Не кисни...

Помнишь, птичка бросалась грудью на розовые шипы,

Трелью звеня до последней капли рассветной крОви?

Только б влюбленные встретиться после смогли,

Только б несчастный поэт возлюбленной был достоин.

 

И невдомек поэту, как птичка была влюблена,

В цвет его грустных, истерзанных чувством глаз.

От нераздЕленной ласки и нежности ведь она,

Сердце терзала на острых шипах столько раз.*

 

Ты тоже, наверно, ждешь, что к твоим ногам,

Я принесу охапку кроваво-прекрасных роз.

И пряча за палантином сеть из ужасных ран,

Уверенно буду лгать, что не ты мне их сам нанес.

 

Глупо... Глупо надеяться, верить в подобный исход,

Ждать эту жертву, что б возложить на чужой алтарь.

Розовый куст под балконом твоим давно уж издох,

Тебе ж подавай еще больше цветов, чем он мог бы отдать.

 

Птичка твоя наложила последние (точно!) швы,

Трелью звенит до последней капли закатного вИски.

Сменив амплуа с соловья до простой совы,

Не поэтично совсем пожелает тебе:"Не кисни!".

 

 

* Оскар Уальд "Соловей и роза".