Канатоходец

В сияньи рампы свода циркового

Тревога стыла воздуха живого,

По нити шёл, качнувшись лишь едва;

 

Искусством остов физики разрушив,

В движений ужас погружая душу --

И ад труда, и прелесть мастерства.

 

Внизу -- лишь пасть кровавого манежа;

За воздух ли, за высь держался нежно,

Молитвы не шептала мать твоя.

 

А в выси каждый звук стегает плетью,

Зачем тебе заигрывать со смертью,

И проходить по краю острия?

 

Над ухом тьма холодная жужжала,

Лампадой фиолетовой дрожала

Серьёзность или ценность бытия.

 

Как будто бы погибели хотела,

Толпа, которой страсти нет предела.

...Над сводом -- свод небесно-голубой.

 

Вот сорвалась нога твоя, как с лески.

Вот рампы свет, как отзвук вефлиемской,

Блеснул в глазах, кляня напрасный бой.

 

Во мгле -- печати вечного покоя.

Ты нить -- в последний миг -- схватил рукою,

Смотрел в глаза обители концу.

 

Ты поднялс`я; и зал кричал в восторге,

И яркий свет, свидетель чистых оргий,

Всё бился по открытому лицу.