Двое(рассказ). Эпизод шестой.
Прошла неделя. Его выписывали из больницы. Идти ему было некуда. Было, правда, немного денег, но без документов в гостиницу не заселят...
Завотделением должен был заявить в органы, чтобы те занялись установлением личности неизвестного, но слишком свежи были неприятные ( и это мягко сказано!) воспоминания от предыдущего вынужденного общения. Тем более, что память постепенно, фрагментарно, но стала возвращаться к молодому человеку, да и девушка эта, посещавшая бедолагу каждый день, вызвалась приютить его на время (добрая душа!) с условием, что тот будет продолжать приём препаратов и два раза в неделю приходить лично к нему (интересный случай!) на приём.
С каждым посещением Уля привязывалась к Мите всё больше. На третий день она, вспомнив подобный случай, описанный в одной из многочисленных книг, ею прочитанных, стала перечислять вслух мужские имена, но не полные, а уменьшительные, как обычно называют в семье, и на имени "Митя" что-то дрогнуло в его лице, он мучительно пытался припомнить - это имя явно играло немалую роль в его жизни, но было ли это е г о имя? Во всяком случае, надо было общаться - и пока решили называть его Митей.
Младшую сестру на лето отправили к родственникам в деревню - свежий воздух, здоровая пища, красивая природа, да и не будет мешать готовиться к экзаменам и защите диплома старшей. Родители с мая по октябрь большую часть времени старались проводить на даче: полчаса пешком до станции, двадцать минут на электричке, а там и до работы недалеко. Так что особых проблем с обустройством "квартиранта" не возникло, разве что мама попыталась заикнуться: " Ты смотри, чтобы чего не вышло..." Отец промолчал, но тоже был недоволен. Соседка по даче, слышавшая разговор, буркнула себе под нос: " Малая была - кошечек да собак таскала, а теперь вон чего удумала - мужика подобрала! Нешто он щенок какой? " Но репутация и помыслы Ули настолько были чисты, что намёки матери она восприняла, как беспокойство за сохранность имущества: "Не волнуйся, мамочка: Митя не проходимец, он интеллигентный молодой человек, только вот в беду попал - мы должны ему помочь. Вы же сами меня учили!"
Митя поселился в зале - он курил, а выход на длинный балкон был только здесь, да и в девичьей комнате он бы чувствовал себя неловко - Уле пришлось бы то за одним, то за другим приходить. Ещё в больнице выяснилось, что Митя хорошо рисует - молоденькие медсёстры то и дело просили нарисовать их портреты и приносили бумагу и карандаши.
Уля была в растерянности: её книжный опыт говорил, что если человек умеет так рисовать, то у него должна быть отличная память на лица, но, с другой стороны, другой книжный опыт настаивал на том, что если память блокирует что-то, то это что-то человеку может приносить страдания. Надо действовать, но очень деликатно - не может же чужой человек долго жить у них. Странно, что его никто не разыскивает. Хотя, неделя - не тот срок, тем более, что он был проездом и собирался улетать. Знать бы когда и куда - можно было выяснить, кто не зарегистрировался на рейс.
Продолжение следует.
