Тучи.

Тучи!
Проревели как сотни голодных львов!
В куче,
из этого черного вороха ватных следов
Слышится голос:
«Люди!
Людищи! Людишки!
Я! Громовой колосс!
Устал видеть мокрый и грязный студень!
Вместо зеленых веков – годишки!
Прикрытые грязным занавесом!
Замаранные испражненьями бесов!
Люди!
Людищи! Людишки!
Я! Громовой колосс!
Устал созерцать, как вы набиваете шишки!
Устал созерцать вместо жизни лишь смерть на блюде!
Почему? Почему вы не слышите этот голос?!
Мой голос…»
А люди, вповалку с стеклянною дамой,
в подмышке с бедою, и белой горячкой,
Идут – упадут, полежат – и вновь встанут.
Пока гром и молния бьется стачкой
в открытые ставни безмолвного неба,
людей не взволнует пожар и свобода:
«Не нужно свободы! Подайте нам хлеба!»
Без сильного племени и смелого роду,
однажды, споткнутся об камень сизифов,
Но так, как запутались в жизни и мифах,
почувствуют где-то обман - но смирятся.
Падут за монеты разменянной  в двадцать
годов, под конец, не поняв кто такие…

умрут, не дождавшись своих нефтяных берегов.
И, лишь тучи лихие!
Проревут как сотни голодных львов!
В куче,
из этого черного вороха ватных следов
Послышится совсем уж, совсем неуверенный голос:
«Люди…
Людищи…Людишки…
Это я – громовой колосс….»