У Василия раньше была фамилия. Тиражировал он её в изобилии. Заполнял анкеты и ставил галочки. То нули рисовал, то косые палочки. Вечерами халат надевал и тапочки. Временами свои прилагал усилия. Но берёг себя, избегал насилия. И казалось, Василий достиг идиллии.

А потом фамилия умерла.

 

Но остались имя и чьё-то отчество. Перестали злить недочёты общества. И Василий с другом своим Арсением не бывать стал дома по воскресениям, размывать сезонные обострения. Убегал от будней и одиночества. Забывал о том, что уже не хочется. Пил и ждал, когда этот чёртов день кончится,

стиснув сухожилия, из горла.

 

И Василия крепко взяла рептилия. Рухнул Третий Рим. Не взята Бастилия. От прошитой в эфир круговой поруки у него стали часто чесаться руки. Но ведь есть ещё голова и брюки -

и они охватили масштаб страны.

 

Замелькали случайные лица, пассии. Участились системные разногласия. Но в носу у Васи - кольцо всевластия:

"Лишь бы не было в этой стране войны!".

 

Он вплотную прильнул к голубому экрану - там цветная жизнь и поярче страны. Он небрит. Гайморит, то бронхит, то насморк. Горячо говорит. Ставит деньги на спор. Недоволен хронически государством. Но на то ему голова и паспорт,

чтобы знать, где и сколько ему должны.

 

И в гражданском расплылся любвеобилии. Наших били, но наши кому-то забили. Обесценились в прошлом высокие цели - просочились в ладоши и вытекли в щели. И пока имя ищет удобной мели, время смыло отчество и фамилию. Подождут Америка и Бразилия.

Подождут парусиновые штаны.

 

Подождёт и отчество, и отечество. Время ждёт - от времени только лечатся. В нём живёт Василий - без рода и племени. Представитель потерянного поколения. Как носитель рефлексии и сомнения,

обходя всё, мечется, стороной.

 

У реки, где у самой её излучины разбросал кто-то камни, и тени скрючены, как деревья - стоят у обочины, перегнуты и скособочены, молчаливы, сосредоточены. Здесь, глотнув молока из вымени... Здесь, без груза, лица и имени,

можно вынырнуть

в лучшее,

в мир иной.

 

© 06.06.16