Чехов

Судьба иных повествований,

В истёртой памяти встаёт,

Как древний дух исповеданий,

О том. что человечий род,

 

На камнях Ветхого Завета,

Воздвигнув будущность времён,

При полном затемненьи света,

Был мёртвой ночью оглушён.

 

Роптаньим робким исполняясь,

Зевотной мукой и тоской,

Не ведал он, как ночь, свиваясь,

Люциферической змеёй,

 

Опутав первые надежды,

На жизнь и светлую любовь,

Мечтой хмельною и мятежной,

Будила молодую кровь,

 

Чтоб в позднем возрасте, сознанье,

Души, исчезнувшей во мгле,

Пронзило б рабское стенанье:

"Нет больше правды на земле!

 

Ни счастья, ни трудов свободных,

Есть только блажь, и горечь лет,

Когда теченьем дел дел ничтожных,

В могиле пропадёт твой след."

 

И человек задумал эхо,

Тех слов писательством сберечь,

И тем прославился, как Чехов,

Что предал тьме родную речь.