чем-то отвлечь. Хотите, я свожу Вас к гадалке?

Дон Жуан: Я и сам умею гадать не хуже любой гадалки.

Лепорелло: Да, ладно! У них свои секреты, каких Вы и не знаете. Так хотите?

Дон Жуан: Не хочу. Я не хочу ничего знать о своём будущем. У меня нет будущего.

Лепорелло: Да, ладно! Не надо преувеличивать! Будущее есть, пока Вы живы. Хотите, пойдём в бордель? Там такие пышненькие цыпочки! Но и стройненькие найдутся.

Дон Жуан: Ты с ума сошёл! Не хочу!

Лепорелло: А я бы сходил. Я с Вами рядом совсем монахом стал. А я не устроен, как монах. Право, я не знаю, что Вам ещё предложить. Хотите выпить?

Дон Жуан: Выпить? Пожалуй. Вино хотя бы даёт сон и забвение. Боль утихает во сне. Подсыпь своей травки в вино.

 

Лепорелло достаёт походный мешок, вытаскивает бутылку, но она пуста.

 

Лепорелло: Вот, чёрт! Пустая! Нет вина! Хозяин, будьте здесь возле Командора, я сбегаю в город, куплю пару бутылочек доброго вина. Неподалёку от кладбища я видел таверну.

Дон Жуан: Только не задерживайся. Одна нога здесь, другая – там!

Лепорелло: Я мигом слетаю!

 

Лепорелло исчезает. Дон Жуан подходит к памятнику Командору, смотрит на надпись.

 

Дон Жуан: «Дорогому и любимому мужу». Г-м! Странно смотреть на надгробный памятник человека, которого ты своими руками укокошил. Странное чувство! Как будто я разрушил здание, предназначенное архитектором стоять века. У Командора с Донной Анной могли быть дети. А у их детей ещё дети. И выходит, что я убил всех их возможных детей. Убил будущее. А сам – живу. Хотя это большой вопрос, живу ли я?

 

У кладбищенских ворот слышен шум и голоса. Дон Жуан прячется за памятник Командору. Появляется Донна Анна. Она в трауре. Её сопровождают мужчина и женщина, по-видимому, родственники.

 

Донна Анна: (спутникам) Дальше – я одна. Ступайте в экипаж. Я положу цветы, помолюсь, и вернусь к вам. Здесь тихо. Нет никого. Ждите меня. Ступайте.

 

Спутники Донны Анны уходят. Донна Анна подходит к могиле мужа, кладёт цветы, становится на колени, молится, закрыв лицо чёрной вуалью. Похоже, что она тихо плачет. Помолившись, она встаёт с колен Дон Жуан выступает из-за памятника. Донна Анна вскрикивает.

 

Дон Жуан: Не бойтесь! Я не причиню Вам зла. Донна Анна, Вы меня узнаёте?

 

Придя в себя, Донна Анна вглядывается в лицо Дон Жуана.

 

Донна Анна: Вы?! Дон Жуан?!

Дон Жуан: Да, это – я.

Донна Анна: Боже! Как Вы изменились! Что Вам нужно от меня?!

Дон Жуан: Прощения!

Донна Анна: (в смятении) Прощения?! Убийце?!

Дон Жуан: Да, прощения убийце. Когда я увидел и услышал, как Вы молитесь, я подумал…

Донна Анна: Вы, что, опять преследуете меня?!

Дон Жуан: Нет, я здесь оказался случайно. Выслушайте меня, не перебивая. Прошу Вас! Так вот, когда я увидел и услышал, как Вы молитесь, я подумал, что должен попросить у Вас прощения.

Донна Анна: О, Господи! Вас только мне не хватало!

Дон Жуан: Вы не можете простить меня?

Донна Анна: Бог простит!

Дон Жуан: Бог простит? А Вы?

Донна Анна: А меня, кто простит?

Дон Жуан: (в изумлении) Вас?! За что – Вас прощать?! Вы никого не убили.

Донна Анна: Я сама во всём виновата. Я должна была сразу вышвырнуть Вас вон, когда Вы проникли ко мне в комнату, но я позволила Вам говорить Ваши сладкие речи, я слушала их, понимая, что они лживы. Я виновна! Кто простит меня?

Дон Жуан: Бог простит!

 

ПЕСНЬ ДОННЫ АННЫ

 

Как мимолётна страсти блажь!

Как непростительна ошибка!

Как был прекрасен облик Ваш!

Как был прекрасен облик Ваш!

И как пленительна улыбка!

 

 

Соблазн обманчивой мечты!

На свете нет страшнее вздора,

Чем обольщенья красоты!

За ней все бездны пустоты!

Ведь я любила Командора!

 

Во мне ключом вскипела страсть,

Рождая жажду и отвагу!

Ведь я была готова пасть,

Ведь я была готова – пасть!

Я думала, что с Вами – лягу!

 

Соблазн обманчивой мечты!

На свете нет страшнее вздора,

Чем обольщенья красоты!

За ней все бездны пустоты!

Ведь я любила Командора!

 

Ошибка по моей вине!

В душе не утихает вьюга!

Ах, я наказана – вдвойне!

Ах, я наказана вдвойне!

Пуста – постель! Нет – друга!

 

Соблазн обманчивой мечты!

На свете нет страшнее вздора,

Чем обольщенья красоты!

За ней все бездны пустоты!

Ведь я любила Командора

 

Донна Анна: (помолчав) Прощайте, Дон Жуан!

Дон Жуан: (низко кланяясь) Прощайте, Донна Анна!

 

Донна Анна уходит. Донг Жуан садится у подножия памятника и роняет голову на грудь.

 

 

СЦЕНА 14

 

Появляется Лепорелло. Услышав его шаги, Дон Жуан поднимает голову.

 

Дон Жуан: Принёс?

Лепорелло: Принёс.

Дон Жуан: Разожги костёр.

Лепорелло: Костёр на кладбище может привлечь чьё-нибудь внимание.

Дон Жуан: Наплевать! Это всего только костёр.

Лепорелло: Как Вам будет угодно!

 

Лепорелло разжигает огонь неподалёку от памятника Командору. Дон Жуан садится у огня, зябко поёживаясь.

 

Дон Жуан: Дай вина!

 

Лепорелло наливает вино в серебряную чашу и подаёт Дон Жуану.

 

Лепорелло: Сейчас я приготовлю поесть.

Дон Жуан: Поешь сам. Я не хочу есть.

Лепорелло: Опять за своё! Вы почти ничего не едите, хозяин. От Вас половина осталась прежнего, а может и ещё меньше. Так нельзя!

Дон Жуан: Отстань! Сказал, не хочу!

 

Лепорелло вынимает из мешка провизию. Расстилает тряпочку, нарезает хлеб, сыр, варёное мясо. Делает себе огромный бутерброд, наливает вина в стакан, начинает звучно чавкать. Хочет привлечь внимание Дон Жуана к еде.

 

Лепорелло: Ой, как вкусно! Замечательно! Маслины так и тают во рту! Сыр свежий, ароматный! А мясо! Ух, какое сочное мясо! М-м-м! Ням-ням! Мясо с зелёным лучком – ничего нет вкуснее!

Дон Жуан: (поморщившись) Заткнись, Лепорелло! Ешь, молча! И не чавкай, как свинья.

Лепорелло: Вы мне аппетит портите!

Дон Жуан: Чем это я испортил тебе аппетит? Разве твой аппетит можно испортить?! Ты и на кладбище готов трескать за оба уха! Всё тебе нипочём, когда есть еда и вино!

Лепорелло: Это правда! Аппетит мой испортить трудно. Тем не менее, Вы портите мой аппетит потому, что не едите, и я просто вынужден трескать, как Вы неизящно выражаетесь, один. А когда человек ест один, а другой сидит рядом и ничего не ест, в этом есть что-то неправильное. Это портит аппетит. Я ел бы с большим удовольствием, если бы Вы составили мне компанию.

Дон Жуан: Отстанешь ты от меня?! Или дать тебе по шее? Я опять не изящно, по-твоему, выражаюсь?

Лепорелло: Не слишком изящно для поэта. Впрочем, если говорить по существу дайте! Дайте мне по шее! Покричите на меня! В этом будет хоть какое-то здоровое проявление жизни.

 

Дон Жуан, плюнув в сердцах, встаёт и отходит в сторону. Лепорелло, в свою очередь, плюнув в сердцах, молча продолжает есть. Поев, он убирает оставшуюся еду в мешок.

 

Лепорелло: Ну, что, на боковую?

Дон Жуан: (подходя к костру) Пожалуй!

 

Лепорелло и Дон Жуан, закутываются в попоны и ложатся возле потухающего костра. Засыпают. На появившемся помосте, поднятом на высоту человеческого роста над головами спящих хозяина и слуги, разыгрывается мимическая сцена – сон Дон Жуана. Луч света направлен на фигуру спящего Дон Жуана, давая понять, что это – его сон.

 

СОН ДОН ЖУАНА

 

Зловещая музыка

 

На помосте – точная копия декорации кладбища с могилой и статуей

Командора, только всё погружено в туманно-синий, призрачный цвет. Появляются Дон Жуан и Лепорелло. Они подходят к статуе, смотрят, отходят в сторону. О чём-то беседуют. Жестами Дон Жуан побуждает Лепорелло подойти к памятнику. Лепорелло нехотя подходит, кланяется Командору, и жестами, указывая на Дон Жуана, приглашает статую на ужин к хозяину. Статуя наклоняет голову в знак согласия. Лепорелло в ужасе отскакивает. Всё погружается во тьму. На помосте новая картина. Комната, в которой накрыт стол для ужина. Горят свечи. Дон Жуан ждёт.

Походит к двери и распахивает её.

Входит статуя Командора. Статуя протягивает Дон Жуану руку. Поколебавшись, Дон Жуан протягивает статуе руку для рукопожатия. Статуя сжимает руку Дон Жуана. Из-под пола вырывается адское пламя, в котором исчезают статуя и Дон Жуан. Всё погружается во тьму. Вскрикивает Дон Жуан.

Когда свет появляется вновь, помоста нет. Проснувшийся Дон Жуан полусидит, в ужасе озираясь.

 

Лепорелло: (проснувшись от крика Дон Жуана) Что случилось?!

Дон Жуан: Дурной сон! Спи!

Лепорелло: (садясь) Нет уж! После такого вопля я уже не засну. Я, было, подумал, что покойник из могилы встал. Сердце колотится, как пойманный воробушек!

Дон Жуан: Это только сон. Не бойся! Во сне мне привиделось…

 

Пауза

 

Лепорелло: Что привиделось?

Дон Жуан: Будто бы ты по моему настоянию пригласил статую Командора ко мне на ужин.

Лепорелло: Я?! Статую?! И что? Что дальше?

Дон Жуан: Статуя кивнула головой в знак согласия.

Лепорелло: (в ужасе взглядывает на статую) Черт возьми! Вы ведь не заставите меня всё это проделать наяву?!

Дон Жуан: Успокойся! Не заставлю! Статуя она и есть статуя, хоть бы ты тысячу лет простоял перед нею, приглашая на ужин.

Лепорелло: А дальше – что?

Дон Жуан: Статуя пришла ко мне.

 

Лепорелло крестится.

 

Лепорелло: Упаси Бог, от таких ужасов! Что потом?

Дон Жуан: Статуя протянула мне для приветствия руку. Я дал ей свою руку. Статуя сжала мне руку так, что я закричал от боли. А потом из-под пола вырвался адский огонь, и мы провалились в преисподнюю.

 

Лепорелло в ужасе крестится.

 

Лепорелло: Спаси и сохрани! Спаси и сохрани! Спаси и сохрани!

Дон Жуан: От своего крика я проснулся. Крик разбудил и тебя.

Лепорелло: (вставая и разжигая угаснувший костёр) С Вами – не соскучишься, хозяин! Страху Вы на меня нагнали! Теперь я не засну. Нипочём не засну! Давайте, выпьем, чтобы страх прошёл.

 

Лепорелло наливает вина себе и хозяину. Пьют.

 

Дон Жуан: Лепорелло!

Лепорелло: Слушаю, хозяин.

Дон Жуан: Я хочу тебе кое-что сказать. Я решил уйти в монастырь.

 

От неожиданности Лепорелло давится и начинает кашлять.

 

Лепорелло: Ни хрена себе, новостюшка! Вы, что, шутите?

Дон Жуан: Не шучу! Я решил не возвращаться в Севилью. Здесь, в Кордове я пойду в монастырь и стану послушником. А потом приму обеты, и стану монахом.

Лепорелло: (решительно) Ничего у Вас не выйдет! Может, Вы и станете послушником, но монахом – ни за что! Сбежите!

Дон Жуан: Почему это?

Лепорелло: Вы – монах?! Да это даже не смешно! С Вашим темпераментом! Из Вас такой же монах, как из меня священник!

Дон Жуан: (подходя к костру) Тем не менее, я так решил. Возьми вот это! Лови!

 

Дон Жуан бросает Лепорелло полный кошелёк.

 

Здесь столько золотых, что тебе хватит купить не одну винную лавку. Возвращайся в Севилью, если хочешь.

Лепорелло: Если я вернусь в Севилью, что же я скажу Вашему отцу?

Дон Жуан: Скажешь правду, что я ушёл в монастырь и умер для мира. Впрочем, я приготовил для отца письмо, которое ты отправишь с оказией в Севилью. Сам ты можешь остаться в Кордове, или ехать на все четыре стороны. Ты свободен.

Лепорелло: С такими деньгами я, конечно, свободен. Только что-то меня это не слишком радует. Я, вроде бы, привык к Вам и к такой жизни.

Дон Жуан: Монаху не нужен слуга. Привыкнешь к своей винной лавке, женишься, заведёшь детишек. Возьми письмо для моего отца, если не поедешь сам в Севилью. Отправь письмо. Не забудь.

Лепорелло: (принимая письмо) За денежки, конечно, спасибо. Но ведь Вам тоже денежки нужны.

Дон Жуан: Монаху не нужны деньги.

Лепорелло: Черт бы меня взял! Как всё неожиданно!

Дон Жуан: Неожиданно для тебя, но не для меня. Я долго вынашивал эту идею.

Лепорелло: И родил! Нате, вам, подарочек! Вы, что, и на братца своего не хотите взглянуть? Может быть, он Вам и не братец! Может, это Ваш сыночек?

Дон Жуан: Может быть! Но отец считает его своим сыном, пусть так и будет. Я ничего не могу и не хочу изменить. Не хочу ломать людям жизнь. Я и так уже много дров наломал.

Лепорелло: Что, правда, то, правда!

 

Пауза

 

Дон Жуан: (подумав) Дай назад письмо!

 

Забирает письмо у слуги и рвёт его на части.

 

Лепорелло: (с радостью) Передумали? Поедем в Севилью?

Дон Жуан: Мне пришла в голову отличная мысль. Лепорелло, никому не говори, что я ушёл в монастырь. Ни моему отцу, никому другому. Понял?

Лепорелло: А что же я должен говорить.

Дон Жуан: Пусть будет тайной, то, что я ушёл в монастырь. Поклянись именем Господа нашего, что ты никому об этом не расскажешь!

Лепорелло: Поклясться?

Дон Жуан: Да, поклянись!

Лепорелло: Хорошо, если Вам так угодно. Клянусь именем Господа нашего, что никому никогда не расскажу, что Вы удалились в монастырь!

Дон Жуан: Отлично! А теперь, узнай, что ты должен рассказывать направо и налево, всем и каждому, кто пожелает слушать. Поклянись, что именно это ты будешь рассказывать про меня.

Лепорелло: Что я должен рассказывать?

Дон Жуан: Сначала поклянись!

Лепорелло: Ну, хорошо! Клянусь Господом нашим рассказывать то, что Вы пожелаете, чтобы я о Вас рассказывал.

Дон Жуан: Отлично! Ты должен всем и каждому, направо и налево рассказывать то, что произошло со мною в моём сне. Ты запомнил мой сон?

Лепорелло: Ещё бы! Да я его до смерти не забуду!

Дон Жуан: Прекрасно! Не забудь, ты поклялся!

Лепорелло: Чтоб мне сдохнуть, если я нарушу клятву! Только зачем всё это? Зачем Вы хотите, чтобы Ваш сон я рассказывал, как реальность?

Дон Жуан: Сон – это знак. Ничего случайного в мире не бывает, запомни, Лепорелло. Так надо!

Лепорелло: Да кто же поверит в мои россказни?!

Дон Жуан: Ты что, не знаешь людей, Лепорелло?! Они верят, во что попало! В любую нелепость, ахинею, вздор, чепуху и ерунду! И чем нелепее эта ахинея, чепуха, ерунда, вздор, тем крепче они в это верят! Они верят в предсказания астрологов, хотя даже моя лошадь смеётся над их гороскопами! Верят в гадания, а любовные напитки, в привидения, в дурной глаз, в порчу! Во что только не верят! Поверят и в твои россказни про меня. И не только поверят, но и будут передавать друг другу, как самую наиправдейшую правду! Уж поверь мне! Так что, смело рассказывай! От себя ничего не привирай, знаю я твою манеру приукрашивать да врать!

Лепорелло: Как прикажете, хозяин. Я поклялся!

Дон Жуан: Прекрасно! Я тобой доволен! А теперь, бери свою лошадь и – прощай!

Лепорелло: Прямо сейчас?!

Дон Жуан: Долгие проводы, лишние слёзы, как говорится. Давай, давай, собирайся! Проведёшь остаток ночи в гостинице в Кордове. Тебе не придётся больше ночевать на кладбище. Радуйся!

Лепорелло: А Вы?

Дон Жуан: А я до утра останусь здесь, а утречком, как солнце встанет, побреду в монастырь. Лошадь мою возьми с собой. Можешь себе её оставить. Можешь, продать. Как пожелаешь. Лошадь монаху тоже не нужна.

Лепорелло: (увязывая мешок и поднимаясь) Так я пошёл?

Дон Жуан: (хлопая слугу по плечу) Ступай, с Богом!

Лепорелло: И Вам – удачи!

 

Лепорелло медлит, затем поворачивается и идёт прочь. Дон Жуан смотрит ему вслед. Лепорелло – у кулис говорит сам с собою.

 

Лепорелло: Не нравится мне его идея. Я ему – не верю. Когда хозяин мне деньги отдал, я поверил. Но, когда он так легко с лошадью расстался, я перестал ему верить. Что-то не так! Лошадь и в монастыре нужна. Куда человеку без лошади! Спрячусь я за деревом, да понаблюдаю за хозяином. Уйти-то я всегда успею.

 

Лепорелло прячется за деревом. Дон Жуан, думая, что он остался один, говорит, обращаясь к статуе Командора.

 

Дон Жуан: Ну, вот! Я остался один! Совсем один! У меня ничего нет, что связывало бы меня с миром: ни денег, ни лошади, ни родственников, ни дома, ни слуги. Ничего! Ты останешься, доволен, Командор! Наверное, душа твоя на том свете горит жаждой мщения. Интересно, что больше жжёт сердце, любовь или жажда мщения? Сегодня я дам тебе удовлетворение. Твоя жажда мщения угаснет. Но, если есть жизнь души после смерти, неужели и там меня будет жечь это неугасимое бушующее пламя в сердце? Я не знаю. Я знаю только то, что жить больше не могу.

 

ПЕСНЬ ДОН ЖУАНА

 

В моей душе давно пожар!

Душа горит, но не сгорает!

Зачем любви бесценный дар

Мне душу бедную терзает?!

 

Круговорот! И круговерть!

Мои мучения так остры!

Любовь и Жизнь!

Любовь и Смерть! –

Сёстры!

 

Вдоль всей души и тела – вдоль

Бушует огненная вьюга!

Невыносима эта боль

Меня сразившего недуга!

 

Круговорот! И круговерть!

Мои мучения так остры!

Любовь и Жизнь!

Любовь и Смерть! –

Сёстры!

 

Упорно смерти я хочу!

Хочу уснуть! Навек забыться!

И, молча, сердцу я кричу:

Зачем тебе, страдая, биться?!

 

Круговорот! И круговерть!

Мои мучения так остры!

Любовь и Жизнь!

Любовь и Смерть! –

Сёстры!

 

Дон Жуан вынимает кинжал и приставляет его к своей груди. Лепорелло выскакивает из-за дерева.

 

Лепорелло: Ты что задумал, скотина?!

 

Дон Жуан вздрагивает и закалывается. Шатается, падает на траву. Лепорелло подбегает к нему. Опускается рядом с Дон Жуаном, кладёт себе на колени его голову.

 

Дон Жуан: (слабеющим голосом) Сам скотина! Ты подглядывал и подслушивал!

Лепорелло: Подглядывал, но не подслушивал.

Дон Жуан: Не забудь! Ты покля…по…

 

Умирает.

 

Лепорелло: (ударяя кулаком в землю) Что ты наделал?! Зачем?! Зачем?! Зачем?! Зачем я ушёл?!

 

КОНЕЦ

 

октябрь 2006, Горловка