Рецензия на "Я ТАК ЖЕ, КАК ВСЕ, УЯЗВИМА" Автор: Галина Князева
Я ТАК ЖЕ, КАК ВСЕ, УЯЗВИМА
Автор: Галина Князева
Я снова... Я так же, как все, уязвима. – Давайте попробуем перевести эту фразу на русский язык. Я снова уязвима, так же, как все. То есть – все СНОВА уязвимы. А раньше были НЕУЯЗВИМЫ и все, и я. В чём – ошибка? Авторессе, вероятно, хотелось сказать, что до описываемого момента некоторое время её лирическая героиня была неуязвимой, в противоположность тому, что все уязвимы всегда. Во-первых, всегдашняя уязвимость ВСЕХ – это постулат сомнительный, подобный утверждению Шкловского, что разум присущ только планете Земля во всей Вселенной. Поэтому КАК ВСЕ – ложный, неточный посыл авторской мысли. Нужно было просто написать: Оказывается, я снова – уязвима. (Как странно: я снова в тобой (или в любви) – уязвима…)
Ты думал, что я увернусь от пули?..
По принципу старому неумолимо
Себе нахожу половинку вторую. .
По принципу боли: чем боли больше – …боли больше – не лучшее звукосочетание. По какому ПРИНЦИПУ БОЛИ? Чем больше боли, тем что? Разве так по-русски можно сказать? По принципу УВЕЛИЧЕНИЯ боли или по принципу МАКСИМАЛЬНОЙ боли. Или – что-то в подобном же плане.
Способен он мне причинить... чем легче
Собой искромсает мне душу... чем тоньше
Куски, на которые рвет мое сердце... – Ну, и какое же значение в поданном ракурсе играет толщина кусков сердца? И разве о кусках можно сказать – толще или тоньше?! О кусках говорят – крупнее или мельче. Это ломти, на которые режут, а не рвут, могут быть тоньше. Отчего – такое косноязычие?
Я снова и так же, как все, уязвима. – Союз И здесь неправомочен. Если его убрать, фраза будет читаться.
Ты думал, что я увернусь от пули?..
Но я уже слишком в тебе растворилась. – Я с тобой – одно целое, поэтому от твоих нападок не могу уклониться? Так было бы, если бы лирический герой нападал сам на себя.
Плетение словно безгрешно стянули... – А как можно стянуть крепление ГРЕШНО?
В нем дырка видна, и она все портит... – Очень неловко прописанная ассоциация. Ко всему ДЫРКА – в приведённом контексте слышится хуже, чем ДЫРА.
Я знаю о ней,.. латаю впустую.
Молчу... Я кричу про себя от боли...
Дышу и латаю... Я не рискую...
А разве поиск второй половинки при любовном разладе – не есть нахождение альтернативы существующему варианту? Тогда я в этом произведении, извините, вообще отказываюсь пытаться что-то понять. Если отношения выстроены, значит, вторая половинка уже найдена. Если в отношениях происходит разлад, то слабая сторона, которой в показанном ракурсе является лирическая героиня, должна пытаться сохранить любовь как единое целое, состоящее из двух половинок. Значит, вторую половинку она должна УДЕРЖИВАТЬ, а не ИСКАТЬ.
Давайте посмотрим, как эту тему раскрывали поэты прежде.
Вот, например стихотворение Эдуарда Асадова «Обидная любовь»:
«…Любовь приносит радость на порог.
С ней легче верить, и мечтать, и жить.
Но уж не дай, как говорится, бог
Вот так любить!» - поэт протестует против такой любви.
А вот Марина Цветаева, пожалуй, любит так же в стихотворении «Вчера ещё…»:
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче - все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, -
Все жаворонки нынче - вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
"Мой милый, что тебе я сделала?!"
И слезы ей - вода, и кровь -
Вода, - в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха - Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая...
И стон стоит вдоль всей земли:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Вчера еще в ногах лежал!
Равнял с Китайскою державою!
Враз обе рученьки разжал, -
Жизнь выпала - копейкой ржавою!
Детоубийцей на суду
Стою - немилая, несмелая.
Я и аду тебе скажу:
"Мой милый, что тебе я сделала?"
Спрошу я стул, спрошу кровать:
"За что, за что терплю и бедствую?"
"Отцеловал - колесовать:
Другую целовать", - ответствуют.
Жить приучил в самом огне,
Сам бросил - в степь заледенелую!
Вот, что ты, милый, сделал мне!
Мой милый, что тебе - я сделала?
Все ведаю - не прекословь!
Вновь зрячая - уж не любовница!
Где отступается Любовь,
Там подступает Смерть-садовница.
Само - что дерево трясти! -
В срок яблоко спадает спелое...
- За все, за все меня прости,
Мой милый, - что тебе я сделала!
Но как ясно и чисто она прописала стихотворение!
А вот пример построения подобной тезы современным поэтом Сергеем Крюковым в стихотворении «Ты говоришь, что мы – чужие…»:
«…Да разве есть минуты горче,
Чем те, когда мы – не близки?
Ты жжёшь мосты, а я пригоршней
Плескаю воду из реки».
Просто, ясно, прозрачно…
Разбираемое стихотворение, в противовес приведённым, несогласованно. Мысли выражены нечётко. Автору полезно развернуть их прозаически, чтобы выстроить логическую линию от начала до конца.
Применение дольника, местами акцентирующего базовый амфибрахий, здесь – более чем уместно. А вот с рифмами – беда. Лучше бы автор от них вообще отказалась. Очень неряшливо, неопрятно выглядит текст с нерегулярно выскакивающими рифмами, вперемешку с которыми включаются неудачные попытки рифмовок.
Локальная образность, из бессвязного навала которой автор пытается слепить общий образ произведения, к цели не приводит – в силу отсутствия строгой логической цепи с однозначной трактовкой локальных образов. Но – если всё это строго прописать, стихи могут получиться.
