Chiaroscuro

Влюблённость наша покрывалась патиной,

никак не сохли слёзы-виноградины,

и тела твоего курганы, впадины

уже не изучаю, не ласкаю.

Писал февраль широкими мазками,

крысиные клыки едва оскалив,

знобило, колотило, лихорадило,

анчутка повисел на перекладине,

смоковница ему рукоплескала;

царапины скрывая, раны, ссадины,

в карманах ночь Парламент отыскала

и молча проводила до вокзала.

 

Селены затевается успение,

под вьюги придыхание, сопение,

по мраморным к тебе скольжу ступеням я,

снотворная, инертная химера,

почто, зима, ты так высокомерна,

анчутка снова пасть свою ощерил,

мне бы узнать тебя, хоть более-менее,

какого рода ты, какого племени,

с зажатым в кулаке секундомером,

словами оскорбляла распоследними.

Дворняги завывали под фанеру,

цвела на подоконнике гербера.

 

Сентябрь 2014