Ведьма
Я знал одну девушку, которая одна во всём городе,
Которая в клетке. Не верила людям не верила в метки.
Читала все свитки, курила частенько и трогала чётки.
Которая, когда было плохо, и гнило была на проводе.
Я знал одну девушку, которая в этом паршивом мире,
Испорченным начисто. Всегда ненавидела слово спасибо.
Рвала все бумаги, влеклась островами, стреляла лишь в тире.
Которая, часто ругала людей, науку, и говорила только пасибо.
Я знал одну девушку, которая в этой дешёвой системе,
Зомби за ящиком. Чертила пунктиры, была пилигримом.
Листала все сводки, чинила подводки, и вечно всё «в теме».
Которая , будто бы громко, и тихо, была уходящим мигом.
Я знал одну девушку, в царстве истлевших правд и законов,
Вколоченных в правду.Любила природу, была же жестока.
Всегда одинока, с сверкающим взглядом, одна средь уродов.
Которая, вечно стояла, и верно ль мечтала, живя у истока.
Я знал одну девушку, в коморке бетонной из стали и крови,
Решённой «законом». Писала чернилами, верила в строчки.
Играла всё в карты, кидалась ножами, не хмурила брови.
Которая, вместо пролога, и эпилога ,руны чертила и ставила точки.
Которая было мифом, последним да первым заветом.
Она была ведьмой, но почему-то всегда ж с приветом.
Она было странной, и даже по своему очень красивой.
И очень спокойной, но почему-то ни каплю счастливой.
Которая в клетке. Не верила людям не верила в метки.
Читала все свитки, курила частенько и трогала чётки.
Которая, когда было плохо, и гнило была на проводе.
Я знал одну девушку, которая в этом паршивом мире,
Испорченным начисто. Всегда ненавидела слово спасибо.
Рвала все бумаги, влеклась островами, стреляла лишь в тире.
Которая, часто ругала людей, науку, и говорила только пасибо.
Я знал одну девушку, которая в этой дешёвой системе,
Зомби за ящиком. Чертила пунктиры, была пилигримом.
Листала все сводки, чинила подводки, и вечно всё «в теме».
Которая , будто бы громко, и тихо, была уходящим мигом.
Я знал одну девушку, в царстве истлевших правд и законов,
Вколоченных в правду.Любила природу, была же жестока.
Всегда одинока, с сверкающим взглядом, одна средь уродов.
Которая, вечно стояла, и верно ль мечтала, живя у истока.
Я знал одну девушку, в коморке бетонной из стали и крови,
Решённой «законом». Писала чернилами, верила в строчки.
Играла всё в карты, кидалась ножами, не хмурила брови.
Которая, вместо пролога, и эпилога ,руны чертила и ставила точки.
Которая было мифом, последним да первым заветом.
Она была ведьмой, но почему-то всегда ж с приветом.
Она было странной, и даже по своему очень красивой.
И очень спокойной, но почему-то ни каплю счастливой.
