Елена Лаврова "БОЛШЕВСКАЯ ОСЕНЬ" - 2

БОЛШЕВСКАЯ ОСЕНЬ - 2

 

 

Мы снова поблагодарили её и распрощались. Не успели мы отойти на пять шагов, как старуха спросила:

Чёрненький, полненький?

Мы с Мариной развернулись, и, как на пружинах, подскочили к старухе, подумать не успев.

Нет, не чёрненький. Русоволосый, заволновалась Марина.

Вряд ли полненький, сказала я раздумчиво.

Не помню, сказала старуха.

Мы пошли своей дорогой.

Постой, сказала я, останавливаясь. Может, в пятнадцать лет он был полноват? Это потом он вытянулся и стал худ и строен. И тёмно-русые волосы могли казаться тёмными.

Мы повернулись, но старухи уже не было. Дорога была пуста. Я побежала к перекрёстку. Никого. Под землю она, что ли провалилась? Я вернулась к ожидавшей меня Марине. Неудача меня огорчила.

Да, ладно, утешала меня Марина, ну, не помнит, что же делать. Да ещё и склероз, наверное. Чёрненького и полненького мальчика она просто выдумала. Поговорить хотелось.

Наконец, мы вывернули на улицу, названную в честь Цветаевой. Улица, как улица. Скромные деревенские домики. Палисадники с цветами. Лениво погавкивали из-за заборов собаки. Пора бы и в Москве переименовать какую-нибудь улицу Ленина или Маркса в честь Марины Ивановны. И какой-нибудь теплоход, чтобы ходил за границу. И жители заморских стран спрашивали бы у наших моряков, кто такая Цветаева? А моряки с гордостью говорили бы это наш великий русский поэт. И библиотеку можно назвать именем Марины Ивановны. И гуманитарный университет. Мечтая, я высматривала дачу. В моём представлении дача это что-то весёлое, светлое, радостное. Дом с мансардой, обведённый террасой, увитый плющом, с цветами на участке.

Смотри, сказала Марина. Номер пятнадцать.

Я растерянно смотрела. Низкое, длинное, унылое сооружение, сложенное из брёвен прижималось к земле. По фасаду несколько окон. По бокам сооружения веранды. Да, это, несомненно, была дача НКВД. Товарищи из этой организации даже дачи строили в форме бараков. Видимо для того, чтобы люди, отдыхая, не забывались. На участке росли высокие сосны. Мы пошли по дорожке к дому.

Что подумала Марина Ивановна, когда увидела дачу в барачном стиле? Что чувствовала Марина Ивановна, когда шла по дорожке к дому? Не любила она жить в деревне с «удобствами» в дальнем конце огорода. Дача! Не явилась ли Цветаевой мысль: почему они должны жить на «даче» вдали от Москвы? Что стоило всемогущей организации, какой была в то время НКВД, поселить С. Эфрона на съёмной квартире в Москве? Не поселила. Что стоило всемогущей организации дать С. Эфрону квартиру? Не дала. Но по их энкаведешной логике и не надо было ни поселять на съёмной квартире, ни давать квартиру. Зачем давать квартиру человеку, которого запланировали посадить и убить? Ах, у него дочь? Дочери тоже не надо квартиру давать. Дочери, как и её отцу, обеспечат бесплатное жильё в тюрьме. Жена и сын? Жилищная проблема их проблема. Пусть решают её сами. Впрочем, их жилищную проблему НКВД, может быть, тоже намеревалось решить со временем на свой лад? Как знать! Арестован же был, в конце концов, Дмитрий Сеземан, с которым дружил Георгий Эфрон.

Я сделала шаг по направлению к дому. И вдруг случилось чудо. Я трезвый скептик. Больше того, я лирический циник, или циничный лирик, как кому больше нравится. «Лирический циник» это по Цветаевой. Я не верю в чудеса. Я верю в то, что чудес не бывает. Что такое чудо? Нарушенный природный порядок вещей. Солнце не может взойти на западе и закатиться на востоке. Если солнце внезапно вздумает взойти на западе и закатиться на востоке, это и будет чудо. Юноши, вошедшие по воле царя в пещь, непременно сгорят. Если они не сгорят, это и будет чудо. Но солнцу не положено всходить на западе, а плоть человеческая сгорает в огне. А если меня убеждают в обратном, я не верю. По моему глубокому убеждению, если люди верят в чудо, и чудо случается, то случается оно не потому, что это чудо, а потому, что люди плохо осведомлены о природном порядке вещей. Но, впрочем, когда вышел навстречу нам кот, моё убеждение, что чудес на свете не бывает, было немедленно поколеблено.

И вышел навстречу нам кот! Ну, и чудо кот, скажете вы, усмехнувшись. Да этих котов повсюду полно! Согласна. Котов много. Но вышел особенный кот. Чёрно-белый! Шубка чёрная. Белая грудка, белые кончики лап, как перчатки.

Смотри, ахнула изумлённая Марина. Да это же твоя Мамзель!

Да, это был кот, раскраска которого была точь-в-точь как у моей кошки по имени Мамзель. Ни до, ни после я не встречала у кошек такого удивительного сходства. Но сходство было не только в окраске шкурки. «Черты лица», то бишь, морды были те же, что и у моей Мамзельки! Кот подошёл, обнюхал мои ноги, и стал тереться о них, то одним, то другим боком.

Невероятно, пробормотала я, наклоняясь и гладя кота по лоснящейся спинке. Кот приветствовал нас коротким «М-р-р!», и, подняв хвост, пошёл впереди нас к дому, оглядываясь, следуем ли мы за ним. Мы послушно шли следом за котом.

Мою кошку и этого кота разделяла тысяча километров, так что о родственных связях говорить не приходилось. Удивительно, что возле дома, в котором пятьдесят восемь лет назад жила Марина Ивановна, нас встретил кот точная копия моей кошки. В конце концов, мог бы встретить кот другой расцветки.

 

Продолжение следует