«ЗНАЕШЬ ЦАРЯ, ТАК ПСАРЯ ─ НЕ ЖАЛУЙ»: ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ПИСЬМАМ С.°ЭФРОНА - 2 Лаврова Е.Л. Слово о Марине Цветаевой. – Горловка, 2010. – 398 с.

Как водоросли Ваши члены,

Как ветви мальмэзонских ив,

Так Вы лежали в брызгах пены,

Рассеянно остановив,

На светло-золотистых дынях

Аквамарин и хризопраз

Сине-зелёных, серо-синих

Всегда полузакрытых глаз.

Перед нами полусонное, бездействующее, слабое, гибкое (чересчур гибкое!) существо, как растение, колеблемое всеми ветрами и водами. Очень податливое на внешние воздействия существо, не имеющее своей воли. Недаром юноша сравнивается с растением. И сравнение с ветвями мальмэзонских ив здесь не случайно. В Мальмэзон удалилась Жозефина, отвергнутая жена Наполеона. М. Цветаева в шестнадцать лет была в Париже и, несомненно, Мальмэзон посетила. Ивы мальмэзонские видела. Впрочем, ветви любой ивы гибки.

Вокруг юноши кипит жизнь. Всё движется, играет, сверкает, играет и летит, а он лежит, не двигаясь:

Летели солнечные стрелы

И волны – бешеные львы.

Так Вы лежали – слишком белый

От нестерпимой синевы.

В юноше неподвижность покоя, полусон, неопределённость, лень, изменчивость. Цвет глаз меняется в зависимости от цвета того предмета, на который его взгляд устремлён в настоящий момент. Юноша, ещё ничего не сделав, уже устал. Поза – лежащего человека – для него естественна и органична, хотя для юношества всё-таки естественней движение и порыв. Есть у Цветаевой оправдание этой усталости, которую так и хочется назвать природной ленью – ветхость крови. Это поэтическое объяснение. Но, в общем-то, это не оправдание. У какого человека кровь новая? У всех людей кровь – ветхая, унаследованная от миллионов предков. Юноша - красивая лежащая статуя, пустая форма - Галатея в мужском облике. Цветаева-Пигмалион продолжает живописать:

Под крыльями раскинутых бровей

Две бездны.

Бездна – глубина пустоты. Страшной пустоты. Притягивающей пустоты. Интуитивно М. Цветаева пытается её заполнить:

В его лице я рыцарству верна.

И нечаянная (снова!) оговорка «в его лице» потому что кроме красивого лица пока ещё ничего примечательного и значительного в юноше нет. И неизвестно будет ли. Цветаева пытается пророчествовать:

Такие в роковые времена

Слагают стансы

И идут на плаху.

Цветаевой мерещится в Эфроне не только драгун и декабрист, но и новый Андре Шенье, французский поэт, взошедший на эшафот. Всё это поэтические мечты, романтические и безудержные. Стансов Эфрон не сложит. Он не поэт. Только одно пророчество сбылось - о плахе. А роковые времена не за горами.

Посмотрим внимательно на родителей Эфрона. Взглянуть на них можно с разных точек зрения. Например, есть угол зрения дочери Цветаевой и Эфрона Ариадны Эфрон. Вполне естественно, что это точка зрения, во-первых, близкой родственницы, во-вторых, человека, согласного с советской идеологией (или вынужденного быть с ней согласной). Отсюда героизация и романтизация деятельности и жизни бабушки и дедушки четы Эфронов. Принимая во внимание эти два обстоятельства, нельзя не согласиться, что этот угол зрения чрезвычайно узок и субъективен, т. е. лжив. Он лжив не с бытовой, а с философской точки зрения. Что называет ложью В.°Соловьёв: «Ложью называем мы такую мысль, которая берёт исключительно одну какую-нибудь из частных сторон бытия и во имя её отрицает все прочие». Будучи дочерью Цветаевой и Эфрона, А.°Эфрон считала, что её точка зрения на родителей и на события их жизни единственно правильная. Так она заявила В.°Лосской, пожелавшей заняться исследованием жизни и творчества Цветаевой: «Только я понимаю и знаю её [т.е. Цветаеву] до конца. Я её первый и единственный, верный и вдумчивый читатель». Подход А.°Эфрон к жизни и творчеству своей матери, безусловно, лжив, поскольку она отрицает все прочие подходы и точки зрения,

Итак, что нам известно о родителях и предках Эфрона.

Мать Эфрона, урождённая Дурново, покончила с собою в Париже в 1910 году. Корреспондент «Юманите» писал об этой трагедии: «Четыре года тому назад русские подданные г-н и г-жа Эфрон поселились в Париже, улица Люнен, № 3. Г-н Эфрон, поражённый тяжёлой болезнью, вскоре умер. Г-жа Эфрон осталась одна, с двумя детьми, Петром и Константином, младший – воспитанник лицея Монтень. Третьего дня мальчик был очень расстроен, потому что был наказан своими учителями. Что случилось с той минуты, как Костя, которому всего 14 лет, вернулся домой? Квартира была заперта, соседям показалось, что слышны стоны и хрипенье, потребовали агентов полиции, которые взломали двери. Костя Эфрон, уже мёртвый, был найден повесившимся в ватер-клозете, привязанный кожаным кушаком к водяной трубе, удушенье последовало, вероятно, очень быстро. Рядом, в столовой, нашли, также мёртвую, г-жу Эфрон; она повесилась на крюке, с помощью тонкой верёвки, три раза обмотанной вокруг её шеи. Всякая гипотеза убийства казалась устранённой. Г-жа Эфрон была, впрочем, предназначена трагической судьбе. Дочь бывшего Московского Губернатора, племянница бывшего Министра Внутренних дел г-на Дурново, она во время оно примкнула к революционному движению. Несколько раз была арестована, смерть видела вблизи, большая часть её жизни прошла в тюрьме и изгнании». В этом газетном сообщении есть замечательная фраза: «Г-жа Эфрон была, впрочем, предназначена трагической судьбе». Действительно, какой ещё судьбы можно было ждать от девушки из очень приличной семьи, примкнувшей к революционерам, т.е. государственным преступникам?!

Кем была Елизавета Петровна Эфрон? Ариадна Сергеевна в своих воспоминаниях пишет следующее: «Мать его, Елизавета Петровна Дурново (1855 – 1910), из старинного дворянского рода, дочь рано вышедшего в отставку гвардейского офицера, адъютанта Николая I». Однако в последующих воспоминаниях адъютант Государя превращается всего только в казначея полка. Следовательно, в первом варианте мы имеем дело с семейной легендой. Второй вариант - реальность.

Дурново нетитулованная русская дворянская фамилия. Среди Дурново были политические и общественные деятели, но Пётр Аполлонович, отец Елизаветы Петровны, среди них не числится. В личных фондах ЦИАМ указывается, что П.А. Дурново был помещиком. Как повествует А.°Эфрон, Пётр Аполлонович служил в полку, где заведовал полковой кассой, то есть был казначеем. Была назначена ревизия кассы, оказавшейся пустой. А.°Эфрон говорит, что из кассы брали офицеры в долг под расписку. Прямо скажем, что это тёмная история. Пётр Аполлонович, узнав о предстоящей ревизии, кинулся в Москву, чтобы через сваху жениться на богатой купчихе. Чего он испугался, если у него на руках были расписки офицеров, бравших в долг из кассы? Дело происходило, по всей вероятности в начале пятидесятых. До начала 70-х отсутствовало общее руководство капиталами в армии, не были одинаковыми правила управления этими капиталами. Чаще всего принимал решения о выдаче сумм офицерам командир части, а казначей отпускал деньги. Только в январе 1873 года Военное министерство приняло решение о единых правилах выдачи ссуд из полковых касс, но к этому времени Пётр Аполлонович в армии уже не служил. Так вот, распоряжался выдачей денег офицеру командир части. Казначей только исполнитель воли командира части. Следовательно, командир части и должен был отвечать за отсутствие денег в полковой кассе. Как случилось, что отвечать должен был казначей? И почему он так поспешно бросился жениться на богатой купчихе, чтобы положить требуемую сумму в кассу полка? Ведь не мог Пётр Аполлонович не понимать, что после женитьбы на купчихе, ему, дворянину, из армии придётся уйти? А может быть, причиной его отставки была не только женитьбы на купчихе, а вся эта подозрительная история с пустой кассой? И почему он не бросился взыскивать с офицеров деньги по распискам, а избрал «жертвенный» путь? Уж не потому ли, что чувствовал свою вину? Да, именно это я и хочу сказать: уж не запускал ли он сам руку в полковую кассу, не оставляя расписок? Этот вариант мы не можем исключить.

Итак, женившись на купчихе Елизавете Никаноровне Посылиной, и выйдя в отставку, Пётр Аполлонович и его супруга родили в 1855 году дочь Елизавету Петровну Дурново. Благодаря жене, Пётр Аполлонович стал богат. Был куплен дом в Гагаринском переулке. А вот теперь мы прокомментируем весьма любопытный пассаж из рассказа А.С.°Эфрон: «Образ жизни был светский, они вращались в высшем обществе. . Елизавета Петровна видела контраст между богатым домом и нищенствующей дворней. Она всё время проводила с прислугой и вникала в их трудовую жизнь. Отсюда её неудовлетворённость правящим меньшинством и голодающим большинством». Если в богатом доме, у богатых светских людей нищенствовала и голодала дворня, то это говорит только об одном, что хозяева этой дворни были жадными, скупыми и бессердечными людьми. У хорошего хозяина слуги не нищенствуют и не голодают. Или А.°Эфрон сгустила краски намеренно? Думаю, что да, в угоду советским властям. В сущности, это отрывок из советской хрестоматии по истории. Стиль тот же.

То, что девочка проводила время в обществе дворни, «вникая в их трудовую жизнь», говорит о её плохом воспитании и недосмотре со стороны родителей. Им, конечно, нужно было бы интересоваться, с кем их дочь проводит время. Не вполне понятно, как именно она вникала в трудовую жизнь дворни? То ли полы и посуду помогала мыть? То ли дворнику помогала подметать двор? То ли на конюшне помогала конюху чистить лошадей?

Итак, барышня Елизавета Петровна с согласия своей матушки начала посещать какие-то лекции, сошлась со студентами с оппозиционными настроениями, узнала о подпольных организациях, и стала народоволкой-революционеркой. Что это были за лекции? О чём лекции? В каком учреждении? Кто их читал? Всё это как-то глухо сказано, слишком неопределённо. Зачем ей нужны были лекции? Эта неопределённость говорит о том, что не за знаниями пришла Елизавета Петровна, а за общением с молодёжью, за тусовкой, как сказали бы нынче.

На одной из революционных сходок Елизавета Петровна познакомилась с Яковом Константиновичем Эфроном. В выписке из копии метрической книги, свидетельствующей о рождении и крещении С.Я. Эфрона, в графе сведений о родителях значится: «Московской губернии, Подольской 2-й гильдии купец Яков Константинович Эфрон, реформаторского исповедания, и законная жена Елизавета Петровна, православного вероисповедания». Так что, называя Я.К. Эфрона православным, Марина Ивановна ошибалась. Он был протестантом. Елизавета Петровна потеряла право называться дворянкой, когда она вышла замуж за купца Якова Константиновича Эфрона. Бывшая дворянка Е.П.°Дурново стала, таким образом, купчихой 2-й гильдии Е.П.°Эфрон, как до замужества была её мать. Но мать после замужества стала дворянкой, так что дочь совершила нисходящее движение, усугубленное мезальянсом. Чего только не сделаешь ради любви! Так что формально С.Я.°Эфрон записан был в сословие купцов.

Я.К. Эфрон и Е.П. Дурново состояли членами народовольческой организации «Земля и Воля», в 1879 г. примкнули к группе «Черный передел». Название устрашающее, но дело касается передела земли в пользу крестьян. В «Народной воле» собрались сторонники индивидуального террора. В «Чёрном переделе» сторонники пропагандистской работы. А.Я. Эфрон пишет, что её дед со стороны отца был слушателем Московского технического Училища. Так оно называлось с 1868 по 1918 год. Вероятно, она хотела сказать Императорское высшее техническое училище, но из-за советской цензуры решила назвать это учебное заведение так, как оно стало именоваться с 1918 по 1930 год. Сегодня это МГТУ.

Я.К. Эфрон был слушателем, но не студентом. Быть слушателем, значит быть на подготовительном отделении. Стал ли он студентом? Учился ли положенное количество лет? Получил ли Яков Эфрон диплом этого училища – неизвестно. Скорей всего, нет. Создав семью, он вынужден был работать, тем более, что семья неудержимо росла. Здесь уж не до учения. Как пишет А. Эфрон, «Состоявший под гласным надзором полиции, Яков Константинович имел право на должность страхового агента - не более». В.°Лосской она рассказала: «Денег не было, жилось трудно, родители не помогали, а на работу Яков Константинович никак не мог поступить из-за своих убеждений. Он работал каким-то страховым агентом, детей было много, а Елизавета Петровна, мать многодетного семейства, продолжала свою революционную деятельность. Муж её, поглощённый денежными заботами, как-то от всего этого отошёл». Не вполне внятно сказано начёт убеждений и работы. То ли из-за убеждений Я.°Эфрон не хотел найти приличную работу, то ли ему приличную работу не давали из-за его убеждений.

Напрасно мы будем задаваться вопросом: почему русские девочки, иногда даже воспитанницы Института благородных девиц уходили из домов своих обеспеченных и знатных родителей в революционную деятельность? Кто знает - почему? Что гнало их? Жажда приключений? Любовь к народу, который они считали обездоленным? Жажда власти? Разбуженная совесть? Жажда самопожертвования? У каждой девочки были, вероятно, свои мотивы. Какие мотивы были у Елизаветы Петровны? Этого мы не знаем, и, по всей вероятности, никогда не узнаем, но они были весьма серьёзными, если она вовлекала в революционную деятельность своих подрастающих детей. Впрочем, можно и предположить. Кровь, сказал бы М.°Булгаков устами Воланда. Кровь купцов - выходцев из народа.

Что они, эти народовольцы хотели? За что боролись?

Члены партии «Народная воля» хотели гражданских свобод, перехода земли к народу, самостоятельности крестьян, и замены регулярной армии территориальными формированиями. Народовольцы убили Александра II. И не только его.

Главным направлением членов партии «Чёрный передел» была пропаганда среди рабочих. Но, в общих чертах, и те, и другие хотели устроить социалистическую революцию путём восстания крестьян. Вся земля должна была отойти крестьянам. Хотя партия «Чёрного передела» и отвергала терроризм, как метод воздействия на общественное сознание, но время от времени грешила убийствами. А.Я. Эфрон пишет, что её дедушка Я.К. Эфрон 26 февраля 1979 года убил провокатора Рейнштейна, проникшего в московскую организацию «Чёрного передела». Якову Эфрону в это время было 25 лет.

 

Продолжение следует